Звезданутые войны (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 18

— Итак, если вопросов по поводу слишком жестоких действий ни у кого больше не возникло, предлагаю решить, что будем делать дальше, пока всё затихло, — как ни в чём не бывало, начал Герман. — Думаю, план придётся поменять. Я вам, господа хорошие, больше не доверяю. Оставлять без присмотра не собираюсь. Да и потери у нас.

Тиана прекрасно понимала, что напарник говорит не только про погибших и раненых. Всёрьёз рассчитывать на бывших дезертиров сейчас бессмысленно — приказы выполнять они будут, наверное. Но инициативы от них не дождёшься. Да и действуют медленно, заторможено, даже несмотря на коктейль из успокоительных и стимуляторов, гуляющий в крови.

— Поэтому идём всей толпой в центр шарика, — продолжал Герман. — Попробуем всё-таки захватить командный центр. И делаем это быстро, потому что противник тоже не идиот, и перед потерями не останавливается. Все видели, что моллюски пытаются подобрать против нас действенную тактику. Рано или поздно у них это получится, а нам нужно поторопиться. И так много времени потеряли.

Чувство, что время неумолимо утекает, уже не очень-то и беспокоит. Ко всему привыкаешь. Тем более, почему-то сопротивление кальмаров здорово ослабло. На них всё ещё выходят группы противника, но небольшие, и как-то нерегулярно. У Тианы создалось впечатление, что их пытаются остановить любыми способами. Просто бросают всех, кто попадает под руку, чтобы хоть ненадолго задержать продвижение агрессора. При этом и бросить-то особо некого.

— Сдаётся мне, мы повыбивали всех, кто защищает этот сектор, а перетащить быстро войска из других секторов они просто не успевают, — Герман явно думал о том же. — Так что да, надо бы побыстрее, пока они проблему с логистикой не решили, а то нам тут солоно придётся. Трупами завалят.

— Я думаю, центр управления они всё равно будут защищать, — ответила Тиана. — Скорее всего, там должны быть какие-то войска.

— О да, наверняка. Какая-нибудь гвардия, — покивал напарник. — И это хорошо — не промахнёмся. Откуда сильнее сопротивляются — туда нам и надо.

Тиана только подивилась логике напарника. Хотя… ведь действительно удобно. Как иначе найдёшь командный центр внутри огромного планетоида?

В прошлое посещение они с Германом встретились где-то в этих местах. Теперь их путь лежал глубже, в незнакомые территории. «Кстати, вот интересно, Герман знает, что планетоид — тот же, в котором мы были в прошлый раз? — задалась вопросом Тиана. — Я ему вообще говорила?» Сама девушка об этом узнала совсем недавно, незадолго до высадки. Когда была в слиянии, узнала место. Даже пришлось чуть изменить план, чтобы высадиться именно сюда. Тиана и сама не знала, зачем. Разницы-то практически нет, единственное — чувство мести удовлетворить. И ещё… но об этом девушка решила пока даже не думать. Это — если только случай представится, что вряд ли. «Однако Герману нужно всё-таки рассказать, — решила девушка, — А то он, наверное, не догадывается».

Не получилось — отвлеклась. Точнее, они все отвлеклись. События, как-то внезапно, снова ускорились. Сначала они дошли, наконец, до новой станции, где нашёлся поезд. А вот противников не нашлось. Герман резонно заподозрил ловушку, но ничего такого не нашли. Двинулись дальше на поезде — он оказался несколько более вместительным, чем те, которые встречались прежде. Да и тоннель расширился. Если ближе к окраинам метро предполагалось однопутным, то здесь тоннель был значительно шире. Поезда могли ходить в обе стороны одновременно.

— То есть всё-таки защита такая, — задумчиво пробормотал Герман. — Чтобы в случае массового нападения противнику пришлось торчать на окраинах, пока кальмары накапливают здесь подкрепления. Логично, но против нас не сработало.

— Думаю, они привыкли сталкиваться с более многочисленным противником, ответила Тиана, — Но более слабым. А так получилось, что мы прошли первый пояс обороны раньше, чем они успели подготовиться.

— Первый пояс, — задумчиво протянул напарник. — Интересно, сколько их здесь всего?

— Максимум — три. Сам посмотри, мы уже половину радиуса прошли. Ещё столько же — и будет центр. Там-то точно нас ждут. «А ещё, скорее всего, они решили сконцентрировать там побольше сил. Поэтому и сейчас почти не сопротивляются», — подумала Тиана. Скорее всего — оказалась права, вот только насчёт «почти не сопротивляются» ошиблась. Сопротивление началось очень скоро, и очень… неприятное. На них бросили гражданских.

Сначала Тиана даже не поняла — впереди по тоннелю показалась целая толпа — скафандр показал расплывшееся светлое пятно — для того, чтобы обозначать каждого противника точками разрешающей способности не хватало. И примерное количество — две тысячи. Поезд останавливать не стали, но скорость разведчица сбросила — на случай неожиданностей.

— Готовьтесь соскакивать на ходу, ширины тоннеля достаточно, — предупредил Герман подчинённых. — Тиана, может, лучше, наоборот, ускориться?

Девушка хотела ответить, что кальмары знают максимальную скорость поезда и эффект неожиданности тут в любом случае не сработает, но не успела. Из темноты тоннеля полетели сгустки плазмы. Висевшие по бокам десантники, — не всем хватило место внутри вагонов, — принялись стрелять в ответ. Как и Герман. «Почему так мало плазмы для такого количества солдат?» — успела удивиться Тиана. А потом увидела ответ. Тоннель перегораживала толпа. Очень большая, очень агрессивная, но почти невооружённая. Даже скафандры были далеко не у всех. Некоторое время назад тоннели начали заполняться воздухом — видно, где-то позади кальмары перегородили проходы, так что давления моллюскам хватало, от вакуума они не умирали. А вот от взрывающихся спор — ещё как. Скафандры моллюсков не очень-то эффективно, но всё-таки защищали тела владельцев. Здесь, в толпе почти невооружённых и незащищённых моллюсков споромёты произвели поистине опустошающее действие.

— Мля, скотобойня, — охрипшим голосом пробормотал Герман. Что такое скотобойня Тиана представляла плохо. Раньше. Теерь, видимо, хорошо. Скотобойня — это очень-очень много крови, в данном случае, голубой, много ошмётков тел и щупальцев, и много воплей. Отчаяние, ненависть. Толпа — это всегда плохо. Кто-то из моллюсков уже потерял боевой дух и пытался выбраться, убежать. Другие, ослеплённые яростью, продолжали стрелять, а если не было оружия — просто бежали или ползли навстречу поезду, будто надеялись остановить его своими телами. Впрочем, у них могло получиться. «Действительно, зря я сбросила скорость, — отстранённо подумала Тиана, — на скорости ещё можно было пробиться за счёт инерции».

Сейчас разгоняться было уже поздно. Как и отступать. Окончательно остановив машину, девушка выскочила вперёд вслед за Германом, который, бросив споромёт, выхватил меч. «Да, пожалуй, так будет эффективнее», — мысли в голове были какие-то замедленные. Тело, однако, действовало быстро. Сейчас девушка наблюдала за собой будто со стороны. Вот она выхватывает свои боевые косы и врубается в толпу вслед за напарником. Случайная смерть от пули — это страшно, но видеть неумолимого кровавого палача, который как автомат двигается к тебе, намного страшнее. Смерти вокруг и так было слишком много, а когда она получила зримое воплощение, кальмары окончательно дрогнули. Вопящая и размахивающая щупальцами масса колыхнулась прочь, моллюски побежали. В слепом ужасе даже не смотрели, куда кто бежит — давили друг друга, отталкивали. Некоторые пытались зашвырнуть соседей себе за спину.

— Демон! Демон вернулся!

«Точно! Они узнали Германа!» — сообразила девушка. Она шла рядом с ним, яростно рубила всё и всех, кто попадался под руку. А потом рубить стало некого. Кальмары гораздо быстрее человека. Вся толпа, кто ещё оставался жив, разбежалась.

Тиана устало опустилась на землю. «Сейчас нас с Германом точно обвинят в безумии», — подумала девушка.

— Командир, Тиана, я прошу прощения, что сомневался в вас, — сказал вдруг Дин. На общем канале. — Вы действуете эффективно, и даже в такой ситуации сохраняете жизни противника. Пока вы не начали рубить их лично, они не собирались убегать. Преклоняюсь перед вашим самопожертвованием и хитроумием — проявить нечеловеческую жестокость, сломать в себе человечность лишь для того, чтобы минимизировать наносимый вред… Не знаю, смогу ли я когда-нибудь стать таким же. Но я буду стараться.