Очень Большой Лес. Том 1 - Головачев Василий - Страница 28

Максим обошёл лагерь, анализируя местоположение боевиков, в большинстве случаев спящих прямо на траве возле палаток. Они уже поняли преимущества здешнего климата перед родным африканским, оценили отсутствие насекомых и почувствовали себя в полной безопасности. Если бы бойцы группы были в настоящий момент с командиром, отправить на тот свет всю сволочную бандитскую кодлу не составило бы труда.

Тем не менее Ребров составил общую картину и наметил основные шаги по выполнению плана освобождения пленников. Достаточно было убрать охранников на катере и, если ликвидация пройдёт удачно, направить беглецов через реку. Оставалось только каким-то образом предупредить их о возможности побега. Тот, кто засомневался бы в успехе мероприятия, мог остаться на катере.

Удовлетворённый добытой информацией, Максим двинулся было к реке, потом решил срезать угол и шмыгнул наискосок через поляну, замирая за кустами после каждой пятиметровой пробежки.

Он бы, наверно, смог пересечь и весь «полуостров», заполненный храпом чернокожих мужиков, если бы не задел какую-то натянутую низко в траве верёвку за шалашами и палатками. Лишь потом, анализируя ситуацию, он вспомнил, что африканцы и жители Южной Азии часто использовали такие приспособления, служащие сигнальными фалами, обводя ими временные жилища, и это давало им возможность вовремя отреагировать на приближение врага.

В самой большой палатке кто-то шевельнулся.

Максим припал к земле, затаив дыхание, решая, что делать дальше: дождаться выхода проснувшегося боевика или метнуться прямиком к не вырубленной полностью стене «тростника».

Звуки из палатки перестали доноситься.

Максим отступил, сдерживая желание опередить противника выстрелом по палатке. Пришлось двигаться осторожно, поглядывая под ноги, чтобы не нарваться на какой-нибудь африканский сюрприз вроде ловушки с петлёй из лианы. На преодоление полусотни метров ему из-за этого потребовалось три минуты вместо десяти секунд, если бы он взял темп.

Стена «тростника» сомкнулась за его спиной.

Он ускорил движение, выбирая уже протоптанные до него тропы, вышел к цепи «баобабов» – и едва успел подставить плечо под удар, нанесённый справа, из сгущения темноты. Удар был такой силы, что, попади толстая суковатая палка по голове, не спас бы и шлем. Максима отнесло на пару метров в «тростниковую» крепь, и тотчас же на него набросились двое, запакованные в пятнистый камуфляж.

Винтовка в этом бою оказалась лишней, и он выпустил её из рук, отбиваясь от ударов, сыпавшихся на него со всех сторон. Мощь одного из противников он оценил спустя пару секунд, когда африканец сжал его руки, как клещами, и начал их выламывать, в то время как его напарник молотил майора локтями и кулаками по груди, норовя попасть по голове. Боевик, сжавший Максима, обладал неимоверной силой и был существенно тяжелее, что усугубляло неприглядное положение майора. И хотя он ненамного уступал противнику в габаритах и силе мышц, всё же не мог сбросить его с себя, уворачиваясь от ударов второго «борца за свободу Африки». Получив удар в ухо, сорвавший с головы шлем, Максим озверел, усилием воли перешёл в «бессозналку»: сознание только мешало инстинктам и рефлексам бороться в ускоренном режиме, – и удачно сломал великану палец.

Африканец гортанно вскрикнул, слегка ослабил зажим.

Максим ударом колена отбросил второго боевика, и в этот момент раздался тихий треск, напоминающий щелчок плетью, и отброшенный африканец упал в траву лицом вниз.

Гигант, противник Максима, замер на мгновение, и Максим воспользовался моментом, нанёс ему удар локтем правой руки в живот, вывернулся из захвата.

Однако африканец не стал продолжать схватку, оценив новую опасность. С быстротой молнии он отпрыгнул к «баобабу», сделал ложное движение влево, вызывая выстрел неведомого соратника Максима, а сам бросился вправо, скрываясь в зарослях «тростника». Послышался его зычный крик:

– Каунда, матарезе!

Мрак в пятнадцати метрах от Максима вылепил плывущую призрачную фигуру неопределённых очертаний. Послышался хриплый шёпот:

– Командир, это я! Сюда!

Максим подобрал винтовку, шлем, метнулся прочь от цепи «баобабов», встречаясь с «призраком».

– Дом?!

– Он!

Это и в самом деле был лейтенант Жора Редошкин по кличке Дом, у которого был американский М4 с насадкой для бесшумной стрельбы.

– Я тут уже часа четыре околачиваюсь, – сообщил Редошкин. – Думал, ты где-то у них в плену.

– Не повезло, – сказал Максим, прислушиваясь к нарастающему в лагере шуму. – Уходим!

– Куда?

– У меня есть неподалёку база.

– А эти мракобесы как же?

– Ещё вернёмся.

Удивлённый лейтенант не нашёлся, что сказать в ответ, и последовал за командиром.

Через несколько минут они были далеко от разворошённого муравейника «борцов за свободу «Африки».

Дождь начался после полудня, не очень сильный, но неприятный и нудный. Разумеется, это резко осложнило жизнь членов экспедиции, сузило возможности аппаратуры по изучению местности и снизило активность группы, особенно в части визуально-оптического наблюдения.

Почти все забрались в палатки, и на поляне остались только охранники лагеря, защищённые плащ-накидками.

Разочарованный скорым изменением погоды Плащинин доложил в Москву о начале работ, используя воздушный шар с антенной, поднятый выше облаков, и принялся уточнять у Карапетяна детали поиска «червоточин» по тонким полевым эффектам.

Егор Левонович, занятый настройкой аппаратуры, отвечал на вопросы скупо, чем совсем привёл в уныние начальника экспедиции, после чего тот вызвал в свою палатку Савельева и поинтересовался у полковника, верит ли он в сумасбродную идею физика.

– Я верю в его великолепный ум, – ответил Сергей Макарович. – Не было случая, чтобы идеи Егора не оправдались и чтобы он подвёл кого-нибудь. Да, гипотеза о канале, связывающем нашу брану… ммм, Вселенную с соседней, достаточно необычна, но ведь и происшествие с нашей группой и экспедицией ЮНЕСКО не менее фантастично. Тем более что других идей нет.

– Кондратюк продолжает утверждать, что здесь побывал НЛО.

– Это его работа. Он на НЛО зубы съел и докторскую защитил, поэтому и отстаивает свою идею. Но ведь нет ни одного доказательства, подтверждающего прибытие инопланетян.

– Дырки в земле – следы посадочных лап.

– Бред! – махнул рукой Сергей Макарович.

– Почему? – удивился начальник информационного управления. – Вполне логичный вывод после взвешивания всех данных. Даже Геннадий Дмитриевич склоняется к этой идее.

– Просто потому, что больше не на кого свалить причины исчезновения ДРГ.

– Но и у вас, кроме сумасшедшей гипотезы Карапетяна, нет ничего реального?

Сергей Макарович пожевал губами, нехотя кивнул.

– Голова пухнет, если честно, и всё-таки я склонен верить Егору. У нас есть шанс, и…

– Им надо пользоваться, – усмехнулся Плащинин. – Знаю я вашу мантру.

В палатку вошёл Кондратюк в мокрой плащ-накидке, отряхнулся, откинул капюшон.

– Противная погода, хуже нашей осени. Температура плюс двадцать два и дождь! – Кондратюк скинул тёмно-зелёную накидку. – Потеешь как в бане, а раздеться нельзя. Даже в дождь какие-то мошки вьются.

– Москиты, – сказал Плащинин.

Специалист по НЛО посмотрел на Савельева.

– Ваш друг молчит? Что он собирается измерять?

– Спросите у него, – пожал плечами Сергей Макарович. – Вряд ли эффект взаимодействия бран будет виден визуально.

– Бран, – усмехнулся Кондратюк. – Придумали же словечко – корень слова «браниться». Такая же бредятина, как и вся теория суперструн. Никаких «кротовых нор» и «червоточин» не существует, это досужие вымыслы теоретиков. Но есть реальные следы посадки НЛО, их и следует изучать в первую очередь.

– Будем изучать всё, что находится в радиусе километра от лагеря, – сказал Плащинин. – Тарас Гаврилович, прошу вас присоединиться к группе Карапетяна, ваш трезвый взгляд на вещи будет очень востребован.