Форсайт - Лукьяненко Сергей - Страница 4

Подросток помолчал. Потом поинтересовался:

– А чего трубку не бросаете?

Я молчал.

– Что там со мной дальше было?

Я нажал отбой. Положил трубку на стол.

Блин, надо было сразу связь прервать…

Телефон зазвонил.

Я сбросил вызов.

Черт.

Черт, черт, черт!

Телефон больше не звонил. Я смотрел на него, кусая губы.

Впрочем, разве что-то случилось?

Скорее всего, пацан побоится перезванивать.

Ну если даже и перезвонит? Что с того? Через несколько лет в мире произойдет непонятная катастрофа, города будут разрушены, небо затянут светящиеся красные облака, чудовищные звери примутся рыскать по улицам. Хорошо, допустим, что так все и будет.

Но я никого не убивал, даже в Мире После. И не подставлял.

Юноша с пулеметом сам сглупил.

Минут пять я просидел, слушая, как коллеги потихоньку встают и выходят на обед.

Потом и сам отправился за ними.

Я перекусил в кафешке рядом с офисным зданием. Взял порцию блинов с мясом, гороховый супчик и зеленый чай.

Короткий дурацкий разговор медленно отпускал.

Ничего не случилось.

Застегнув куртку на пуговицы, я пренебрег молнией: до входа в офис идти было меньше минуты. Вышел из кафешки и быстрым шагом двинулся к стеклянным дверям. В башню делового центра стекались возвращающиеся с обеда сотрудники и посетители; в отдалении, под козырьком, мрачно курили немногочисленные работники, отвергшие ЗОЖ.

У входа топтался пухлый мальчишка лет четырнадцати, в круглых очках с толстыми стеклами. На мальчишке было длинное черное пальто до колен и грязные берцы, шапку он не носил.

В отличие от голоса, внешность была узнаваема.

Сердце тревожно зачастило. Я отвел взгляд от пацана и ускорил шаги.

– Я Миша. Я вас узнал, – сказал мальчишка вслед. – Вы совсем не изменились.

Я выдохнул. Остановился. Помедлил и подошел к пацану, чью смерть наблюдал этой ночью. Спросил:

– Чего ты хочешь?

– Вы Никита. Работаете тут. Я вас по номеру телефона пробил… – начал пацан.

– Догадался, не дурак. Чего ты хочешь?

– Расскажите, что там дальше было?

Вздохнув, я посмотрел на часы.

– Пошли в кафе. У тебя пятнадцать минут, потом я должен быть на работе.

– Когда-нибудь я вам жизнь спасу, – дерзко напомнил мальчик.

Я не нашелся, что ответить. Это было правдой.

Столик даже не успели убрать, я взял два стакана апельсинового сока и уселся напротив подростка. Развел руками. Спросил, понизив голос:

– Ну?

– Варг прыгнул на меня, что дальше было?

– Варг?

– Я так их зову.

Я пожал плечами. Почему бы и нет?

– Варг вырвал тебе горло.

Парнишка поморщился.

– И сожрал пол-лица, – беспощадно добавил я. – Извини.

Надо отдать должное, Миша воспринял новость мужественно. Кивнул.

– Спасибо. Зря я прекратил стрелять. Пулемет вернете?

– Зря, – согласился я. Допил сок, встал: – А пулемет тебе теперь не пригодится… И не надо больше звонить! То, что мы встретились в форсайте, ничего не значит. В следующий раз не повезет мне, и кошмары кончатся… Спортом бы тебе заняться, нет?

– Не помогает, – хладнокровно ответил Миша. – Обмен веществ такой… А что вы умеете?

Я, не отвечая, вышел, оставив подростка наедине с полным стаканом. Сок тут делали вкусный, из хороших апельсинов, надеюсь, Миша его выпьет.

Что ж, разговор прошел легче, чем я опасался.

Через час мне удалось выкинуть встречу из головы и сосредоточиться на работе. Шли вверх акции строительных и оружейных компаний, дорожало продовольствие – это понятно. А вот почему растут дома моды и производители люксовых брендов?

Люди хотят роскоши перед концом света?

Или не верят в него?

Я считал, что все чуть сложнее. Люди верят, но не хотят верить. Поэтому они упрямо ведут прежнюю жизнь, но при этом не заботятся о будущем, подозревая, что его не случится. Так разоряющийся бизнесмен продолжает летать первым классом, отдыхать на лучших курортах и покупать жене и любовницам бриллианты – утешая себя тем, что сделать все равно ничего уже невозможно.

Прав я был или нет, но этот подход работал, доходность фонда росла. Я регулярно получал свои бонусы и через год-другой мог рассчитывать на личный кабинет, а еще через пару – на статус младшего партнера.

В конце концов, теперь я был почти уверен, что до конца света – лет пять-шесть. Успею сделать карьеру.

Черт, надо было спросить мальчишку, может быть, он знает точную дату!

Потому что с датами было странно. Некоторые утверждали, что происходящие в форсайте события случатся через год. Другие настаивали на трех годах. Кто-то говорил даже о десяти.

Может быть, правы все одновременно? Конец света случится через год, а потом выжившие станут блуждать под тусклым красным небом, уже не заботясь о времени?

С одной стороны, это радовало, словно известие о доказанной жизни после смерти. С другой – уж больно эта жизнь напоминала ад…

По пути я зашел в «Пятерочку», купил готовый ужин: замороженные котлеты с пюре и бутылку пива. Дома разогрел «котлеты натуральные из настоящей мраморной говядины», которые, несмотря на слишком рекламное название, оказались приличными. А вот пиво было никакое, вода водой.

Или просто не хотелось пить?

На всякий случай я поставил открытую бутылку в холодильник. Посидел перед телевизором, мрачно посмотрел середину старой комедии из тех времен, когда слово «форсайт» ничего тревожного не значило.

Потом выключил телевизор, проглотил несколько таблеток валерьянки. Форсайт не зависел от выпивки, снотворного, усталости. Он либо приходил во сне, либо нет.

Я лег в кровать, полежал с закрытыми глазами. Подумал, что, вполне возможно, ничего страшного сегодня не случится.

И неожиданно легко уснул.

Форсайт застал меня за едой.

Сна как не бывало, зато очень хотелось есть – чем я и занимался, зачерпывая ложкой фасоль из жестяной банки. Видимо, все время после спасения от варга я отсыпался, а теперь решил пообедать.

А где я, кстати?

В Мире После свои законы. Можно отдаться на волю форсайта и просто наблюдать происходящее. Или сосредоточиться и перехватить управление телом. Говорят, что некоторые так и остаются в роли зрителей. То ли не могут начать действовать, то ли не хотят, боятся, предпочитают довериться себе в будущем.

Я с первого раза чувствовал, что могу управлять телом. Но решил сразу не вмешиваться, два или три форсайта лишь наблюдал за происходящим. Это оказалось крайне полезным: я понял, какую воду можно пить, узнал про опасность зеркальных поверхностей, освоил правила общения – они вообще-то нехитрые.

Да и сейчас первую минуту стараюсь не вмешиваться в форсайт.

Я ел.

Банка была целая и выглядела новенькой, будто только с полки магазина. Сколько же времени прошло с момента катаклизма? Месяц, год, пять лет? Казалось бы, простой вопрос, но за все мои форсайты я так и не смог этого понять. На дороге могли стоять рядом сверкающая чистенькая «тойота» (только зеркала разбиты и стекла опущены) и начисто сгнивший «мерседес». В магазине на полке я как-то обнаружил сгущенку, превратившуюся внутри банки в окаменелый комок, и съедобные чипсы в пакете.

Впрочем, может быть, это больше говорит о чипсах, чем о тайнах мироздания?

На самом деле странностей было куда больше.

Вот, допустим, сейчас. Я сидел на стуле в небольшом магазинчике, из разряда «пешей доступности». Обычно они принадлежат каким-то крупным сетям, но хватает и частных. Тот, в котором я находился, судя по всему, к сетям не принадлежал. На полках чего только ни стояло: упаковки туалетной бумаги и коробки со стиральным порошком, консервы и бутылки с минералкой, и пачки офисной бумаги. Из широких окон аккуратно убраны стеклопакеты, вместо них вставлены деревянные щиты.

Но это как раз не странно.