Наследник Клеопатры - Брэдшоу Джиллиан - Страница 16

• Предыдущая
• 16/95
• Следующая

– Изволите вина, господин? – улыбаясь, спросил он.

– Я ищу человека по имени Дидим, – ответил Цезарион. Улыбка тут же исчезла с лица мужчины.

– Его позавчера арестовали. Он должен мне деньги. Внутри у Цезариона все сжалось. Мысль о спасении промелькнула, как вспышка молнии, и погасла.

– Ты его друг? – с нажимом на последнем слове осведомился хозяин гостиницы. – Он должен мне за десять дней, что жил здесь.

– Кто его арестовал? – чувствуя, как слабеет его голос, спросил Цезарион. – За что?

Мужчина в сердцах сплюнул.

– Если не ошибаюсь, он ждал корабль, который приплыл позавчера, и людей царицы. Но римляне еще раньше захватили корабль, и, когда он туда явился, они арестовали его. Ты ему друг? Мне нужны мои деньги.

– Римляне?

– Ты что, не расслышал? Говорят, что они захватили весь Египет. Война окончена, царица в плену, Антоний мертв. У римских легионеров были какие-то сведения о корабле, и они поехали в Раковинную гавань, где он стоял на ремонте, захватили его и приплыли сюда. Сдается мне, они хотели схватить Дидима и его друзей. Ты наверняка знаешь об этом больше, чем я. Ведь ты один из них. Верно? – Хозяин склонился над столом и пристально посмотрел Цезариону прямо в глаза. – Я требую, чтобы мне вернули мои деньги.

– У меня нет ничего, – дрожа всем телом, ответил Цезарион.

– Твой друг задолжал мне. Ты отдашь мне деньги, или я сейчас же побегу на корабль и расскажу римлянам, что в гостиницу пришел незнакомый человек и спрашивает Дидима.

– Римляне захватили наш лагерь, – шепотом произнес Цезарион. – Я чудом остался в живых. Мне нечего дать тебе, а от римлян ты тоже ничего не получишь, даже если выдашь меня. Более того, они начнут спрашивать тебя, почему Дидим и я оказались в твоей гостинице.

Хозяин окинул его испытующим взглядом, обратив внимание на платок из грубой ткани поверх дорогого, наспех залатанного хитона. С правого плеча хитон спадал, поскольку у юноши не было даже фибулы, чтобы заколоть его. Похоже, кошельком здесь и не пахло. Он плюнул, но на этот раз прямо в лицо Цезариону.

– Убирайся!

Цезарион встал из-за стола и, пошатываясь на нетвердых ногах, побрел прочь по темному проходу, чтобы вновь выйти под ослепительные лучи солнца, отражавшиеся на голубой воде гавани. Легко покачиваясь на волнах, «Немесида» как будто насмехалась над ним. Он вытер ладонью лицо, а затем испачканную руку о свое бедро и в следующее мгновение почувствовал, что у него перехватило дыхание и к горлу подкатила тошнота, сопровождавшаяся отвратительным запахом гнили.

О боги, взмолился Цезарион. О Асклепий и Аполлон, нет, пожалуйста, не надо! Не здесь! Юноша упал на колени посреди улицы, пытаясь дотянуться до мешочка с лекарством, но пальцы запутались в платке, и он так и не смог нащупать его.

Ани проснулся около полудня. Несколько минут он просто лежал, убеждая себя, что еще не время вставать, что если он не поспит как следует сейчас, то потом будет сильно клонить ко сну. Однако он знал, что все это бесполезно. Он чувствовал огромное радостное волнение, и оно не давало ему покоя.

Понимая, что ему уже не удастся уснуть, Ани приподнялся и выглянул из-под навеса. В двадцати метрах от него было море. Красное море! Он, Ани, сын Петесуха, находится на берегу Красного моря со своим собственным караваном! Испытывая радость и восторг, египтянин обратился с горячей благодарственной молитвой к своей любимой богине Изиде, которая позволила воплотить в жизнь его мальчишескую мечту.

Ани выбрался из-под навеса на яркий свет раскаленного полуденного солнца и отправился посмотреть, все ли в порядке. Тюки с товаром лежали нетронутыми – они были связаны веревками так, что если бы кто-то и решил поворошить их, то зашатались бы навесы, разбудив хозяев. Пока что все идет хорошо, но нужно похлопотать, чтобы поместить товар на какой-нибудь склад. Кроме того, придется арендовать у кого-то палатку, не то все в городе примут его за ничтожество. Верблюды на месте, мирно жуют свою жвачку, и даже никто не попытался увести осла. Его спутники еще спали, а больше никого не видать. Ани усмехнулся про себя. Менхес, который не раз бывал в Беренике, говорил, что здесь никогда не было так пусто, как сейчас. Он божился, что именно в этом месте постоянно останавливаются караваны, а в июле и феврале оно больше смахивает на ярмарочную площадь. Без всякого сомнения, нынешняя ситуация связана с войной, но для него все складывается так хорошо, что лучше не придумаешь! Некому больше предлагать свою цену на товар с богато нагруженного корабля, и капитану придется согласиться на то, что есть. Не то чтобы Ани давал низкую цену – нет, однако она будет ниже обычной. К тому же греки всегда неохотно торговались с египтянами. Но в этих обстоятельствах капитан, возможно, даже согласится на то, чтобы египтянин стал его партнером. Если, конечно, судьба будет настолько благосклонна к нему.

Ани подошел к источнику, с некоторым самодовольством размышляя над тем, что они почти у самой цели и находятся сейчас в том выгодном положении, которое в обычных условиях занял бы крупный караван, в то время как мелким караванам, как у него, достались бы одни объедки. Караванщик напился, побрызгал водой на голову и огляделся вокруг. В нескольких метрах отсюда виднелись красно-белые дома Береники, а вдоль изогнутой береговой линии можно было различить стоящие на отмели корабли. Один из них обязательно должен носить название «Благоденствие», ради которого он приехал. «Благоденствие»... Само это название было добрым знаком!

Море заманчиво сверкало в лучах солнца. Какое же оно огромное! Ани когда-то слышал, что нельзя увидеть край моря, но такого он даже и представить не мог. Кроме того, ему никто никогда не говорил о цвете морской волны, а сейчас перед ним переливались все оттенки зеленого и синего, как на павлиньих перьях, насыщенный закатный цвет и яркие рассветные тона. Ему всегда казалось, что море должно быть красным от грязи, как Нил во время половодья, но морская вода оказалась самой чистой, которую он когда-либо видел.

Ани снова огляделся по сторонам. Когда они только прибыли, ему сразу же захотелось броситься в море – почувствовать его на ощупь, убедиться в том, что они наконец-таки приехали, попробовать его на вкус и узнать, действительно ли оно такое соленое, как говорят, а потом поплавать и смыть с иссушенной солнцем кожи грязь двенадцатидневного путешествия. Однако он не осмелился прыгнуть в воду – только не при Менхесе и Имутесе. Он все-таки хозяин каравана, который взял их на работу. Трезвый и знающий свое дело хозяин не станет праздновать приезд в Беренику, с ходу сиганув в воду в одежде, не говоря уже о том, что он не станет этого делать после того, как разденется. К тому же Менхес рассказывал ему, что в Красном море полно ядовитых тварей, которые жалят, как скорпионы, и что он сам, мол, никогда не отважится в нем купаться. Ани страшно хотелось пойти к морю, и он подумал, что это, может быть, и не так опасно, если ни к чему не притрагиваться. Однако же он не собирался обижать Менхеса, который знал не только караванный путь, но и сам город. Тем не менее Менхес и Имутес сейчас спят. Они же спят? Они не могли уйти в город, не предупредив его. Ани осторожно обошел тюки с товаром, прислушиваясь к легкому хрусту песка под ногами, и убедился, что отец и сын сладко спят рядышком под большим навесом. Он с одобрением посмотрел на них: его соседи в родном Коптосе были порядочными, надежными людьми, которые никогда не обманут и не подведут.

Прежде чем идти купаться, он подошел к третьему навесу, чтобы проверить, как там мальчик Арион, и обнаружил, что его гам нет.

Широко раскрыв рот, Ани смотрел на оставленные одеяла. Признаться, он был лучшего мнения об этом парнишке и надеялся, что после утреннего разговора в его гордой и упрямой башке прибавится здравого смысла. Но, похоже, этого не случилось: Арион не испытывал ни малейшего чувства долга перед простым египтянином и сбежал, не расплатившись и забрав с собой даже плащ.

• Предыдущая
• 16/95
• Следующая