Хуррит (СИ) - Рави Ивар - Страница 57

Этаби был прав — захватчики опережали нас почти на световой день. А учитывая, что они верхом, фора увеличивалась почти в два раза. Но они тоже люди, им надо останавливаться, чтобы поесть, дать отдых лошадям. Если мы будем держать постоянную скорость, мы не сильно отстанем. При случае попытаемся узнать, куда держали путь всадники — всегда встречаются болтуны, даже в эти времена.

Пока нам везло — дорога была проселочная, следы копыт были видны четко. На второй день пути след повел севернее, уходя с направления на Кулиш. Это меня сильно расстроило — в городке я мог рассчитывать на помощь Атры или Эниа.

На третий день наткнулись на заведение типа постоялого двора — путники могли здесь поесть под навесом и напоить лошадей. Хозяин вначале послал нас на вопрос о пути всадников, но Этаби смог выдавить из него название конечного пути. Выдавить в буквальном смысле — произнеся слово «Хаттуш» сквозь кровь из горла, владелец постоялого двора покинул мир. Кузнец не рассчитал силу своих пальцев, задушив упрямого хетта.

Хаттуш. До этого момента я дважды слышал это название от Саленко. Этот город, в раскопках которого археолог принимал участие, был столицей хеттов. По его словам, столиц было несколько — но Хаттуш был главной столицей, расположенной где-то в середине территории Турции — северо-восточнее Хала.

Этот район отличался по ландшафту — мы шли по гористой местности, поросшей мелкими кривыми деревьями и кустарниками. Почва зачастую переходила в скальные породы, но в следе не было необходимости. С этих мест все дороги вели в столицу — все чаще встречались поселения хеттов. С первого взгляда не отличить Этаби от обычных хеттов — такой же бородатый, смуглый, с резко выраженными скулами. Но некоторое отличие было — кузнец был чуть светлее.

Мой цвет кожи привлекал внимание, и чтобы меньше выделяться, перестал смывать с лица дорожную пыль. Накинутая сверху туника на мой спортивный костюм не выделялась среди других десятков подобных — люди встречались и в откровенных лохмотьях.

Что удивило в стране хеттов — так это разветвленная сеть постоялых дворов. Чем ближе к Хаттушу, тем чаще встречались места, где можно было поесть. Сиклей у меня было достаточно, чтобы не думать о пропитании еще много месяцев, если не годы.

На пятый день мы оказались в небольшом городке — местные называли его Макуш, и он скорее являлся крепостью. В этом месте горы были выше, образуя ущелья, а в самом узком месте расположился Макуш — небольшой городок.

— Куда идете? — начальник стражи остановил нас, рассматривая как потенциальных преступников.

— Хаттуш, — ответил я прежде, чем кузнец откроет рот.

— Все идут в Хаттуш, — недовольно проворчал воин, не сводя глаз с хуррита.

— Вы хатты? — хеттами их называл Саленко, сами они чаще говорили «хатты» или «хайтты».

— Халы, — я махнуло рукой на запад. Все время молил Бога, чтобы кузнец не вылез вперед со своим горделивым: «Мы хурре!»

— Не знаю таких, — скучающе отвернулся стражник. Его подчиненные не убрали копья, нацеленные нам в грудь. Их было всего пятеро — мы могли бы разобраться с ними за секунды. Но подняв такую бучу, вряд ли удалось бы продолжить путь. Вытащив медный ше, протянул старшему. Глаза его блеснули, но он сохранил молчание. «Ставки растут», — промелькнуло в голове, и я, порывшись, достал еще один ше.

Благосклонно улыбнувшись, взяточник медного века махнул подчиненным:

— Пусть идут.

В городке задерживаться не стали — я купил головку козьего сыра за один ше у уличного торговца и выторговал пару лепешек. Торговец, возмущенный моим нахальством, еще пару минут возмущался жадностью и наглостью бродяг. Его слова доносились до нас, пока не свернули за угол. Выпустили нас из городка без взятки, я вернул в свой кожаный мешочек заранее приготовленный ше.

— Надо было их убить, — проворчал кузнец, едва мы зашагали по пыльной дороге, выйдя через арочный проем на восточной стороне.

— Нельзя поднимать шум. Мы идем за Адой, не забывай.

Этаби промолчал: оказавшись вдвоем, мы мало разговаривали. Впереди шла небольшая группа людей, судя по одежде, хетты.

— Идете в Хаттуш посмотреть на богиню? — спросил после традиционного приветствия старик, возглавлявший группу.

Сделав знак Этаби хранить молчание, ответил на приветствие и подтвердил, что очень жаждем увидеть богиню.

— Это настоящая Инанна, — старик не мог скрыть своей радости, — Еще мой отец говорил, что когда Инанна спустится к хаттам, мы одолеем хурре и эсоров.

Кто такие эсоры я не знал, с ужасом ожидая реакции хуррита на слова старика. Но Этаби мог удивлять:

— Хурре не место на этой земле, они должны умереть, — пробасил кузнец, вызвав радость у группы.

— Наши воины хатты все такие, — старик одобрительно коснулся руки хуррита, — Как хурре выстоять против такого эрка?

Слово «эрк» мне было незнакомо, но оно означало что-то хорошее и сильное, возможно, слово «великан» — именно такая ассоциация пришла мне в голову.

Группа шла слишком медленно для нас — обменявшись еще парой слов, мы ушли вперед. Теперь люди встречались чаще — с разных тропинок можно было видеть одиночных путников, порой небольшие группы. Все стремились в Хаттуш — весть о богине Инанне взбудоражила окрестности. Всадники должны были прибыть два дня назад, весть о прибытии богини расходилась по поселениям, вызывая миграцию людей. Преодолев последний холм, мы застыли, пораженные картиной, открывавшейся нашим глазам.

Примерно в километре от верхушки холма внизу располагался город. Это был целый мегаполис в сравнении с Кулишем — от множества квадратиков, пирамидок, прямоугольников рябило в глазах. Похоже, в город не впускали — вокруг городских стен, а Хаттуш был опоясан настоящей крепостной стеной — дымилось множество костров. По грубым подсчётам, внизу собралось не меньше десяти тысяч паломников. А сколько тысяч жителей и воинов отделяет меня от Ады?

В тот момент я не думал об этом. Мои мысли занимало только одно — там внизу в городе моя любимая, моя жена. И неважно, сколько врагов мне придется убить или сколько выжидать, чтобы нанести удар — я сделаю все, чтобы сдержать данное ей слово.

Этаби понял мое состояние — он молча стоял рядом, давая мне время.

— Арт, — хуррит привлек мое внимание. Сжав кулак, он силой стукнул себя в грудь со словом: — Хурре!

— Хурре, — отозвался я. В его глазах читал решимость и готовность умереть, ведь как он один раз сказал — «хурре должны помогать хурре!».

— Хурре, — впервые почувствовал, что это не просто слова, это состояние души.

— Хурре, — не дожидаясь, Этаби зашагал вниз. И идя рядом с этим здоровяком, я чувствовал, знал, что даже если меня убьют, он продолжит попытки освободить Аду, ведь «хурре» — не просто слова, это состояние души настоящих мужчин!

Конец первой книги