Куница Том 4 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" - Страница 19

Но свободно гуляющие одержимые — это нонсенс.

Одержимые в Москве. Одержимые в Ашхабаде. Одержимые здесь. Слишком короткий промежуток времени, причём в первом и втором случаях точно всё завязано на наркотике, а здесь… Бандиты, вооружённые. Нда, можно констатировать факт.

Поменялся план действий. Одержимые — это проблема. Как дворянин империи я не имею права проходить мимо, мне нужно обезвредить этих тварей. Здесь и сейчас… Не стоит. При беспорядочной стрельбе могут пострадать непричастные, да и здесь может находиться не вся банда. Придётся проследить за ними, найти базу и навести порядок там. Выходить на связь с военными… Нет, я ещё не закончил с ритуалами. Приняв решение, поправил шемаг, готовясь к длительному переходу. Двигаться в темпе лошади я вполне в состоянии, проблемой это не будет.

Тем временем банда разобрала добычу между собой, для транспортировки, людей тоже забрасывали на лошадей, и вся эта весёлая гурьба развернулась и поспешила убраться в степь. Да не одной группой, а разделившись на три. Для меня главное, что четвёрка одержимых осталась в одной группе, за ними я последовал. Темнеет, колониалы если и приедут в ближайшие полчаса, следов найти всё равно не смогут, это надо либо собак, либо специалистов-следопытов. Такого у них с собой точно не будет, так что погоня откладывается. Думаю, бандиты нечто подобное предусмотрели. Не осознают они только, что уже завтра по всей округе будут носиться группы разведки.

Держа дистанцию в две сотни метров, я размеренно бежал за всадниками. Думал, придётся немного напрячь магические потоки, но нет, на моём уровне, да с титаном и витой, такая пробежка даже за нагрузку не воспринималась организмом.

Вскоре полоса пожухлой травы кончилась, пошла каменистая почва, пришлось наложить заглушающее заклинание. Резко похолодало, а окружающий мир погрузился во тьму. Никаких источников света на километры вокруг. Пожалуй, надо всё же ставить либо псевдоузел на зрение, либо подобрать вообще отдельный узел на восприятие, чтобы легко работать ночью или в других подобных условиях. Что-то такое в памяти было, но покуда я не использовал это сам, и не ставил другим, потребуется напрячься и вспомнить схему, а затем ещё её проверить.

Раньше я не бывал в этих местах, не бывал даже близко, линии фронта пролегали в совершенно других регионах. Ночью я себя чувствовал далеко не так уверенно, как хотелось бы. Ориентироваться становилось сложно, а всадники пусть и сбавили темп движения, постоянно норовили исчезнуть среди холмов. Пришлось нагнать всадников и идти на минимально возможной дистанции. К счастью, они преследования не ожидали, тем более в виде единственного пешего меня. Правда, и шума лишнего не создавали, никто в воздух не палил, никаких криков, только топот копыт. Я, по понятным причинам, тоже гениальным следопытом не был, так что по одной вибрации земли определить направление к группе всадников не мог.

К счастью, преследование закончилось. Впереди показались огни. Не слишком много, может, на небольшую деревушку, разве что огни горят так, будто деревня на склоне горы. А, понял, деревня действительно расположилась на довольно крутом склоне, потому и такой эффект. А ещё под ней явно пряталась сеть пещер, потому что всадники втянулись в деревню и сразу исчезли.

Я выбрал удобный камень и присел, глядя на движение огней. Итак, что мы имеем? Незнакомую территорию, неизвестное количество противников и неизвестное количество заложников. И времени у меня — эта ночь, потому что утром надо брать коня и уматывать отсюда, пока колониалы разворачивают поисковую сеть. И снаряжения для подобных операций у меня нет, ни банального бинокля, ни подходящего оружия, ни обмундирования, ничего, только магия и собственное тело. К счастью, тело вполне может спокойно перенести попадания из ручного огнестрела, а на дистанции вытянутой руки оружие мне и не нужно. Пугающий заменит снаряжение, а магия докончит дело. Времени на планирование — пять минут, пока перевожу дыхание после многокилометровой пробежки по степи.

Закрываю глаза и считаю до трёхсот.

Горы Копетдаг. Неизвестное поселение.

Сентябрь 1983

Местные жители не выставляли караулов, не создавали систему патрулей. Люди просто жили в своём посёлке, внешне не похожем на базу какой-либо банды или нечто подобное. Если не считать нескольких собак, что периодически устраивали перекличку, здесь царила тишина. Домашний скот, овцы в основном, спали. Спала домашняя птица. Люди сидели по домам, пока я шёл от облюбованного камушка до границы поселения, свет во многих окнах погас. Всего лишь дома мирных жителей и ничего более. Смешно.

Впрочем, это же было для меня проблемой. Здесь действительно жили, вместе с семьями, а значит, я могу наткнуться на женщин, детей и стариков. И если любой мужчина (или женщина) осознанно взявший в руки оружие и пошедший на разбой свой приговор заслужил, без всяких сомнений, то что делать с членами семьи, втянутыми в преступную деятельность не по своей воле, по большому счёту, я не знал. Да, дети и женщины для меня угрозу представляли вообще смешную. Только ведь они сидеть не будут, схватят, что первое под руку попадётся, вилы или винтовка дедовская, и попытаются убить. Ну, оглушу я их, а дальше что? Я их мужей, дедов и взрослых сыновей валить пришёл, потому что те это заслужили. Только без мужчин поселение загнётся, возможно, придут соседи и заберут всех к себе, повезёт, если не в качестве рабов. Такой вот ребус. Ладно, нападение на поезд взбаламутит колониалов. Я здесь разберусь с бандитами и одержимыми, а уже войска пусть выполняют свои обязанности, разбираются с жителями.

Я практически свободно шёл по улице, если смотреть со стороны. На деле вслушивался и смотрел в оба глаза, однако всё было спокойно. Редкие люди, что по своим делам выскакивали из домов, меня не замечали. Были это мужчины, ходившие за угол, порой в прямом смысле, либо женщины, бежавшие в хозпостройки за какой-то нуждой, никто из них не обращал внимания на происходящее вокруг. И конечно же, нигде не висело вывески: секретная база бандитов. Входа в пещеры не наблюдалось. Однако я точно знал, что у бандитов было лошадей больше полусотни, а для них требуются конюшни. И я видел лошадок, они не расходились по домам, а втянулись куда-то. Требовалось найти что-то, что скрывало вход для лошадей.

И найти оказалось несложно. Не знаю, как это смотрелось издалека, но вблизи сарай, прижатый к скале, смотрелся немного комично. В основном тем, что ворота были вдвое шире, чем вся длина сарая. Очевидно, что он уходил своим нутром в скалу. Я скептически осмотрел ржавые петли, державшие ворота, затем очень старые доски, сильно поеденные ветрами и солнцем. И решил, что отломать доску будет тише, чем открыть дверь.

Трухлявая древесина легко поддалась, развалилась даже без особого треска. Изнутри тянуло не самыми свежими запахами, рядом с воротами никого не было. Глаза улавливали очертания грубо выбитой пещеры, в глубине которой играли отражения факелов.

Спустившись на десяток метров, я нашёл конюшню. Заглянул туда осторожно, несколько человек, молодых мужчин и женщин в простой одежде ухаживали за животными. Здесь ничего интересного. Пошёл глубже. К счастью, тут не было сложного комплекса подземных проходов, всего несколько коридоров и помещений. Нашлись пленники, мужчины. Они были связаны и сидели в простых клетях из окаменелой древесины. И их даже никто не сторожил. Совсем.

Подошёл, осмотрел. Лёгкое демоническое внушение, они подавлены и лишены сил. Понятно, необходимости за ними смотреть нет, сами точно никуда не уйдут. Пересчитал. У нас здесь экипаж поезда и ещё двое, мужчины, одежда… ни о чём мне не говорит. Осмотрел, документов с собой нет. По виду — европейцы. Не истощены, вряд ли они в плену больше дня-двух. Женщина всего одна, плохо. Двинулся дальше.

В самом глубоком месте нашлась большая, явно естественная, полость. На дне водоём, неглубокий, вокруг растёт какая-то трава. Разведён костёр. Одержимые развлекаются с тремя молодыми женщинами. То есть, развлечение только началось, дамы даже одежды ещё не лишились, их только лапают и пытаются напоить. И всё, больше никого нет. Причём полость не выглядит сильно обжитой, вся мебель — несколько автомобильных сидений да грубый стол.