Эргоном: Белая кость, голубая кровь (СИ) - Глебов Виктор - Страница 47

— Мы можем возобновить…

— Не нужно, — остановил я Свечкина. — Полагаю, ваши люди просто не очень понимают, что именно искать и вносить в отчёт. Я сам займусь этим. Благодарю за то, что пришли. Я рад, что Авинов готов к балу. Держите меня в курсе его дел. Если, конечно, появится необходимость.

Когда начальник разведки ушёл, я ещё раз прочитал досье на Вэй-Дуна. Могучий маг, бегающий по воздуху и способный справиться с шестью противниками. Возможно, даже и с большим количеством. Фанатично преданный Владимиру Авинову. Да, такой фактор игнорировать нельзя. Он может внести слишком серьёзные помехи в мой план.

Увы, жизнь Вэй-Дуна являлась примером аскезы. Он мало ел, не покупал ничего сверх необходимого, не водил роскошную машину, не играл на деньги, почти не пил и не имел в стране родственников. Вполне вероятно, их у него вообще нигде не осталось.

Подобраться к подобному человеку непросто. Особенно если он чародей. К тому же, в досье упоминалось, что Вэй-Дун предположительно владеет способностями целителя. Не полноценным Даром, как, например, у лейб-медика Зелёного клана, но каким-то китайским или японским учением об управлении жизненной энергией. В общем, от пули в сердце оно не спасёт, но, например, действие яда приостановить может. И это усложняло дело. Смерть Вэй-Дуна должна была быть мгновенной — чтобы он ничего не успел предпринять. О том, чтобы подобраться к нему с холодным оружием, нечего и думать. Выстрел из снайперской винтовки? Возможно. Однако, судя по фотографиям, телохранитель Авинова не выходил на улицу без конической соломенной шляпы, закрывавшей половину лица. Во-первых, очень легко промазать, стреляя через такой головной убор, без, по сути, ты не видишь цели. Во-вторых, я подозревал, что, подобно синоби древности, Вэй-Дун вставил в шляпу сталь и мог использовать её и как оружие, и как средство защиты.

К тому же, изучая распорядок дня китайца, я заметил, что он чередует три маршрута, никогда не повторяясь. Скорее всего, по привычке, а не из-за конкретных опасений. Тем не менее, схема работала, потому что подкараулить его было практически невозможно — если только не разместить сразу трёх снайперов: по одному на каждом маршруте. Но я не собирался доверять такое дело кому-либо другому. Если стрелок ошибётся, Вэй-Дун на улице уже не покажется. По крайней мере, не там, где его могли бы поджидать. А до новогоднего бала осталось совсем мало времени. Второй план подготовить и осуществить я не успею. Нет, действовать следовало наверняка, а это значило, что устранить Вэй-Дуна я должен сам.

Первым делом — слежка. Своими глазами, а не просто чтение отчётов (это-то я уже сделал). Иногда какая-то мелочь, на которую никто иной не обратит внимания, становится отправной точкой всего плана. И в случаях с типами вроде Вэй-Дуна с его аскетичными запросами чаще всего именно так и бывает.

Телохранитель Авинова посещал несколько мест в городе, и редко бывал где-то, кроме них — разве что его посылал куда-то хозяин. Вот их я и наметил в качестве потенциальных пунктов для наблюдения. Составив расписание, я понял, что начать могу уже завтра: по вторникам Вэй-Дун посещал мясную лавку. Судя по тому, что он вообще ходил за продуктами, готовил для Авинова он. Также в этот день китаец заходил в овощной магазин, расположенный в соседнем доме, а потом шёл в кондитерскую, где покупал маленькую коробку эклеров. Всё это занимало у него около часа, ибо он никогда не торопился и любил побродить по магазинам, рассматривая товары и долго выбирая, что купить. Владельцы хорошо его знали и часто заговаривали с ним на кассе, если не было других посетителей в очереди. Вэй-Дун старался ходить за покупками в такое время, чтобы большинство было на работе, так что являлся в мясную лавку обычно около одиннадцати утра. Начинал он всегда с неё, видимо, опасаясь, что лучшие куски разберут до него.

В общем, я решил, что завтра же, перед тем, как отправиться во дворец Шувалова на собрание баронов, займусь слежкой за Вэй-Дуном. Если в течение нескольких дней никакой идеи не возникнет, придётся действовать грубо. Но не настолько, чтобы вызвать у Владимира Авинова подозрения, что смерть его телохранителя может быть как-то связана с заданием убить царя, которое он получил от своей сестры.

Утром я встал пораньше и, собравшись, выдвинулся на позицию в компании Марты и ещё двух Падших. Чем меньше народу участвует в слежке, тем лучше, если только люди не распределены.

Мы засели в фургоне, припаркованном напротив мясной лавки. За тонированным окошком была установлена кинокамера, записывающая посещение Вэй-Дуна.

Китаец явился без четверти одиннадцать. Шёл прямо, мелкими шагами, поглядывая перед собой и проверяя по витринам, нет ли за ним хвоста. Явно по привычке. Задержавшись перед дверью, он бросил взгляд направо, затем — налево и лишь после этого вошёл, звякнув колокольчиком.

Сквозь стекло магазина было видно, как он кивнул продавцу, взял корзину и двинулся вдоль первого ряда. Я следил за ним в бинокль. Вот Вэй-Дун взял расфасованную вырезку, перевернул, замер, читая срок годности, затем взвесил кусок в руке, положил его обратно и взял другой.

Выбор мяса занял минут десять. Вэй-Дун перебрал больше половины кусков, тщательно разглядывая каждый. Только ему были известны критерии, которыми он руководствовался. Наконец, вырезка отправилась в корзину, и китаец переместился к полкам с куриным филе, бёдрышками, ножками и грудками. Были здесь и гриль, и наггетсы, и целые птичьи тушки. В общем, отличный ассортимент, буквально поглотивший Вэй-Дуна. И это при том, что он покупал мясо и птицу только в этом магазине. В конце концов, телохранитель нагрузил корзину и отправился на кассу, задерживаясь при этом чуть ли не на каждом шагу. Ничего больше он не покупал, только разглядывал.

С хозяином лавки он перебросился несколькими фразами, улыбнулся, поклонился, расплатился, собрал сдачу и вышел с мешком в руке. Осмотревшись, Вэй-Дун направился налево — за овощами. Там он первым делом поболтал с раскладчиком, рыжим пареньком лет двадцати. Затем выбрал помидоры и перешёл к ящику с перцем. Тут китаец копался долго, сжимая и разглядывая товар. Видимо, искал самые упругие экземпляры.

— Какой же зануда, — проговорила стоявшая рядом со мной Марта. Она тоже наблюдала за Вэй-Дуном через бинокль. — Хотя, наверное, ему просто делать нечего дома.

— Не думаю, — сказал я. — Скорее, слуга старается выбрать для любимого хозяина самое лучшее. Дело чести, так сказать.

— Хм… Возможно. Но как же долго он всё делает!

— Ничего, мы пока никуда не спешим. Проверь, идёт ли запись.

— Я слежу, Ваше Сиятельство.

С этими допотопными плёночными камерами никогда нельзя расслабляться: того и гляди кончится плёнка. Про качество съёмки я вообще молчу. Это только в кино спецагенты «увеличивают» какую-нибудь деталь на заднем плане и видят надпись на визитке, например. Смешно, честное слово! В жизни ничего подобного не получится, ясно дело. Даже не знаю, каким должно быть разрешение, чтобы это сработало.

Вэй-Дун обошёл весь магазин, обшаривая ящики и тщательно выбирая овощи. Затем, набрав то, что было нужно, направился к фруктам. Тут он положил в корзину только лимоны и груши. Постояв, словно в раздумьях, китаец подошёл к кассе. Судя по тому, как шевелились его губы и губы продавца, они о чем-то беседовали. Вэй-Дун указал на стену за спиной собеседника, и тот взял оттуда три пакета специй и протянул китайцу. Расплатившись, телохранитель вышел на крыльцо, убедился, что машин нет, и торопливо пересёк дорогу.

— Идёт в кондитерскую, — зачем-то проговорила Марта.

Видимо, её так обрадовала смена локации, что она не смогла сдержаться.

Навстречу Вэй-Дуну выбежали трое детей. Он остановился, пока они его огибали, затем взялся за перила и начал подниматься по ступенькам. Со стороны казалось, что это немощный старик, но я-то знал, что Вэй-Дун полон сил. Зачем же он притворяется? Чтобы не вызывать подозрений и опасений. Вероятно, казаться слабее, обманывая врага, вошло у него в привычку с молодости.