Сережа, папа плохого не посоветует (СИ) - Коткин Андрей - Страница 17

— Сережа, рассказывай нормально, — возмутилась бабуля, — что за обмен такой? И ты вообще сейчас всерьез говоришь, или просто упражняешься в остроумии?

Пришлось рассказывать. Не все, конечно. Про мир демонов ни словом, разумеется, не обмолвился. Просто сообщил ей, что завелся у меня уникальный магический камень, который, возможно, только возможно, способен дать впитавшему его возможность к метаморфизму. Ну, и сообщил так же, что касательно степени проявления этих способностей, возможности их развивать и тому подобного не имею ни малейших сведений. Такой вот, замечательный кот в мешке.

— Ты посиди здесь минутку, я деда твоего позову, — бабуля, похоже, решила переложить тяжесть принятия столь кардинального решения на плечи супруга.

Дед пришел из своей алхимической лаборатории малость недовольным, что его от любимого дела оторвали. Но, едва узнал причину своего экстренного вызова, сразу же сменил недовольство на самый, что ни на есть, конструктив.

— Степан, это же шанс твое здоровье исправить! Слышать уже не могу, как ты во сне ночами стонешь, за зубами скрипишь, — надрывалась бабушка в попытке убедить деда в том, что этот шанс нужно использовать ему самому.

— Ни в коем случае, Зина, шанс омолодиться, первой нужно использовать именно тебе. Я на своих зельях еще не один десяток лет протяну. А там, если боги сподобят, внук для меня еще один такой камушек сумеет раздобыть. — Заспорил с ней супруг.

— Ну, почему ты всегда споришь со мной? — Рассердилась бабушка. — Принимай, первый, я сказала. А уж я потом, когда-нибудь.

— Не буду! Только после тебя!

— Ах ты!..

М-да уж, предложил! Так и до серьезной ссоры вот-вот дело может дойти. Впрочем, самое главное я уже выяснил: принципиальных возражений у деда на счет идеи стать метаморфом не имеется. А алхимия… может, еще не все потеряно. В конце концов, для поддержки алхимических реакций, если, конечно, не готовить зелья в промышленных масштабах, внешней маны алхимику нужно использовать совсем крохи. Может, такой небольшой ручеек дед все же еще и сможет выделять?

Чтобы погасить начинающуюся между стариками ссору, пришлось сразу оба камня из своего внутреннего пространства доставать:

— Не ссорьтесь. Я сразу на вас двоих эти камни добыл. Только дед, я не знаю, как у тебя с твоей алхимией будут обстоять дела. Может и так выйти, что ты не сможешь больше ей заниматься, метаморфизм, он, вроде как, запечатывает всю магию внутри собственного тела.

— Ну, внучок, ну жук! — Восхитился дед, после чего решительно махнул рукой: — пусть получится так, как получится. Возможность вернуть молодость, она, знаешь, тоже дорогого стоит. Вон, в охотники подамся, к примеру.

— Я те дам в охотники! — Снова взвилась бабуля. — Сгинешь там, зачем мне тогда будет моя новая молодость?

М-да, купаясь в волнах любви и нежности, источаемых стариками, несмотря на всю их ругань и ворчание, по отношению друг к другу, я невольно задумался на тему, как бы и мне найти подобный идеал. Признаться, на их фоне наши с Айрис эмоции взаимной заинтересованности очень-очень сильно недотягивали.

Все же с поглощением переданных мной деду магических камней, немного подумав, мы решили не торопиться. Точнее, это я решил. После чего передал им плюсом к тем двум, особенным, еще полтора десятка имевшихся в моем распоряжении магических камушков, дающих чисто повышение физических характеристик. Пусть сначала их примут, не торопясь, глядишь, у крепких организмов и эффект метаморфизма проявится более отчетливо. Опять же и дед вспомнил, что еще не все принятые им заказы на всевозможные эликсиры исполнил. Так что важнейшее, судьбоносное действие было перенесено на вторую половину осени. Хотя, я ясно видел, что мысли о возможном омоложении уже полностью их захватили.

Отец появился на следующее утро точно в назначенное время. К тому времени я, позавтракав и полностью собравшись, уже сидел, что называется, с чемоданным настроением. От нечего делать и на показания диагностического артефакта успел взглянуть:

Мышечная сила: 5,6

Нервно-мышечная проводимость: 7,95

Выносливость: 5, 42

Регенерация: 1,16

Объем магического резервуара: 3,1 (первый тип)

Скорость заполнения магического резервуара: 2,51

Развитие магических каналов: 3,7

Индивидуальные магические таланты:

Магическое зрение: 5,8

Эмпатия: 1,1

Однако подействовал дедушкин эликсирчик то! Даже регенерация чуть-чуть подросла, а уж объем магического резервуара и каналы и вовсе преодолели очень значимую отметку в три единицы. Еще бы регенерацию маны увеличить и можно будет считать мой переход в высшую лигу сильных магов окончательно свершившимся фактом.

— Ну, что, готов, — после взаимных приветствий со стариками сказал мне отец, окидывая меня изучающим взором, — пошли, у цесаревны Ксении через две недели состоится бал по случаю ее шестнадцатилетия, я тебе по такому случаю учительницу танцев нашел.

Сразу захотелось закричать: «Что, опять? О, нет!!!». Но я промолчал. Во-первых, не такая я важная птица, чтобы с решением светлейшего князя спорить, а во-вторых, он же меня заранее предупреждал, что для вхождения в круг высшей знати мне еще минимум нужно на одном из обязательных мероприятий высшего света показаться. А там умение танцевать определенный набор танцев — непременное, можно сказать, основополагающее умение.

Розалинда Эдуардовна, обещанная родителем учительница танцев, оказалась под стать ее имени, полноценным выходцем из прошлого века… или даже позапрошлого. Из тех времен, когда аристократы считали совершенно обязательным для своих отпрысков вырабатывать жесткую верхнюю губу, осанку, словно каждый из них по ломику проглотил и грассирование с прононсом. Вот и от меня она потребовала подобного. Впрочем, как к учительнице танцев, нареканий к ней у меня вообще не было. Очень знающая и опытная педагог. Я даже не поверил, когда буквально через четыре дня без ошибок отвальсировал с ней первый из пятерки обязательных танцев.

И все же, из всей этой череды моей новой дрессировки с окультуриванием, меня радовало исключительно то, что на этот раз учеба занимала далеко не весь день. Точнее, учеба то, как раз длилась с утра и до позднего вечера, но для танцев в ней отводились только исключительно три утренних часа и полтора уже совсем перед сном. Остальное время я по-прежнему учился артефакторике.

— Папа, ты в разговоре с дедом упоминал о маготроне, — поинтересовался я у отца во время одного из коротких учебных перерывов, — не расскажешь, что это вообще такое?

— Хор-роший вопрос, сын, — отозвался родитель, немного приосанившись. — Когда-то, лет десять или пятнадцать назад, попался мне древнеурский труд по созданию устройства, способного заметно повышать у помещенного в него способности к магии. Сам, наверное, знаешь, что древние маги этой империи славились своей огромной магической силой. Словом, я и загорелся это устройство повторить.

— И как, получилось? — Поторопил я замолчавшего на полуслове отца.

— Что-то точно получилось, — кивнул тот, — но результат, в отличие от описания этого артефактного комплекса, получается крайне неоднозначным: примерно у трети он, как и положено повышает магические способности примерно на один уровень, а кое у кого и еще больше, еще у одной трети — вообще не оказывает никакого влияния. А у оставшейся трети — наоборот, наблюдается деградация способностей вплоть до полной невозможности применять магические заклинания. И ведь самое главное, я в точности повторил нарисованную схему. Даже камень для работы выписывал строго из тех же самых каменоломен, откуда его получали древние уры. Ума не приложу, в чем умудрился налажать. Сам понимаешь, в такой ситуации я рискую его применять только в совсем уж сложных, практически безвыходных положениях.

Отец продолжил наш урок дальше, а я просто таки загорелся посмотреть, что это за сооружение такое, из древних веков, способное делать из обычных смертных сильно могучих магов? И нет, я не пошел по совершенно простому и очевидному пути, не попросил отца показать мне его. Может, уже тогда я наметил испытать действие этого артефакта на себе? Хотя… скорее всего, просто сказалось буйство подростковых гормонов. Гормоны — это ж такие вещества, способные напрочь менять все поведение человека, делая из него форменного идиота.