Эффект Плацебо (СИ) - "Vladi N" - Страница 20

Чувствую тяжёлый взгляд на своей макушке и встречаюсь с такими же голубыми зрачками, как и мои. Николас прекрасно все понимает. Оглядывается назад, долго смотрит на фото, сделанное в тот самый злополучный вечер юбилея отца, а после так же, как и я ранее, тяжело вздыхает. Мы думаем о Тиффани каждый день, но в моменты единения семьи эта грусть ощущается ещё весомее.

— Дети! — взмахивает руками мама, когда оборачивается и замечает нас. — Я все прослушала! Когда вы приехали?

— Только что, — Лиз проходит вперёд и обнимает сначала виновницу торжества, а затем и Ричарда Хоггарда. — С днём рождения, Беатрис.

— С днём рождения, мама, — протягиваю ей букет, все это время покоящийся у меня в руках, и ласково целую в щеку, чувствуя тепло от материнских объятий. — Мы тебя очень любим.

— И я вас, мои родные! Шикарные цветы! — она погружается носом в розы на длинном стебле и тянет потрясающий нежный аромат крупных бутонов.

— А где же многочисленные гости? Убранство и феерия? — оглядываю помещение в поисках привычной праздничной мишуры. За время исчезновения Тиф это первый праздник после нашей свадьбы, который родители решили организовать.

— Я первым же делом спросил то же самое, — вклинивается Ник, при этом успевая смачно поцеловать свою девушку в губы, оставив на ее щеках багровый румянец. — Но мама сказала…

— Сказала, что теперь мы празднуем в кругу семьи. Хватило нам последнего раза… — женщина осекается, испуганно прикрывая глаза. Но все и так понимают, что она имела в виду. — Ждём только Кила.

— Я здесь.

Брат широким шагом преодолевает расстояние через весь холл и достигает порога гостиной. В руках он держит огромный букет белых пионов, которые рассыпались по воздуху словно шарики мороженого.

— С днём рождения, мам, — он крепко обнимает эту хрупкую женщину, которая рядом с нами выглядит ещё более уязвимой. — Я тебя люблю.

Казалось бы, абсолютно простая фраза от ребенка родителю, но только не от Киллиана. Вся его надменность слетела два года назад, когда он потерял единственную женщину, которую любил. И любит до сих пор. Это видно даже самому несведущему в амурных историях человеку. Брат изменился: как физически, так и морально. И если с нами он стал мягче и терпимее, то все то, что отдает, он компенсирует в своих постоянных разборках. И сейчас мне действительно становится страшно за то, чтобы с ним ничего не случилось.

До сих пор живо стоит перед глазами каждая из многочисленных сцен, когда нам с Ником и Каримом приходилось буквально по кускам его собирать. Не только сердце и душу, но и внешнюю оболочку. Он, порой, так борщил со своим самобичеванием, что подставлялся по-крупному. Постоянные ушибы и переломы, разбитое лицо, многочисленные травмы тела. Ни одно убеждение не действовало — так он наказывал себя за то, что случилось с Тиф. Единственное, что смогло привести его в чувство, так это приступ мамы, когда в один из самых жестоких по накалу дней она увидела все, что с ним творится. Ее на несколько дней положили в больницу. Катастрофически испугались все, но Кил больше всего. Тогда он и сказал мне одну единственную фразу, которая стала концом его беспробудного пьянства и побудила взять себя в руки.

"Потерю ещё одной женщины я просто не переживу".

И он действительно не шутил.

— Ох, дорогой… — мама утирает слезы тыльной стороной ладони и чмокает старшего сына в щеку. — Спасибо тебе.

Киллиан так редко и тепло улыбается ей, а затем резко переводит взгляд на стену за нашими спинами. На то пресловутое фото, до сих пор будоражащее сознание каждого члена семьи. Голубые зрачки в момент затягивает пелена, заставляя их посереть, что не скрывается от цепкого внимания родителей.

— Лисенок, — наклоняюсь к Лиз, обнимая едва ощутимый животик, — мне кажется, что пора переключить внимание.

Жена улыбается и кивает, после чего выпутывается из моих объятий и уверенным шагом приближается к маме.

— Беатрис, — Киллиан отходит в сторону, предоставляя Элизабет все внимание старших Хоггардов, — на самом деле, у нас с Чарли есть ещё один подарок.

— Я вся во внимании.

Мама растягивается в искренней улыбке. И это она ещё даже не представляет, какой сюрприз ее ждёт. Лиз поворачивается к ней боком и слегка приподнимает блузку, обнажая слегка выпирающий бугорок.

— В этом году под ёлкой вы найдете кое-что значимое.

Николас

— Вот это конспираторы! Но, бесспорно, это лучший подарок для твоих родителей. Ты видел вообще, как они светились?! Мама аж расплакалась от счастья!

Сэм скидывает кожаную куртку, оставаясь в этом сумасшедшем платье, которое подчеркивает все преимущества ее фигуры. Я в который раз припадаю взглядом к округлой попе, обтянутой тёмно-коричневой тканью, и чувствую, как в штанах становится тесно.

— Ты правда не знал, что Лиз беременна? — Саманта резко оборачивается и вздергивает черную бровь, пытаясь уличить меня в обмане.

— Я же сказал, что нет. Чарли даже намека не давал.

— А я то думаю, почему она так осунулась! А это все токсикоз, — девушка прикрывает рукой рот, будто ее тошнит, вызывая мою улыбку. — Надеюсь, что у меня его не будет, когда я соберусь за ребенком.

— А мы уже готовы идти за ним? — вальяжно приближаюсь к брюнетке и обхватываю тонкую талию, не сводя взгляда с потрясающих темных зрачков. — Только скажи, и я сделаю нам красивых детей.

— Да что ты? — смеётся Сэм, прикусывая меня за подбородок. — Делалка не выросла ещё.

— Ой ли? Тебе напомнить о ее размерах?

Ловко перехватываю женскую ручку, целуя нежную кожу ладони, после чего перемещаю себе на пах. Чувствую мягкие губы на своих. Упиваюсь близостью своей женщины.

— Хочу тебя, — шепчу между поцелуями и задираю платье выше, — и детей от тебя хочу, бесовка моя.

Саманта резво отстраняется и растягивается в широкой ухмылке. Демонстративно опускает юбку и качает головой.

— Остынь, котик. Мне завтра на работу, нужно подготовиться. Я в душ.

— Но ты же вполне можешь не работать, детка, — кричу в удаляющуюся женскую спину, но мою реплику прерывает хлопок двери в ванную комнату. — Ну, конечно…

Скидываю с себя куртку и плюхаюсь на диван в гостиной. У нас с Сэм была очень запутанная история, и началась она как раз с того самого дня в больнице, когда в палате Тиффани все перевернули вверх дном. Эта черноволосая бестия зацепила меня с первой встречи. Но заполучить ее оказалось не так-то просто. Она своевольная, характерная, до черта упрямая, слишком независимая и очень острая на язык. Чарли как-то сказал, что я нашел себя, только в женской оболочке. Именно это, наверное, и стало финальной точкой моего понимания, что я хочу быть с ней.

Все осложнялось тем, что во время начала наших отношений мы разгребали тонну дерьма, свалившегося на нашу семью. Потеря Тиф, саморазрушение Кила, старые тайны, существовавшие до этого как клубок запутанных червей, начали, наконец, обретать хоть какую-то форму. Тогда был просто сущий ад. И не могу сказать, что сегодня ситуация обстоит намного лучше.

Никто из нашей семьи не смирился. Да, жизнь продолжается. Да, у каждого из нас что-то происходит. Мы не стоим на месте. Но ни один из нас не принял то, что произошло два года назад. Особенно Киллиан.

Я знаю своего брата двадцать пять лет, но именно в тот период жизни я боялся за него как никогда. Он долгие годы был завязан на криминале, но я ни разу не видел его в настолько отвратительном состоянии. Казалось, будто от него осталась только физическая оболочка, а душа тупо сгнила. В нем кровоточило все. И это так зримо ощущалось, что становилось не просто тоскливо, а невозможно жутко. Мы с Чарли постоянно вытаскивали его из какого-то бесконечного дерьма. То драки, то попойки. В один момент мне казалось, что его просто убьют. И тогда слегла мама. Слава Богу, хоть это было способно привести Киллиана в чувства и заставило взять себя в руки. Ради мамы, ради нас и ради Тиф.

Я не знаю, где она и что с ней. Но каким-то шестым чувством ощущаю, что Заноза в безопасности. И тот факт, что мы не можем ее найти, вселяет уверенность, что и люди Петтифера тоже. И я не перестаю надеяться, что увижу ее. Увижу, обниму и постараюсь убедить дать нашей семье ещё один шанс.