А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу. Часть 2 (СИ) - Рентон Рик - Страница 17

— Оке-е-ей… — И он послушно полез в кузов следом за Рикардо и Беллой. А я, в свою очередь, запрыгнул на пассажирское место рядом с водителем.

Выбравшись из кустов обратно на проезжую часть, Баджер аккуратно повёл машину в указанном направлении:

— Тварь поганая… — Фургон слегка подкинуло, когда водитель специально проехался по одному из дохлых парней в «цифре». — Они и меня чпокнуть хотели… Зубы, говорят, только сначала вырвем, чтоб не кусался… Ка-азлы вонючие…

— Да… — Я, наконец-то, смог взглянуть на проносящийся за окном город более-менее трезвым взглядом. — Тут, как я слышал, с прекрасным полом сейчас напряжёнка. Береги тылы.

Хотя «напряжёнка» в мёртвом городе сейчас явно была и с мужчинами. Да и вообще с живыми людьми…

Та пустая улица, по которой спешила наша «Делика», была окружена новыми небольшими многоэтажками — всего пять-шесть окон в высоту. Газоны заросли и запылились, но детские горки и качели во дворах выглядят совсем как новые. Фасады яркие и почти не запылились. Машины у обочин — не самые дешёвые… Кажется, такие районы здесь считались чуть ли не элитными. Хотя у меня такие многоквартирные застройки почему-то ассоциируются с беспросветной нищетой и галлопирующим уровнем преступности…

Узкая улица, буквально зажатая между домами, вдруг сменилась совершенно бесполезным на вид пустырём, отделяющим застройку от широкого канала. Через который было переброшено сразу два моста — узкий подвесной пешеходный и широкий автомобильный на сваях.

— Ну ё-о-о-о-о-о-о-мана!.. — В протяжном выдохе Шрика, раздавшемся прямо над моим ухом, уместилась как минимум половина мировой скорби.

И вопросы посыпались со всех сторон салона:

— Что?

— Чего там?

— Чё увидел?

— Ась⁈

И только смотревшая вперёд вместе с нами Барби снова чуть наклонила голову к Белле, пояснив с прежней напускной солидностью:

— Ну я ж говорю — болотники. — При этом она тоже пристально всматривалась куда-то в сторону мостов. — Угу-у…

Чем больше я узнавал про эту заразу, тем больше убеждался в том, что человечество, на самом деле, получило от природы вовсе не пинок под зад. А подарок. Эдакий суперприз, который можно сравнить, к примеру, с секретами энергии атома. В одних руках эти знания превратятся в электростанцию, которая легко насытит дешёвой энергией даже огромный мегаполис. А в других — в оружие, которое за считанные секунды превратит тот же самый мегаполис в пыль.

Вот и эта невесть откуда взявшаяся «жорская болезнь»… Тот микроорганизм, который её провоцирует, определённо начал со второго варианта — уничтожения. Уж не знаю, сам или кто помог… Но если потом, всего за один неполный год, патоген спровоцировал появление всех этих «крабов», «хафгуф» и чёрт знает кого ещё… То на что он способен в руках, которые могут применить более сложные технологии, чем смелое упование на слепой случай?

Ибо то, что мы разглядели между мостами, когда машина подъехала к ним чуть ближе, перемещало на вторую ступень наградного пьедестала уродов даже монстра с «Калины». Может это, конечно, потому, что я видел «Хафгуфу» только в темноте, изнутри неё самой и потом ещё в дохлом состоянии… А этот не то пейзаж, не то натюрморт внутри течения канала всё ещё был неплохо освещён клонящимся к закату солнцем, даже сквозь тучки. Хотя, нет… Если бы какой-то художник вдруг решил бы нарисовать что-то подобное, его, скорее, назвали бы анималистом. Ну или просто сумасшедшим.

Ведь только половину полотна занимала бы мёртвая натура: скопившиеся между сваями автомобильного моста тела. И их фрагменты.

— Вот и на Волге жоры тоже чё-то всё к воде жмутся… — Баджер проронил чуть слышный комментарий, когда машина плавно остановилась. И все остальные тут же прижались к передним сиденьям, толкаясь и пытаясь рассмотреть отвратительное препятствие получше.

Жертв эпидемии и её последствий сюда прибивало, похоже, с весны. Скорее всего, пока медленно сходили заторы из тающего льда, за ними и скапливались все те, кто закончил свой земной путь в водах этого канала. Да, наверное, и не только этого…

Вода, конечно, всё равно нашла путь к заливу, обильно затопив противоположный от нас берег. Судя по илистым отметинам на стенах далёких домов, уровень поднимался не меньше, чем на пару метров. Но за лето вода сошла, промыв себе лишь небольшое второе русло. А вот трупы остались.

Старый подвесной мост закономерно не имел свай в воде. И человеческие останки лишь кое-где скопились на нём самом, когда поднявшаяся вода переваливала их через перила. Но самые длинные ванты, удерживающие полотно моста у противоположного берега, похоже, разорвало напором ледохода. И провал, зиявший между белой полоской моста и его обломками на другом берегу, был слишком широким — как для пешеходов, так и для разогнавшейся машины. Вот почему «тролли» говорили только об одном целом переходе…

Напирая на уцелевший автомобильный мост со стороны берега, террикон из обёрнутых илом костей и более мягких останков тел, в общем-то, не особо мешал проезду. Кое-где жертвы катастрофы, конечно, тоже вывалились на проезжую часть, как и на пешеходном. Но наша внедорожная «Делика» нашла бы путь среди них без особых проблем.

Если бы не вторая половина гипотетического полотна нашего сумасшедшего артиста. Эта половина лезла на мост со стороны залива, отсвечивая на слабом солнышке красивыми медными спинками и сросшимися плавниками…

— Ну да… — На сей раз за спиной послышался голос Беллы. — Сентябрь же… Миноги обратно в Неву входят…

— Болот…

— Да поняла, поняла! — Юную морячку сумасшедшая Барби уже совсем не пугала. — Они, как и весной, под мостом прошли бы на свой нерест, если бы не эта… — Оглядывая нагромождение мертвецов, Белла поморщилась. — Плотина…

Существа, больше похожие на пиявок, чем на рыб, были, конечно, мне тоже знакомы. И, немедленно припомнив тот факт, что в данной местности данный вид считался чуть ли не деликатесом, я мысленно положил эти сведения в ту же воображаемую копилку, где уже были рок-звезда кочегар, газировка из полыни и тому подобные местные странности.

Только ассоциировались у меня миноги почему-то всё-таки не с Балтикой, а, прежде всего, с канадскими озёрами… И я помнил, что обычно они были поменьше. Раз, эдак… В тысячу? Две?

Прохладный ветерок, тем временем, отнёс облачко выхлопных газов от машины к мосту. Среди покрытых слизью извивающихся спин, одна из тварей задрала вытянутую морду в сторону газов. И когда этот глист-переросток, выдавив из единственной ноздри немного слизи, раскрыла круглый рот, мне снова захотелось процитировать старину Арни из «Хищника». Ряды мелких, всего с палец, зубов, усеивали почти всю розоватую поверхность пасти, раздувшейся примерно до диаметра наших колёс.

— Ну какая красавица! — Позади послышалось восклицание Барби.

Немного поворочав внутри этой зубастой воронки толстым языком, который, конечно же, тоже был покрыт шипастыми наростами, существо будто бы попыталось присосаться к потревожившему её выхлопу. Но, потерпев неудачу, тварь немедленно вернулась к прежнему занятию — проделыванию извилистых ходов внутри этой плотины из плоти.

Я, конечно, слышал о том, что некоторые гады могут расти, пока им позволяет условия в среде обитания. Но теперь эти речные вампиры ещё и двоякодышащие? Или слизь позволяет им какое-то время обходиться без воды в жабрах?

Складывалось впечатление, что прежде чем разрушить цивилизацию, этот «жорский» патоген обитал в какой-то мёртвой пустыне. Ну или где-то за полярным кругом, кое-как питаясь там преимущественно водой и камнями. А вот теперь, едва добравшись до изобилия умеренного климата, немедленно пустился во все тяжкие — сразу после того, как предварительно радикально сократил поголовье главного конкурента по планете, начал примеряться к прочей фауне и флоре. И вот, вместе с паразитической саккулиной, под раздачу попала, в общем-то, тоже отчасти паразитическая минога… Похоже, что у этого патогена есть некий любимый «типаж».