Хуррит (СИ) - Рави Ивар - Страница 53

— Как я соскучилась! — кинулась на грудь Ада, едва наша процессия подошла к дому. Халы аккуратно складывали плечевые сумки из шкур с кусками породы у кузницы. Этаби, словно разъяренный коршун, кружил вокруг руды, отгоняя от кузницы Халов после разгрузки. Последних интересовало, когда они смогут получить ножи, в качестве которых уже имели возможность убедиться.

— Хара, Хара («уходите»)! — гневно махал руками кузнец, заботливо складывая породу в кучу.

— И я скучал, милая, но теперь все позади. Мы нашли руду и ее хватит на наш век. Правда, пока трудно сказать, сколько в ней железа и какие еще могут быть металлы, но удача, несомненно, на нашей стороне. Полгода, максимум год, и мы найдем себе приличный городишко, где ты будешь жить, как королева.

— Может, Кулиш? — Ада была наслышана о городке.

— Можно и Кулиш, хотя Этаби не любит его — он под контролем хеттов.

— А ему разве не лучше здесь, где кузница и руда? Пошли, я словно знала, что ты вернешься сегодня. Андрий ходил на охоту, добыл кабанчика, я его на вертеле готовила, почти готов.

— А где он сам? — я удивился, что украинец не встретил нас. Ару появился сразу — перед нашим приходом он уходил проверить верши, установленные в озере. Вершами Халы тоже ловили, я даже внес кое-какие изменения в конструкцию, сделав лов более удачным.

— К нему приходил Тард, там какая-то проблема, они ушли вместе, недавно, — Ада ловко расставляла глиняную посуду на низком столике. Сколотить его стоило труда — досок в Хале не было и производства не знали. Но именно Андрий нашел выход — вбивая колышки в бревно, раскалывал его, получая толстые доски с неровными краями.

Пока Ада расставляла посуду, проверил полтушки кабанчика на вертеле. Одна сторона подгорела, пока Ада лобызалась со мной, забыв про вертел. Перевернул тушку для равномерного обжаривания, Ада рассказывала последние новости — в деревню приходили двое странников, похожих на прошлого торговца. Снова посетили наш уголок, предлагали женские украшения — медные серьги и гребень для волос.

— Я не стала ничего брать, гребень у меня есть, а серьги я раньше не любила. Наик, кстати, скоро рожать, — удивила меня девушка. — Да и Аму, — так звали молодую жену Андрия, — Тоже на сносях, неизвестно, кто из них родит раньше.

В ее голосе была грусть, Ада тяжело перенесла выкидыш. Я, честно говоря, только обрадовался. Не был готов стать отцом в такой неопределенной ситуации. Осядем в городе, будет прислуга, наверное, и какие-то лекари существуют в мегаполисах медного века. Вот тогда другое дело — но растить ребенка в лачуге на берегу озера?

— Арт, принеси кабанчика, — попросила Ада. Когда занес, увидел ячменные лепешки, молоко в пиалах и даже козий сыр.

— Сама сделала, Наик научила, — похвасталась Ада, помогая расположить жаркое на столе.

— Ты у меня молодец, — похвалил покрасневшую от комплимента девушку. Ада только открыла рот, как снаружи послышался голос Андрия:

— Народ, вы дома, чувствую запах свинины!

— Отвали, салоед, на тебя не хватит, — крепко обнявшись, похлопал по спине друга.

— Что там стряслось, говорят, Тард приходил за помощью?

— Ничего, он же старый пердун, все ему везде мерещится, — Андрий незаметно показал глазами на Аду, типа потом, без нее поговорим. Только сейчас заметил автомат, приставленный им в угол хижины. Если украинец уходил, взяв оружие, ситуация непростая. Быстро наевшись, ждал, пока Андрий закончит, чтобы выйти к озеру и поговорить.

— До Тарда дошли слухи, что вокруг бродят конные отряды, собирают подати. Говорят, что хетты собираются на войну, потому и пополняют запасы. В Хал-ли вчера были, забрали практически все запасы. Оттуда прибегал человек, хетты не щадили тех, кто оказывал сопротивление. Мы выставили дозорных на полдня пути отсюда, с той стороны откуда могут прийти враги.

Мы молчали — новости были плохие и в самый неудачный момент. Если хетты придут — мы без труда перебьем небольшой отряд. Но не факт, что на этом все закончится — второй раз могут прислать отряд куда больше.

— Может, мы уйдем куда подальше, в глухие места? Аму скоро рожать, — вопрос Андрия вернул к реальности.

— Это не выход, наоборот, надо быть ближе к крупным городам и стать влиятельными. Чтобы хетты или хурриты, неважно кто, чтобы эти местные работали на нас. Сейчас мы не готовы, если хетты придут — попробуем откупиться, мы не бедствуем. Если будут наглеть — уничтожим их. Хорошо, что не сказал при Аде, без автомата даже в туалет не ходим, пока не минует опасность.

На том и порешили — не отдаляться без надобности от своих домов, всегда иметь при себе оружие. Аде рассказал про нашествие волков в округе, обязав носить пистолет с собой постоянно.

Саленко спокойно воспринял известие, отметив, что сбор налога или податей — неизбежность, и с ней надо мириться. А вот Этаби взорвался — оторвать головы хеттам было самой малой угрозой из уст разъяренного хуррита.

— А я говорю, что надо после закалки нагреть немного, потом дать остыть, это называется отпуск металла, — Саленко увернулся от кулака Андрия. Эти двое возомнили себя специалистами по сталелитейному делу, постоянно споря про технологию и ошиваясь в кузнице.

После того памятного разговора про конный отряд хеттов прошло две недели. Мы ждали сборщиков налогов в тот день, на следующий и еще три дня. Но хетты не появлялись, а спустя неделю про них забыли. Списав это на труднодоступность и малочисленность нашей деревушки, все силы бросили на сталелитейное дело.

Помощников у Этаби стало пруд пруди — несколько парсов приходили, чтобы перенять ремесло кузнеца. Но гигант отшил желающих, в настоящий момент нужды в помощи не было. Железа в руде оказалось несколько меньше, чем мы ожидали. Чистый выход колебался в районе четвертой части породы, но даже этого нам бы хватило на большое количество оружия и орудий труда.

Этаби был талантливым кузнецом для своего времени, и любая нарисованная мной фигура быстро приобретала знакомые черты. Но кузнец понятия не имел о закалке и отпуске, выражаясь терминами Саленко. Бронзовые предметы практически не ковались — они плавились и отливались в формы. Только небольшая правка могла производиться процессом ковки — сплав меди и олова не выдерживал ударов молота.

Хурриты были первыми, кто начал работать с железом. Но не имея знаний, не могли превратить железо в сталь. Оружие их железа получалось слишком мягким, пластичным, уступая в твердости бронзе. Познания Саленко о стали основывались на раскопках и теории, полученной им во время изучения найденных на стоянках людей железных предметов. Андрий же в детстве часто бывал у своего друга-ножедела, но практически ничего не знал про свойства и производство стали. Единственное, что он помнил — друг охлаждал готовые ножи в отработанном моторном масле.

— Чем больше углерода, тем сталь прочнее, — распаляясь, археолог вспоминал найденные в разных раскопках железные орудия труда и быта. — Самый простой способ насытить железо углеродом — засовывать раскаленную заготовку в угли, — доказывал Саленко, не понимая, что его слова непонятны Этаби.

— Нет, я тебе говорю, надо просто охлаждать не в воде, а в масле, — горячился Андрий, периодически пытаясь достать кулаком верткого археолога.

Все эти споры неизменно имели одну концовку — потерявший терпение кузнец бросался на спорщиков со звериным ревом. Украинцы покидали место словесного боя, чтобы через несколько часов снова трепать нервы мне и Этаби.

Переплавленные заготовки мы закаляли, снова грели и отпускали, следуя инструкциям Саленко. Но все равно не удавалось найти оптимальный вариант — продукция получалась слишком хрупкой или слишком мягкой.

Вспомнив слов Андрия про отработанное масло, решил заменить его топленным животным жиром. Этаби трудился над обоюдоострой киркой — самым необходимым для нас инструментом для добычи руды. Готовность полученного изделия проверяли на камне неподалеку — если выбивала искры и не тупилась, могла пройти госконтроль в моем лице. Но кирка чаще всего сминалась, точнее, сминалось острие. Один раз кузнец перекалил изделие — при ударе металл разломался на три части.