Шелест 3 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 38

— Сам-то когда уезжаешь?

— Пока точно сказать не могу. Быть может завтра, а может и позже. Зависит от моих новых друзей.

— Что за друзья?

— Да так, четверо приятелей решивших круто изменить свою жизнь.

— То есть, я тебя третий год обхаживаю, но ты меня другом не называешь, а тут четверо приятелей, и уже друзья, — возмутилась она.

— Это другое, — возразил я.

— Толком говори, — потребовала она.

Пришлось рассказать, уж больно напориста она была. А что такого. Сгорел забор, гори и хата! Мы сейчас с ней повязаны накрепко, и оба государственные преступники. Я не поручусь за её жизнь, если император узнает о наших художествах. Скорее всего мы на пару прогуляемся на плаху. Ну может я на плаху, а её, как наследницу, удавят по тихому. Помнится Пётр Первый, в моём мире, не пощадил предавшего его сына.

— Слушаю, — коснувшись пальцем активирующего плетения на «Разговорнике», произнёс я.

К слову, я теперь держал активными семь амулетов, для связи с Уфимцевым, Долгоруковой, Голицыной, сестрой, родителями и с Шешковским. Ну или кому он там передал амулет, по которому меня сейчас и вызвали. Разумеется у меня только два уха, но по счастью при вызове камни начинают вибрировать, что чувствуется, а потому я могу хранить их в подсумке. Плохо то, что для этого мне пришлось пожертвовать половиной позиций плетений первой очереди.

В моём понимании такая связь всё же жутко неудобная. Даже при небольшом количестве абонентов, приходится носить целую кучу «Разговорников», а главное, освобождать под них место среди плетений первой очереди. Амулеты с бриллиантами в этом случае куда предпочтительней. Однако, как бы я не брюзжал, местные со мной не согласятся. О чём и свидетельствует огромный спрос на моё изобретение.

— Успенский Иван Артёмович, от Шешковкого. Слушаю, — раздался в моей голове незнакомый голос.

— Очень рад. Когда мы можем встретиться? Слушаю, — не вижу причин с личным знакомством, чем быстрее тем лучше.

— Готов увидеться хоть сейчас. Меня уже направили в Дикопольский полк, и отбыть нужно как можно быстрее. Слушаю.

— В таком случае не вижу причин откладывать встречу. Как насчёт, через полчаса на моей съёмной квартире? Надеюсь вы знаете где это? Слушаю.

— Да. Буду к сроку. Закончил разговор.

— Закончил разговор.

Вот и ладушки. Признаться, я уже думал, что придётся изрядно задержаться в столице. Ну мало ли, штаты у Тайной канцелярии достаточно скромные, поди ещё найди свободного экспедитора. Это ведь при том, что наверняка в полк уже направили человека. А может и не одного. Но всё сложилось более чем удачно.

С утра я передал амулеты, получил деньги и благополучно сдал их помощнику казначея. При отбытии Мария Ивановна заберёт их с собой, у полкового казначея они всегда будут под рукой. Серебро течёт буквально рекой, а ведь мы пока ещё в начале пути. Ну да ничего, если дела с «Разговорниками» пойдут так и дальше, то проблем со средствами не будет.

Улицы с утра засыпало снегом, но о санях думать пока рано, ещё вполне возможны оттепели. Хотя с бричкой я явно погорячился, нужно было всё же брать карету. Вроде и ветра нет, и не лихачим, а я всё время поправляю то и дело сбивающийся шарф.

Прибыв на место, я первым делом проверил квартиру «Поисковиком». А то мало ли, ещё учудит Шешковский за мной прослушку. Вроде бы ничего подозрительного, но подслушивать ведь может и простой человек. Поэтому для будущего разговора я предусмотрел другое место.

Успенский оказался высоким и стройным мужчиной лет сорока пяти, с коротко стриженными темными волосами. С одной стороны, вроде и красив, а с другой внешность такая, что пройдёшь мимо и не запомнишь. Вполне себе обычный дворянин, ничем примечательным не выделяется.

Гостя я встречал лично, поэтому поздоровавшись посторонился, пропуская в квартиру, а сам задержался, чтобы закрыть дверь. Тот не заподозрил подвоха, снял перевязь со шпагой, пристроив на вешалке, и начал расстёгивать пояс, когда я положил ему на затылок ладонь и ударил плетением. Он сразу же обмяк и повалился на пол. Вот так. Минимум на час он выпал из реальности. А потому что нефиг расслабляться. Привыкли, что Тайной канцелярии все боятся как огня, и не глядят по сторонам. А я не боюсь. Я опасаюсь. Разница. Ага.

В дверях гостиной появился Хруст, и я показал ему на бесчувственное тело, мол потащили. Зима при бричке, нельзя её оставлять без присмотра, там в коробах небольшой арсенал. Троица моих будущих помощников отправилась на приём к лекарю, за один раз он с их проблемами не управился. Так что придётся в Москве остаться ещё на два дня. Это предварительно, а там может и дольше.

Подхватив Бесчувственное тело, я взгромоздил его на Хруста, и тот потащил нашего пленника вниз. Пристроили его в бричке, и покатили к меблированным комнатам, ближе к окраине Москвы. Так оно надёжней будет. Время раннее, и там пока ещё никого нет, идеальное место для задушевной беседы.

Снятая комната имела весьма непрезентабельный вид, но большая постель заправлена чистым бельём. Пристроили господина Успенского на ней и быстренько избавили от верхней одежды. Увиденное мною, меня порадовало. Торс господина Успенского оказался абсолютно чист. Если верить «Щупу», а не верить оснований нет, Иван Артёмович приближается к шестому рангу, а значит имеет средний потенциал. Ещё год-два, и он принял бы узоры, но пока ничего такого не наблюдается.

Вот и замечательно, не нужно будет мудрить и изворачиваться придумывая как скормить ему желчь. Он ведь сам должен убить зверя, извлечь пузырь и проглотить его. Это инициировать его я смогу вырубив и поместив в поток, как впрочем и прокачать, а вот всю предварительную подготовку он должен сделать сам. Впрочем, я что-нибудь придумал бы. А куда мне было бы деваться.

— И снова здравствуйте, Иван Артёмович, — поздоровался я с Успенским, когда тот пришёл в себя.

— Здравствуйте, Пётр Анисимович, — спокойно и с чувством собственного достоинства ответил он.

— Что же вы так-то легко попались?

— Не ожидал, что вы вот так в открытую пойдёте против Тайной канцелярии, — спокойно пожал он плечами.

— Вы не ожидали, или и Шешковский тоже?

— И Степан Иванович не ожидал такой прыти. Полагал, что вы будете действовать тоньше.

— В смысле тоньше? Хотите сказать, что он имеет в отношении меня какие-то подозрения?

— Слишком много всего непонятного вокруг вас, Пётр Анисимович. Уж больно ловко вы управляетесь с одарёнными, что много выше вас рангами. Когда вы освободили её высочество, он решил было, что вы нашли способ развить дар. Но потом был штурм Заситинского редута, где вы не проявили себя как высокоранговый одарённый. Это выяснилось после опроса офицеров и солдат роты капитана Яковлева. Хотя ситуация была аховой, и вам следовало бы драться на пределе сил. Степан Иванович уж решил, что ему всё это мнится, и тут вы убили князя Милославского. Это я был на площади, и ничуть не ошибся, вы атаковали его клинками с расстояния в сотню шагов.

— Значит это вы следили за мной. А ведь я вас не помню.

— Вы меня просто не видели.

— Продолжайте.

— После этого стало очевидно, что вы лжёте, и что ваш ранг значительно выше заявленного.

— Так отчего же тогда меня сразу не потянули на дыбу? — не сдержал я своего удивления.

— Смешной вы ей богу, Пётр Анисимович. Во-первых, вы заявили, что в случае вашей гибели, всем станет известно о том, что императору известен способ обращения в оборотней. Шешковский до сих пор не определился насколько эта опасность реальна, но в то же время и исключить этого не может. Во-вторых, к тому времени Мария Ивановна прошла обряд обретения рода, и обозначила государю своё намерение захватить Азов. Поведала и о вашем деятельном в этом участии, о том, что львиную долю ваших доходов вы намерены пустить на подготовку к походу. Ну и наконец, вы стали приближённым великой княгини. На дурачка тянуть такую персону на дыбу не получится. Государю понадобятся веские основания, чтобы предъявить их отцу и дочери Долгоруковым.