Очень Большой Лес. Том 1 - Головачев Василий - Страница 37

– Я сразу предлагал… – начал ботаник.

– Становись!

Кое-как мужчины уместились на «колёсах» аппарата, прижавшись боками к тумбе с седлом.

Максим, мысленно сотворив молитву: везёт сильным! – крутанул правую рукоять.

Аэробайк завибрировал, как бы собираясь с силами, как застоявшийся конь, и медленно воспарил над землёй.

– Ура! – не удержался от радостного восклицания Костя. – Машина – зверь!

Вероника и Вениамин Витальевич промолчали.

Максим добавил тяги (как ещё можно было назвать этот процесс?), и инопланетный воздушный мотоцикл с натугой пошёл вверх, пока не достиг высоты «берёз» и «лип».

Левая рукоять заставила машину двигаться к намеченной цели.

Максим оглянулся.

Редошкина уже не было видно. Распоряжения командира лейтенант выполнял точно и беспрекословно.

Аппарат скользнул над «берёзовой семьёй» к её центру, спугнул бабочек, рассыпавшихся во все стороны, завис над свободным от деревьев провалом в зарослях, образовавшимся над центром болота, где располагалась самая топь. Максим осторожно опустил аэробайк к водному зеркалу, окружённому зарослями мха, затем нашёл прогалину в стене деревьев и посадил аппарат в двадцати метрах от болотца, у зарослей кустов, похожих на ракиты. Вздохнул с облегчением.

– Слезайте.

Мужчины спрыгнули на пружинящий под ногами слой мха. Слезла и Вероника.

– Ждите здесь, в кустах! Спрячьтесь понадёжнее. Не шуметь, не кричать, не выходить!

– А вы куда? – поинтересовался Костя.

– Догадайся сам. Тебя это касается в первую очередь. Как понял?

– Да ладно, я же не кадет в училище, а вы не препод.

Максим крутанул желваки на щеках, сузил глаза.

– Как понял, «некадет»?

– Он будет с нами, – поспешно проговорила Вероника, – обещаю.

Максим перехватил винтовку и бесшумно канул в кусты, направляясь к северному краю леска, откуда можно было ждать появления «борцов за свободу Африки».

К ночи разразился настоящий ливень, и работы по подготовке запуска в иномериану нового беспилотника остановились.

– Всем отдыхать! – приказал Плащинин, у которого улучшилось настроение после доклада директору ГРУ о результатах эксперимента. Несмотря на то что камеры вернувшегося беспилотника записали только «муаровую метель» (ни одна из четырёх не зафиксировала осмысленного ландшафта), запуск дрона был оценен как удачный, и генералу разрешили действовать в соответствии с разработанным планом.

– Утро вечера мудренее. Надеюсь, завтра утром погода будет более благосклонна к нашим делам.

Разошлись по палаткам, расстроенные дождём и невозможностью продолжать работу.

Сергей Макарович зашёл в палатку Карапетяна, колдующего у панели управления всей настроенной аппаратурой.

– Ложись спать, уже поздно.

– Хочу подготовить программу для следующего запуска, – отказался возбуждённый Егор Левонович.

– Всё равно надо отдохнуть, ты уже сутки на ногах.

– Скоро лягу.

– У меня возник вопрос. – Сергей Макарович сел на раскладной брезентовый стульчик, глядя на экран компьютера, по которому бродили цветные тени.

– Задавай.

– Если ветер, как ты выразился, дует от нас к ним, то есть из нашей Вселенной в соседнюю, почему он не засасывает песок и воду из реки? Иномериана слабая? Другие иномерианы ведь понаделали дырок, захватили палатки, вертолёт, катер, людей.

– Я думаю, пакет иномериан – тех самых «липких медовых нитей», связавших браны, представлял собой неравномерный поток. Удар породил кучу «осколков» измерений, от больших, способных вместить такие объекты, как вертолёт и катер, до совсем «тонких» и «слабых». Столкновение бран можно представить ещё и как столкновение автомобилей при ДТП или как попадание снаряда в кирпичную стену. В центре взрыва осколки образуются помассивнее, по краям – небольшие.

– Наоборот, по законам баллистики, в центре должна быть каша из мелких осколков, а по краям – больше.

– Аналогия здесь не прямая, сталкиваются ведь не физические объекты, а иномерные.

– Почему же большие иномерианы исчезли, а более слабая осталась?

Карапетян наконец отвлёкся от созерцания возникающих в глубине экрана конструкций, устало потянулся.

– Она тоже исчезнет при дальнейшем разлёте бран. Это как при отделении друг от друга бутербродов, намазанных мёдом. Одни нити мёда рвутся сразу, другие достигают большей длины.

– Дались тебе эти бутерброды. В детстве не наелся?

Егор Левонович слабо улыбнулся.

– Физика суперструн – сложная наука, её понимают далеко не все специалисты по М-теории. Вот и приходится искать образные аналогии.

– Кончай торчать у компа, а то ты уже зелёный от усталости.

– Да, поспать не мешало бы, – согласился Карапетян.

Сергей Макарович прислушался к барабанящим по крыше палатки струям дождя, накинул капюшон и вышел в серую мглу, пожелав приятелю доброй ночи.

Утром дождь действительно притих, что позволило членам экспедиции закончить начатые вечером работы и запустить в горловину иномерианы новый беспилотник.

На сей раз пуповину фала, соединяющего дрон с экспериментаторами, увеличили до ста метров, а конец прикрепили к специальной лебёдке, собранной из подручных материалов. К ней даже приторочили моторчик, способный крутить вал лебёдки (кусок трубы), на который наматывался фал.

– Ну, товарищи, с богом! – объявил Плащинин, окружённый всеми участниками мероприятия; чтобы не мокнуть, соорудили шалаш с пологим скосом, под которым и расположились учёные и стеллаж с разными приборами.

Дрон отправился в полёт, управляемый оператором, рядом с которым стояли Карапетян и Савельев.

– Переживаешь? – спросил Сергей Макарович, заметив, что физик никак не может закурить.

– Есть немного, – признался Карапетян, наконец выпустив клуб дыма.

Сергей Макарович отодвинулся, и Егор Левонович смял сигарету, зная, что приятель не выносит сигаретного дыма.

– Не выходит из головы этот листок. – Физик имел в виду лист дерева, принесенный беспилотником. – Неужели соседняя брана родственница нашей? И там есть леса, деревья, природа?

– А не мог он зацепить тутошнее дерево?

– Где ты их видишь, деревья? Ближайшие в сотне метров отсюда. К тому же форма листа странная. Не клён, не дуб, не секвойя.

– Биологи разберутся.

– Ждать замучаешься, когда они разберутся. У нас в группе ни одного биолога или ботаника.

– Летели не для изучения формы листьев.

– Так-то оно так… но если лист оттуда…

– Откуда всё-таки?

– Браны-Вселенные могут отпочковываться друг от друга при достижении необходимых условий. Может быть, и соседняя отпочковалась от нашей. Либо наоборот. В этом случае они действительно могут быть похожими.

– Копиями?

– Вряд ли копиями, наверняка будут отличия, что мы и видим по форме принесенного листа. Но вообще-то возможен любой вариант. Наборы физических констант и законов, формирующих вселенные, могут быть самыми разными.

Дрон исчез в туманной мути. Потянулись минуты ожидания, равные по нервной насыщенности часам. Не спасали даже неуклюжие шутки Кондратюка, пугавшего коллег прибытием НЛО-флота с карательным отрядом. Спорить с Карапетяном и военспецами он перестал, однако от своей идеи НЛО-вторжения отказываться не собирался.

Шнур, связывающий дрон с лебёдкой, разматывался долго, пока не выбрал всю стометровую длину.

Замолчавшие участки экспедиции сдвинулись теснее, не сводя глаз с белёсой мути над головой, в которой исчезала ниточка бечевы. Воронка иномерианы видна не была, поэтому казалось, что шнур тянет вертолёт, зависший где-то над тучами.

– Возвращайте его! – не выдержал Плащинин.

Запустили лебёдку в обратном направлении. Шнур начал наматываться на вал, натянулся струной.

– Не лопнет? – с сомнением спросил Сергей Макарович.

– Он выдерживает до трёхсот килограммов, – успокоил его оператор. – А дрон весит около семидесяти.