Сердце дикарки - Финч Кэрол - Страница 12
- Предыдущая
- 12/97
- Следующая
– Нет, поднимите меня немедленно! – негодующе прокричала она.
Но когда она завизжала изо всех сил, он закрыл ей рот поцелуем, вдохнув в нее пламя такой страсти, о которой она даже не подозревала.
Он с силой сжал ее запястья, подняв ей руки над головой, потом опустился на нее и придавил к земле весом своего тела. Она извивалась под ним как дикая кошка, и ее неистовые движения еще сильнее возбуждали его.
Ее ресницы взлетели вверх, и она увидела точеные линии его лица, наполовину затемненные качающимися тенями. Он напомнил самого сатану, когда уселся над ней и держал ее крепко прижатой к земле. Мышцы рук вздувались от напряжения, с которым он сжимал ее запястья.
– Я не желаю быть еще одной из ваших шлюх! – задыхаясь, выпалила она. Раздражение его действиями снова разбудило уснувшую было храбрость.
Он саркастически изогнул бровь.
– И как же вы предполагаете остановить меня, милая? У меня все преимущества.
Алексе захотелось выцарапать ему глаза. Будь он проклят! Если бы она была мужчиной, то боролась бы до тех пор, пока не повалила бы его на землю, а потом вколотила бы внутрь самодовольную высокомерную ухмылку, растягивавшую его губы. Он ликовал, выказывая свою силу, свое превосходство, доказывая, что она не пара ему и не может с ним состязаться.
– Может, я и не могу остановить вас, но обещаю, что вы возьмете меня только силой, – ответила она. – Я никогда и ни за что не уступлю вам без борьбы.
Кин принял ее вызов с надменным смешком. Он чувствовал страстную женщину, скрывающуюся под упрямой внешностью. Ее тело отзывалось на каждое его прикосновение, и ее сильная воля сломается… скоро…
– Тогда борись, ведьма, – прохрипел он, накрыв ртом ее губы и задушив протест.
Алекса напрягла всю свою волю, ощутив, как его тело прижалось к ее, а его руки начали творить магическое действо. Он ласкал внутреннюю поверхность ее бедер, поднимая платье все выше и выше, к самой талии, не оставив ничего, кроме вздрагивающей под его пытливыми пальцами плоти. И когда они нашли ее – Алекса задохнулась от мучительного наслаждения. Это касание напоминало легкий массаж, рука его скользила по ее животу вверх и потом снова спускалась к внутренней стороне бедра. И так еще и еще, пока она не затихла и не успокоилась под ним – нежная и покорная. Тогда он заставил ее отвечать, и Алекса прокляла свое тающее сопротивление, изогнувшись всем телом навстречу его ласкам. Она покорно отзывалась на каждое прикосновение, как пляшущая на ниточках марионетка.
Наконец он отпустил ее руки, дав ей возможность вцепиться ногтями ему в лицо, как она и собиралась всего мгновение назад. Но ее руки, непослушные, взбунтовавшиеся руки вместо этого скользнули по его плечам и, нежно взяв черную голову, заставили его губы соединиться с ее, не менее ищущими… Она упивалась ощущениями, зовущими, манящими ее ближе, ближе к огню, и хотела, жаждала знать, куда заведут эти упоительные чувства.
И вот его ноги раздвинули ее бедра, и Алекса задохнулась. Она напряглась, когда он вошел в нее; опаляющая боль притушила жар страсти. Когда он медленно задвигался в ней, постепенно боль отступила, сменилась новым неописуемым ощущением расцветающего наслаждения. Его поцелуи дождем омыли ее губы; он входил все глубже и глубже в нее, не в состоянии более подавлять желание, которое он так долго держал в узде. Их захватило упоительное, восхитительное пламя, и они забыли обо всем остальном. Они стали единым целым и задвигались в такт той тихой, захватывающей мелодии, что звучала в их душах. Казалось, будто пришел конец света, они остались только вдвоем и плыли в незнакомой вселенной, где не было ни времени, ни пространства.
Когда сверкающие угольки страсти начали затухать, Алекса стала постепенно возвращаться к реальности. Ее глаза открылись и встретили светящиеся синие глаза. Она быстро уклонилась от его испытующего взгляда, смущенная, что сдалась. Ведь поклялась, что никогда не познает этого наглеца, как женщина познает мужчину.
Будто ощутив это беспокойство, Кин легонько поцеловал уголок ее губ и скатился с нее.
Сидя рядом с ним, Алекса чувствовала, что умирает тысячу раз в мучительной агонии. Почему, ну почему он ничего не говорит? Волокита, обольщающий женщин, склоняющий их к любовной игре и отсылающий прочь, лишь только его аппетит удовлетворен… Когда он наклонился, чтобы убрать травинки и веточки, запутавшиеся в ее волосах, Алекса отпрянула, подтянула под себя ноги, постаралась отодвинуться как можно дальше. Как будто расстояние могло стереть тот факт, что она, Алекса Карвер, уступила его опытным ласкам!
– Алекса. То, что было между нами… это было хорошо, очень, – пробормотал-прошептал он, поднимаясь с земли и нежно касаясь ее голого плеча. – Ты ведь не можешь отрицать этого, да?
Она дернулась, не в состоянии выносить его прикосновения, зная, что оно принесло ей гибель.
Кин с шумом выдохнул. Впервые в его жизни он встретил женщину, которая вела себя таким образом после сладостных моментов разделенной близости. Это обеспокоило его, и он не мог решить, как вести себя дальше.
– Алекса, тебе не надо стыдиться того, что произошло, – нежно сказал он.
Это было совсем не то, что ей хотелось бы услышать, и только сильнее разожгло ее гнев и стыд.
– Что ж, в таком случае тебе надо, – горько огрызнулась она, с трудом подавив всхлип. – Неужели тебе мало тех женщин, что ждут одного движения твоего пальца, чтобы упасть в объятия? Неужели обязательно надо было принуждать тех из нас, которые не желают иметь с тобой никакого дела?
– Если ты и правда не хотела иметь со мной ничего общего, то довольно странно продемонстрировала это.
В голосе Кина слышалась скрытая насмешка, чего Алекса не в состоянии была выносить после того, как прижималась к нему, будто бесстыдная потаскушка. Как она сможет жить в мире с собой после того, как отвечала так страстно на его ласки? Если бы она продолжала бороться, то могла бы сейчас презирать Кина, а не себя. Но нет, убеждающие, уговаривающие прикосновения Кина заставили Алексу уступить и отведать, что же лежит там, за границами ее неопытности.
– Я должна идти, – пробормотала она, все еще отказываясь смотреть на него. – Отец ждет меня.
Когда она повернулась уходить, Кин схватил Алексу за руку и снова притянул ее к себе.
– Я не собираюсь извиняться за то, что занимался с тобой любовью. Я был совершенно одержим тобой с той минуты, как ты вошла в мою хижину. – Палец пробежал по ее вспухшим от поцелуев губам и скользнул под подбородок, заставляя Алексу встретить его пронзительный взгляд. – И сегодня, когда ты будешь лежать ночью одна, вспомни этот момент. Ты хотела меня не меньше, чем я тебя, хотя и старалась, очень старалась отрицать это. – Его теплое дыхание коснулось ее щеки, когда его легкие, как бабочки, поцелуи покрыли ее разрумянившееся лицо. – Приходи ко мне. Между нами ничто еще не закончилось… и я буду тебя ждать…
И когда ей уже показалось, что сейчас он снова начнет целовать ее, пока она не лишится чувств, Кин отодвинулся. Он быстро собрал поводья лошадей и вскочил в седло.
Алекса озадаченно смотрела на его быстро удаляющуюся спину, не в состоянии пока полностью понять, что значило его последнее замечание. О да, она прекрасно отдавала себе отчет в проскочившей между ними искре страсти, когда их тела соприкоснулись, но у нее еще была гордость, или по крайней мере жалкая щепотка того, что от нее осталось. Неужели он и правда считает, что она пожертвует остатками своего достоинства и прокрадется в его хижину, как многие другие бесстыжие женщины, которые протоптали тропинку к его уединенному жилищу на краю леса?
Задумчивый взгляд Алексы остановился на Кине, который обернулся взглянуть на нее. Даже на расстоянии она ощущала жар его взгляда, скользящего по ее коже. Потом резко повернулась и заспешила в лагерь. Почему она не сопротивлялась ему, хотя и намеревалась? Как он сумел превратить свои желания в ее собственные, а она стала бессильна перед чарами лихого распутника, укравшего ее девственность? Укравшего! Алекса подавила отчаянный всхлип. Кин Родон толкнул ее туда, откуда нет возврата. Она уступила, уступила, как безмозглая дурочка.
- Предыдущая
- 12/97
- Следующая
