(Не)покорная жена (СИ) - Рамис Кира - Страница 32

– Примерно два часа, – тихий смех сорвался с её губ. – Там тебя ищут. Похоже, поймали разбойников, что на вас напали.

– В самом деле? – я тут же подскочила и поморщилась.

– Не спеши, аккуратнее, – Алиса покачала головой, видя, что я тороплюсь.

Расплатившись за мазь и смену подков, вышла во двор. Довольный Вишня жевал свежую траву, а рядом стоял Альберт.

– Госпожа Виктория, как я рад, что вы оказались именно в этом месте, – начал тот. – Поспешите, господин Жабин ждёт в аптеке, там же стража города и преступники.

– Их было много? – спросила Альберта, усаживаясь на Вишню.

– Двое. Поспешите, меня не ждите, я вскоре буду, – он махнул рукой.

Через несколько минут я была в аптеке. Совру, если скажу, что заходила внутрь без страха. В просторном зале было битком народа. Четыре человека в чёрной одежде, три стража города, Жабин… И тут мой взгляд упал на закованных в наручники мужчин. Первого я сразу узнала, это был Кирьян, а вот второй оказался мне незнаком.

На широком столе лежали травы. Стоило мне войти, как разговоры прекратились, Кирьян кинул на меня злобный взгляд и произнёс:

– Зря пожалел, этим и поплатился. Добрый стал последнее время.

Злость поднималась в груди волной, мне хотелось врезать ему смачную оплеуху, чтобы больше никогда не смел так на меня смотреть, но сдержалась. В злобе мои мысли становились материальны, а виновной в смерти пусть и такого гадкого человека я становиться не хотела.

Разбирательства под магическую клятву шли долго. Думала, что быстрее всё завершится. Кирьян первое время молчал, не хотел признавать вины. А вот второй подельник пел соловьём, стражники его уверили, что если он расскажет правду, то ему назначат минимальный срок наказания. Оказывается, что Кирьян давно заподозрил во мне сильную травницу и поэтому сначала, он собирался кормиться при помощи моих способностей, забирая тридцать частей от дохода, да только я не согласилась. Тогда в его голове созрел новый план.

Он нашёл сговорчивого мужчину, что совсем недавно покинул шахты и не мог найти работу, расписал тому все прелести моего ограбления и принялся воплощать план в действие.

Они следили за мной, и именно этот подельник снимал шкуру убитого волка, пока Кирьян отгонял стаю. Вернувшись в деревню, в судейский двор отправился всё тот же мужчина. Кирьян спокойно мне дал клятву. Да, не он сдал Никиту.

Мужчины думали, что придётся долго ждать, когда смогут взять хороший куш, а тут я, вновь нашла столетний корень, который на чёрном рынке, про который я, по понятным причинам, ничего не знала, и Жабин не сказал, можно было продать более, чем за тысячу серебряных. Риск стоил свеч, тем более что Кирьян давно собирался покинуть постылую жену и надоевшую деревню, а на такие деньги можно в городе развернуться.

Мне скрывать было нечего, Никита уже сидит, поэтому под магическую клятву рассказала всё, что происходило последние дни.

– Мы ещё встретимся, – пытаясь вырваться из магических оков, прокричал Кирьян, когда его уводили.

– Это вряд ли, – успокоил меня начальник охраны. – Срок не первый, нападение на сильного мага и тем более на зарегистрированное мирное магическое животное, кража корня подлежащего строжайшему контролю. В общем, ближайшие лет тридцать его не ждите.

Кирьян, услышав эти слова, зарычал и последний раз дёрнулся. Побелевший подельник неожиданно упал в обморок.

– Спасибо большое, – поблагодарила Жабина, стоило нам остаться почти одним.

Оказывается, люди в чёрном, и были те самые маги-следопыты. Жабин каждому пожал руку, я склонила голову, благодаря, и они ушли. Сколько стоили их услуги, господин аптекарь не сказал, но думаю, что недёшево. Так быстро, по горячим следам найти преступников, которые уже через лес пытались уйти в сторону одного из больших городов, что расположены за горами.

Травы были немного помяты, какие-то сломаны, но Вениамин Львович уверил, что заберёт всё и посчитает честно.

Но больше всего его беспокоило, пострадал ли столетний корень, нет, он оказался в целости и сохранности.

– Забирай, – передо мной легли три мешочка с деньгами. – Пятьсот серебряных. Даю в долг под будущие травы. Молчи. Знаю, что расплатишься, – его взгляд плавно опустился на корень и вновь поднялся на меня.

– Расплачусь, непременно расплачусь, дайте список нужных вам трав, начну их искать.

– Держи, – аптекарь, словно из воздуха достал лист, исписанный мелким почерком. – В следующий раз скажу точную сумму долга. Посчитаю травы, вычту половину, затем налоги, корень трогать мы не имеем права, он будет отправлен в столицу.

Я слушала и кивала.

Первым делом, покинув аптеку, чуть ли не бегом, бросилась в сторону судейского подворья, заплатить штраф. Мало ли что там творится сейчас в деревенском подворье. Вдруг они откажутся принимать деньги по причине отсутствия Коленцева. Рисковать не хочу и не буду.

Запыхавшаяся, бросилась к знакомому мне столу, один раз я уже тут расставалась с деньгами.

– О, здравствуйте, я вас помню, – поднял голову молодой человек. – Опять провинились?

– Опять, опять, – выкладывая деньги на стол, рассказала, зачем пришла.

Улыбка сползла с лица работника суда.

– А вы точно в деревне живёте? – произнёс он, с помощью магии фиксируя оплату.

– Именно так, – произнесла, забирая магическую бумагу.

– Счастливого пути, – донеслось мне в спину, но оглядываться не стала. Все мысли были лишь о том, что скоро мы с детьми увидим Никиту.

Добравшись до деревни не останавливаясь, направила Вишню к судейскому двору, который, о чудо, был открыт, ворота нараспашку.

Соскочив с Вишневского, бросилась к первому попавшемуся работнику, тот от такого рвения испуганно сделал шаг назад.

– Вот оплаченная бумага, требую освободить Никиту Волкова, – потрясла возле ошарашенного лица. – Всё заплачено, обвинение снято.

– Хорошо, хорошо, госпожа Ламарк, что вы так кричите, я прекрасно слышу.

Он взял бумагу, открыл большую книгу, сверился, в ней появилась запись, подозвал охранника и приказал привести заключённого.

Никита вышел во двор, щурясь, отвык от яркого солнца.

– Виктория, – улыбнулся он. – Неужели у тебя получилось?

– Я смогла, Никита, всё получилось. Всё хорошо.

– Так, прекращайте тут в гляделки играть, – нахмурился судейский. – Волков, утром чтобы были на работе, основного наказания с вас никто не снимал.

Молодой человек потребовал приложить руку к камню, что Никита и сделал.

– Свободны, – произнёс тот, захлопывая книгу.

Домой мы возвращались не спеша. Никита отказался ехать верхом на Вишне, шёл рядом с ним, наши взгляды то и дело пересекались. Именно в этот момент я представила, как, отпуская проблемы, расслабляясь, облокачиваюсь на сильную мужскую грудь и чувствую его дыхание на виске, чуть пониже линии волос.

Наконец моя кровать была готова, но те два дня, пока Никита её доделывал, я спала в его комнате. Узнав, что моя спина и голова пострадали, тут же потребовал поменяться с ним местами. Он спал на полу в детской комнате, а я в его спальне.

Время шло, Никита продолжал отбывать наказание в шахте. Я вела хозяйство, в лес не ходила, ждала, что будет с корнями.

После полного подсчёта по травам мой долг Жабину уменьшился до четырехсот серебряных. Сто пятьдесят, выкопанные из подвала, я тут же отдала аптекарю, оставив пятьдесят на жизнь, уменьшив долг, осталась должна двести пятьдесят.

В деревне было относительно спокойно, Людмила иногда заходила в гости, рассказывала, как проходит её беременность. Токсикоз не мучил, но аппетит увеличился, а ещё ей постоянно хотелось зелёных кислых яблок, которые глава семейства старательно доставал в городе.

На следующий день после событий с Кирьяном заявилась его супруга. Кричала, ногами топала, но во двор не рвалась. Видя, что я не реагирую на её выпады, а она требовала с меня денежной компенсации за потерю кормильца, плюнула на землю, пообещав, что обязательно обратится в суд, и ушла.