Любовь Феникса - Юраш Кристина - Страница 23

Я открыла глаза у себя дома. В окошко сквозь занавеску пробивалось солнце, падая лучами прямо на мои ноги. Вскочив и одернув «ночную» футболку, я бросилась делать себе чай.

Мельком взглянув на свою старенькую кружку со сколом на ободке и полустертыми цветочками, я на секунду задумалась. Эта кружка – ветеран всех моих переездов, почетный инициатор чаепитий, автор корявого символа олимпиады на каждом черновике, который я подкладываю под нее, чтобы не поритить чужой стол.

Но у меня есть от нее большой секрет. В красивой коробочке, на верхней полке стоит самая красивая кружка на свете. Мне ее подарили на предыдущей работе. Тонкая, длинная, с золотой каймой и рельефным фарфоровым бантом, украшенным блестящими стразами. Я иногда достаю мою "принцессу," любуюсь ею и ее маленький блюдечком, а потом бережно укладываю в коробочку и ставлю обратно на полочку.

Чайник закипел, сахарница была наготове, а моя старая треснувшая кружка ждала, как ждут немолодые, располневшие ворчливые жены своих супругов, все еще веря в свою неотразимость. Даже трещина на ручке ее не смущала. Так что моей «принцессе» так и суждено умереть старой девой, не изведав всех бурлящих страстей.

Я насыпала сахар в старую кружку, забросила удочку чайного пакетика и села ловить кайф, думая о том, что не все так плохо.

Нацепив облезлую, но теплую кофту, джинсы и накинув куртку, у которой на правом кармане отлетел замок, собрав свои пожитки, я выдвинулась на работу. Я провожала взглядом витрины, зная, что за поворотом будет небольшой магазинчик с претензией на бутик, в котором на витрине висит изумительное платье, облегая идеальную фигуру безликого манекена.

Два месяца назад цена его кусалась, как бешеная собака, месяц назад царапалась, как припадочная кошка, а сейчас, в связи с сезонной распродажей, она выглядела очень заманчиво. Мысленно я примерила его раз пятьдесят. В своих мечтах я даже сходила в нем на свидание, произвела невероятное впечатление и была щедро обласкана комплиментами. Вот оно! Я прильнула к стеклу, пожирая взглядом белый кружевной воротничок и манжеты. Но к такому платью нужен явно не потертый портфель ноутбука и ботинки – ветераны.

Как говорила моя бабушка: « Куда новое? Носи старое, пока не сносится! А новое если наденешь, так угваздаешь! Пущай висит! Целее будет!». Вспомнив бабушку, я поняла, что покупку такого дорогого красивого платья она бы не одобрила! Никогда!

Первым делом я доделала проект дворца в три этажа и сбросила заказчикам, которые через час позвонили и сказали, что все устраивает. Они приехали на офис, забрали проект, вызвонили Карлсона, который где-то летал, расплатились и ушли. Я потерла ручки в надежде, что левая сейчас зачешется со страшной силой, но директор молча достал тарелку с «завтраком», большую ложку и начал меня кормить, продвигаясь в сторону выхода, где столкнулся с Димой. Поговорив с директором один на один, Дима молча собрал свои вещи, подарив мне на память свою ложку и пакет с оставшимся кофе.

– Короче, – молния на фирменном Димином портфеле застегнулась с истошным визгом. – Работу нормальную предложили. Крупные объекты. Госзаказ. Зарплата в два раза больше. Официальная. Ладно, пока! У тебя на почте три проекта. Теперь – твои. Я телефоны заказчиков написал и предупредил. Разберешься.

Дверь закрылась. Я провожала его с грустью и тоской. Нет, ну классно, что есть место, где зарплата выше и есть официальное оформление. Хотя! А вдруг не выше? Вдруг такая же? Или меньше… А бедные работники каждый день грустно заглядывают в пустые кошельки, жуют сухарик, запивая кипятком, и работают по инерции, вспоминая обещания работодателя?

Я сразу представила, как захожу в кабинет, а там со всех углов на меня шипят новые «сотрудники». И директор в черном плаще дышит мне в спину, как Дарт Вейдер, проверяя ежесекундно мою работу, обещая «секир – зарплата» в случае малейшей ошибки. Все. Попустило.

Карлсон улетел, но обещал вернуться. Полетел баловаться плюшками со своей Фрекен Бок, пока я, как Малыш, застыла у окна. Кошелек есть, а зарплаты в нем нет.

Я попыталась реанимировать оптимизм, не подававший признаков жизни. Мы его теряем! Срочно нужны хорошие новости! Нет? Как нет? Над беднягой склонились Большая Шоколадка, Кофе и Хорошая Музыка. Оптимизм дернулся. Потом еще раз. И, наконец, пришел в себя. «Где я? – слабым голосом прошептал он, – Где моя Зарплата?». Все Приятности скорбно переглянулись. Оптимизм притих, снова потеряв сознание.

На три часа мой мозг арендовали «инженер» и «дизайнерша». Из ящика стола выглядывала шоколадка, которую я уже успела надкусить. Свежие правки требовали убрать «несущую стену», чтобы «расширить пространство», сделать обитаемый чердак, чтобы «еще было место», как-то «поиграться» с размерами кухни и спальни, увеличив их по максимуму.

В пять часов мне позвонил какой-то унылый Игорь, сообщив, что наш директор договаривался с его директором о том, что мы будем делать сайт.

– Лена, с вас техзадание… И фотографии, – вздохнул «программист». – Директор сказал, чтобы побыстрей. Я нашел ваш старый сайт.... Он говорит, что вам должны были дать нашу визитку. И вы должны были перезвонить… Они еще обсуждали рекламу. Я дам вам телефон Иры, которая будет заниматься визитками и буклетами. А по поводу баннеров по городу сказали, что потом решат.

Я клятвенно пообещала собрать всю информацию сегодня, а потом посмотрела на себя в зеркало и поняла, что уже прошла этап фотографии в паспорте и ее неудачной ксерокопии. Теперь семимильными шагами приближаюсь к ксерокопии с ксерокопии. Следующим этапом будет фоторобот. Димины клиенты не отвечали на звонки, а те, кто поднимал трубку, не отвечали за свои слова, заставляя меня переделывать почти все, кроме названия проекта.

Свернувшись аж в десять вечера, отбиваясь от звонков «инженера и дизайнерши», я двинулась домой. Прислонившись лбом к холодному стеклу автобуса, сжимая в руках ноутбук, я отчаянно зевала, пытаясь думать о чем-то хорошем.

Темные пейзажи сменялись желтыми пятнами фонарей и окон, поплывших в коротких черточках дождя. Вместе с теплом из автобуса выходил один живой поток, запуская холод, и новый поток, отряхивающий плащи и зонты.

Где-то тихо и невнятно играла музыка, а дыхание оставляло на стекле дымчатое облако. Сквозь гул я расслышала фразу из одной очень хорошей песни, мысленно пропевая ее вместе с известным исполнителем. Мое ухо безошибочно вслушивалось в знакомый мотив.

В темноте к моим волосам кто-то прикоснулся и осторожно погладил меня по голове. Рука медленно скользнула по щеке, едва касаясь. До кончика моего носа дотронулось что-то теплое. И мне показалось, что вслед за прикосновением к носу я ощутила ветерок дыхания. Близко-близко.

– Девушка! – кондуктор в огромном вытянутом сером свитере, со съехавшим бейджиком, трясла меня за плечо. Я, как сова, которую застали врасплох среди белого дня, вздрогнула, раскрыла глаза и нервно стала осматриваться. – Конечная! Просьба покинуть салон! Мы больше никуда не едем!

– А когда следующий? – простонала я, нервно оглядываясь по сторонам.

– Смотрите расписание! Витя, все, выпроводила! Езжай! – послышалось недовольное бурчание из-за закрывающейся двери.

Ничего себе! Шесть лишних остановок! Еще не до конца очнувшись, я прикидывала, как бы побыстрей отсюда уехать. Через полчаса я села в автобус и добралась до дома, чувствуя себя разряженным телефоном. После перекуса и душа у меня оставались силы молча доползти до дивана и лечь на него морской звездой.

Открыла я глаза как раз в тот момент, когда мое тело затаскивали в платье, пытаясь попасть моей рукой в символический кружевной рукав. Моя рубашка валялась на полу, а меня прислонили к спинке дивана, придерживая, чтобы я не упала. Я норовила снова бухнуться на мятую подушку, но кто-то поставил ногу на диван, придерживая меня и ругаясь словами, которые лучше не повторять даже в ста метрах от детского сада.

– Ты что творишь? – возмутилась я, чувствуя, что платье было влажным. – Да меня мама так в школу не собирала! И почему оно мокрое! Нельзя дождаться, когда оно высохнет?