Штурмовая пехота (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 22

— Готово? — с надеждой спросил Эрик.

Дерево содрогнулось и рывком вскочило, распрямилось во весь рост — метров десять. Наверняка оно завопило, поскольку я ощутил резкую боль в ушах, и Вася вскинул руки к боковинам шлема.

— Держи карман шире, — констатировал Эрик.

— Уходим! — крикнул Ричарсдон.

Мы отскочили вовремя, через мгновение ветки ударили по тому месту, где мы лежали. Сыч запнулся, но Вася подхватил его и выдернул из-под удара, и через миг мы сгрудились вокруг колодца, где сгинул последний из бойцов Бадави.

На поверхности остались только мы, третье отделение.

Дерево подтянулось, сложилось, мы один за другим начали буквально прыгать вниз. Симон, Рашид, Ингвар… я оказался предпоследним, и если бы не перчатки, то я ободрал бы о скобу все руки; ударил ботинком по голове норвежца, но он даже не выругался.

Ричардсон свалился на меня, вдавил ниже, и тут же отверстие над нами потемнело, его закрыло месиво бьющихся ветвей.

— Все целы? — спросил снизу Шредингер.

— Так точно, — ответил едва не сидевший у меня на плечах комотделения.

Боевой механизм вверху продолжал бушевать, оттуда летел песок, сыпались камушки. Но огромная тварь то ли не могла просунуть конечности в колодец, то ли просто не догадывалась сделать это.

Чем ниже мы спускались, тем сильнее пахло гнилью и сыростью.

Колодец оказался глубиной метров в пять, дальше я окунулся в непроглядную тьму. Нащупал уходящую вниз лестницу, затем меня подхватили чьи-то руки, и я отошел в сторону, бормоча «спасибо».

Опустить на глаза ПНВ, и можно оглядеться.

Полукруг свода метрах в двух, трещины в стенах, кое-где темные полосы мха, длиной помещение метров десять, шириной в пять, и все забито людьми, так что ничего не видно — еще бы, целый взвод, и четверо гражданских.

— Ганс! — подал голос Шредингер. — Выходы отсюда есть?

Все верно, требуется сразу проверить, не в западне ли мы, и нельзя ли отсюда уйти другим путем.

— Нет, — голос комотделения-один звучал странно. — Зато имеется кое-что другое.

Бойцы задвигались, пропуская командира, и я разглядел, о чем начался разговор. Дальний от входа торец помещения занимала платформа вроде небольшой сцены, и на ней покоился ящик, из которого поднималась темная лохматая струйка.

При этом запаха гари или дыма я не ощущал!

— Там облако черное рыщет над златом, — вполголоса продекламировал Сыч, поднимая прибор ночного видения. — Хранилище блестит нестерпимо для глаз даже в темноте, да и все. Красота.

— Я же говорила, что они ищут сокровища, а ты мне не верила, — заметила Азна. — Простите, но это не наша сказка, слишком тут много крови. Валим, бабы.

Но ее никто не слушал.

Мы все помнили дурацкий стишок, прочитанный доком Мартинесом, стишок, неожиданно оказавшийся правдой.

— А что там дальше, братаны? — пробасил Вася. — Что-то про молекулы?

— Тихо! — пресек разговоры Шредингер. — Аль-Фаранги, тащи сюда свою задницу! Попросим инструкций. И всем отключить экраны! Батарейки экономим!

Ну да, прятаться тут не от кого.

К моему удивлению, рация со спины Хамида не только ожила, но и выдала голос дока Мартинеса:

— Штурм, это База. Что там у вас?

— Мы нашли сейф, ну или так это выглядит, — доложил комвзвода. — Что делать дальше? Почитайте нам стишки, док, или что-нибудь еще, но чтобы мы поняли, что куда вставлять.

— Что куда вставлять, я и так знаю, — прошептал Эрик, плотоядно таращившийся на девчонок.

Они все были по-своему хороши, и даже Тамурда могла привлечь, если не внешностью, то яркой индивидуальностью.

— Ну давайте попробуем, — Мартинес прокашлялся. — Боец Торвальдссон несет камеру. Пусть он подойдет так, чтобы найденное вами попало в поле его зрения.

Судя по физиономии Ингвара, для него информация о камере была сюрпризом, ему на шлем закрепили нашлепку типа моего «грибка», но о ее назначении то ли ничего не сказали, то ли соврали.

— Так, чуть правее… — командовал док, лишенный возможности осмотреться в подземелье, но зато имеющий шансы поиграть с увеличением и другими настройкам камеры. — Ага, вижу… и правда блестит, и черный дымок! Секунду, я должен подключить коллег!

Раздражение дотронулось до сердца когтистой лапкой — умные головы сейчас устроят конференцию, разведут болтологию на три часа, а нам все это время торчать тут, в темноте и духоте?

— Чего там наверху? — спросил я у Ричардсона, который так и стоял под колодцем, и время от времени в него заглядывал.

— Шуршит, гад, — отозвался комотделения. — Бродит где-то рядом. Ладно вниз не полез.

Сумей боевое дерево протиснуться в отверстие — от мысли об этом я поежился. Изрубленные в клочья тела пятидесяти человек, крови по колено, ошметки одежды, куски изрубленного оружия и снаряжения.

Бррр.

Из рации тем временем звучали голоса не только Мартинеса, Чжана и Збржчака, но и незнакомые. Они горячо спорили, как открывать золотой ящик, использовали слова, которых я в жизни не слышал, в общем занимались именно тем, чего и можно ждать от ученых.

— Хватит хрен сосать, давай пробовать! — комбат в своем неповторимом стиле прервал дискуссию. — То есть нужно вскрывать с двух сторон одновременно? Так я понял?

— Мм, ну да, — согласился Чжан. — Взрезать сверху. На крышке должны быть отверстия. Щели или что-то вроде того… в каждое необходимо вставить лезвие, и сделать это одновременно.

— Торвальдссон, вынимай нож, — велел Шредингер. — И ты, Сяо, тоже.

Малознакомый узкоглазый боец из отделения Бадави встал рядом с нашим норвежцем. Блеснули два одинаковых армейских ножа, какими и тушенку вскрыть, и колючую проволоку перерезать.

— Вижу отверстие, — сказал Ингвар, когда они с Сяо взобрались на платформу, и нагнулись над ящиком с двух сторон.

— И я, — подтвердил Сяо.

— Да, очень хорошо! — воскликнул Чжан из рации. — Поднесите ножи прямо к ним. Потом я сосчитаю до трех, и на «три» втыкайте… Поняли? — он дождался сдвоенного «так точно». — Раз… два… три…

Ингвар дернул рукой вниз, лицо его исказилось, челюсть напряглась, он захрипел через стиснутые зубы — и это белокурая бестия, способная вытерпеть какую угодно боль? Сяо сделал то же движение, но остался невозмутим, будто не ощутил ничего, и только через несколько секунд он изобразил стон, хотя получилось не очень убедительно.

И тут же по ушам шарахнул невероятной силы звук — словно чудовищное множество крохотных ртов завопили во весь голос, миллионы существ, способных уместиться на ногте человека, обрели голосовую мощь достучаться до нас, выразить длящееся тысячелетиями страдание, невысказанную боль и ужас! Мне захотелось оторвать себе уши, проткнуть барабанные перепонки, биться головой о стену, сделать что угодно, лишь бы оглохнуть!

— Что… это?.. — просипел Вася, и я понял, что хоть звук и продолжается, в помещении царит полная тишина.

Я различал тяжелое, напряженное дыхание многих десятков человек, хотя вроде бы не мог его слышать.

— Режьте! Расширяйте отверстия, — судя по будничному тону Чжана, он-то ничего необычного не воспринимал.

Рация оказалась не в силах передать звук, который звуком не был.

— Есть, — Ингвар с усилием повел нож в сторону, то же самое сделал Сяо, раздался скрежет, какой бывает, когда вскрываешь консервную банку.

Явонда с приглушенным писком оперлась о стену и упала в обморок, и тут звук стих. Анза опустилась рядом с ней на корточки и принялась хлопать подругу по щекам, кто-то из бойцов сунул ей термос.

— Там криком кричит разрываемый атом, — прошептал Сыч.

Кем бы ни были тотальные пацифисты, сочинившие дурацкий стишок вместо полезной инструкции, они вложили в него немало истины.

Что это такое было? Побочный эффект от вскрытия сейфа, в котором хранится ключ? Пси-атака, нацеленная на существ с иными параметрами мозга, чем у нас, людей, и поэтому не повредившая нам? Или просто кусочек саундтрека, музыкальное сопровождение вроде того, что бывает в компьютерных играх?