Хуррит (СИ) - Рави Ивар - Страница 11

— Виктор, неси один из своих железных колышков, — когда Саленко принес требуемое, попытался пробить спину рыбине. Удалось лишь с третьей попытки — протолкнув колышек насквозь, нащупал под водой его острый конец. Ухватившись за разные концы колышка, рывком сорвал рыбу с сучка, оставляя на нем часть жабр. Не сделай я такого с колышком, осетр умудрился бы вырваться из моих рук. Даже с пробитым хребтом рыба едва не ушла. Сделав несколько шагов, вытащил его на камни — в осетре было примерно полтора метра. Подняв один из камней, несколько раз ударил по голове, пока осетр не перестал дергаться.

— У нас есть обед, — на мои слова Ада радостно захлопала в ладоши, впервые одарив меня улыбкой. Оставалось прокипятить воду, а потом сделать шашлык из осетрины, чтобы почувствовать себя счастливым. Но расслабленный улыбкой девушки, я упустил момент, когда ко мне подкрался Андрий. В глазах Ады увидел испуг, но не успел отреагировать, и сильный удар в область виска выключил дневной свет перед моими глазами.

Сознание долго цеплялось за спасительный сон, словно не желало возвращать меня в суровую реальность. Пульсирующая боль в области правого виска и затекшие руки мало предрасполагали к отдыху. Еще не открыв глаза, слышал, как довольно весело рядом переговариваются люди. Чуть приоткрыв глаза, всмотрелся: в десяти метрах горел костер, возле которого деловито суетилась Ада. Ее брат Данила сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, наверное, его приволокли специально для него. В поле зрения попал Саленко, он, зайдя по щиколотки в воду, что-то усиленно полоскал. Андрия так и не увидел, в данный момент только этот амбал меня беспокоил.

Попробовал пошевелить пальцами связанных у запястья рук — пальцы работали, легкое покалывание и онемение свидетельствовали о недостаточном кровотоке.

— Очнулся, москаль?

Голос украинца заставил внутренне вздрогнуть. Увлеченный своими ощущениями и попыткой слегка разработать пальцы, не заметил Андрия, подошедшего со спины. Притворяться не было смысла — широко открыв глаза и немного запрокинув голову, увидел скалящегося украинца:

— Я так и понял, что ты рядом, запах сала так и не выветрился из тебя, дубина!

— Поговори мне, — Андрий слегка ткнул меня носком берца в правое подреберье, скорее обозначив удар.

— Только и способен на подлый удар, развяжи руки и подеремся честно, — мой выпад не имел успеха. Широко улыбнувшись, украинец проигнорировал вызов и направился к костру.

Судя по всему, приложил он меня знатно, если я валялся в отключке, пока солнце не нависло над горизонтом. Минимум пару часов, если не больше. За это время они только костер разожгли, да разделали рыбу — в руках археолога были куски рыбы. Промытые части он подносил Аде, та ловко нанизывала их на металлические колышки, как маринад на шампуры. В какой-то момент меня захлестнула невероятная злость — я, по сути, всех их спас во время непонятного катаклизма, защитил от стаи волков, распределил обязанности, не забывая о себе. Даже не стал пить воду больше других, хотя мог бы. А они спокойно занимаются готовкой пищи, даже не обращая внимание на недавнего лидера. Но я ошибался, среди разноголосицы услышал, как Ада недовольным тоном выговаривала Андрию за то, что тот так сильно ударил меня прикладом автомата. После ее слов стало понятно, почему он меня так легко вырубил — и вырубил основательно.

Значит, Виктор ненадежен, ведь именно на него я взвалил оба автомата без затвора. А сейчас и затворы у меня изъяты, и, судя по всему, нож с зажигалками.

— Не умрет, очухался он, лежит и глазищами зыркает, — отмахнулся от слов девушки украинец, присаживаясь к костру.

— Виктор, посмотри, как он там, — археолог незамедлительно направился в мою сторону после слов Ады.

— Как вы, командир? — Саленко остановился в двух метрах.

— Я доверил тебе автоматы, но ошибся — для хохла нет понятия преданности и дружбы, — как можно более презрительным тоном отчеканил каждое слово.

— Командир, Артур, это не так, — горячо воскликнул археолог. Сделав шаг, он наклонился ко мне и зашептал:

— Когда вы сказали принести колышки, я сдуру положил оба автомата на камни, думал, что секундное дело. А он и воспользовался, — едва не всхлипнув, закончил шептать Саленко.

— Дурак ты, Виктор, — в сердцах ответил недотепе, — Я же ведь за всех старался. Ты и я прекрасно понимаем, что нет никакой Украины, да и России нет. Ты же видел собак, похожих на гиен. Когда такие животные могли водиться в Европе? Тысячи и тысячи лет назад, это значит, что мы во враждебной среде. А посмотри на них — развели костер, хохочут, дозора нет — враг голыми руками нас всех возьмет.

С каждым моим словом археолог втягивал голову в плечи, словно пытался защититься от слов, падавших на него. Мне было его жалко, но следовало добить:

— Теоретически остается вероятность, что нас просто телепортировало в другую местность, а не телепортировало во времени, но ставка на это весьма ничтожна. А с таким руководством, как этот здоровый олух — прямая дорога к смерти. Жаль, что такой умный и адекватный человек также не понимает всей опасности нашего положения.

— Я понимаю, но автоматы у него. Еще он один дал Даниле, они, оказывается, кореша по работе, — слил информацию Саленко.

— А Ада что, тоже небось рада, что Андрий теперь рулит?

— Я бы не сказал, — ушел от прямого ответа археолог, — Но она вроде кузина Данилы, а тот горой за Андрия. Может принести воды, река чистая, дно видно даже на глубине полутора метров, — похвастался Саленко.

— Вы пили сырую воду?

— Андрий сказал, что такая чистая вода у него даже дома из крана не течет, вначале выпил он, мы только час спустя, — мой собеседник прятал глаза от моего взгляда.

— А если выше по течению пара дохлых разлагающихся животных в воде? Дизентерии и прочей дряни захотелось, — я невольно повысил голос, привлекая внимание костра.

— Вик, что он говорит? — фамильярно обратился к археологу Андрий.

— Нельзя было пить воду из реки, — моментально ответил Саленко, отступая от меня на шаг.

— Да глупый он, — отмахнулся украинец, возвращаясь к разговору с Данилой. Но Ада отреагировала, она оставила готовку, передав импровизированные шампуры брату.

— А что нам было делать?

— Мне еще никогда не приходилось валяться у ног девушки, посадите меня, — попросил ее и археолога. Самостоятельная попытка сесть была обречена на провал — лодыжки также были стянуты злополучной стяжкой.

— Все бывает впервые, — философски заметила Ада, тем не менее помогая Саленко посадить меня. Привалившись спиной к небольшому валуну, ответил на ее первый вопрос:

— Воду надо было прокипятить, на крайний случай — процедить.

— У нас посуды не было, — огрызнулась девушка, собираясь уходить.

— Как не было? А пустая канистра? А три поллитровые бутылки из-под воды?

— Так бутылки же пластиковые! — еще немного и Ада покрутила бы пальцем у виска.

— Плохо физику знаешь, я кипятил воду даже в бумажном стаканчике, сделанном из листка тетради, — основы выживания в ГРУ были поставлены хорошо. Даже было специальное занятие, когда нужно было придумать свой альтернативный вариант решения той или иной задачи.

— Мне надо жарить рыбу, — Ада явно разозлилась, но я добил ее следующим вопросом:

— А ты удалила хорду у рыбы?

— А зачем? Костей там вроде нет, а хорда — я даже не знаю, что такое… — девушка даже покраснела. Видать и готовить-то не готовила, жила на полуфабрикатах. То ли дело мы, детдомовские. Мы умудрялись и голубей приготовить на заднем дворе: особенно вкусными были пойманные в сентябре-октябре.

— Хорда осетровых ядовита, убить, может, не убьет, но с ног точно свалит. Это такой желтоватый стержень вдоль хребта, удали его. И чему только вас учат в вашей школе?

— Не нападать на суверенные страны, — показала коготки Ада, злая на мой менторский тон.

— Ну да, куда лучше гей-парады и факельные шествия нацистов, — не остался в долгу. Притихший Саленко участия в разговоре не принимал, стоял молча, переминаясь. На последние мои слова Ада не ответила — круто развернулась и пошла к костру, откуда ее дважды звал Данила, говоря, что угли готовы.