Полозов. Мертвый сезон. Том 2 (СИ) - Викторов Виктор - Страница 37

— Захар Андреевич, — нахмурился Суворов, решительно перебив князя. — А давай ты, прежде чем меня обидеть своей следующей фразой, хорошенько подумаешь, хорошо? Сколько мы с тобой знакомы уже, не забыл? Я не посмотрю на то, что ты князь, да ещё и сиятельный, — привстал он со своего места. — Рука у меня тяжёлая, ты помнишь! Вдарю по зубам так, что мигом со стула слетишь. Ты мне что, козья морда твоя сиятельная, клясться здесь удумал?

— Прекрати, Вась, — устало, но с видимым облегчением, вздохнул Полозов-старший. — Сам же всё понимаешь. Ты тоже находишься на службе, как и я. Не мне тебе объяснять, как оно бывает.

— Я-то понимаю, — проворчал Суворов. — А вот ты похоже не до конца. Скажи, хоть раз такое было, чтобы я тебе палки в колеса ставил или поперёк твоих дел ходил? Хоть один раз… Было? — он требовательно подался вперёд.

— Не было.

— И не будет! — громыхнул голос Суворова. От, казалось, несильного хлопка по столешнице, графин с водой подскочил на добрую пядь, но каким-то образом не упал набок, пролившись, а приземлился практически на то же самое место. — Свои дела по Приказу ты всегда решал сам. Я могу только помочь, чем скажешь. Моё дело — сказать, твоё — думать. Вот и думай, Полозов. Крепко думай, раз так уже получилось. Всем прекрасно известно, что лучше тебя никто ничего не придумает! А о том, что я сказал — забудь. Не было такого, в чём я могу любому поклясться. Ошибся я, с кем не бывает? — сделав недоуменное лицо, граф пожал плечами. — Похожий почерк — это не идентичный. Да и не совсем похоже, уже сейчас вижу. Погорячился я с этими выводами мистическими. Старею, видимо.

Пронзительный взгляд, который Суворов метнул в Полозова, наоборот давал понять, что как раз-то, здесь ошибки быть никакой не может, так как если Полозов был хорош в поиске крамолы, направленной на подрыв действующей власти, то Суворов был практически одним из лучших специалистов по устройству человеческого разума.

И, насколько князь знал, Василий очень редко ошибался, да и то — в самых незначительных мелочах.

Вот и сейчас ошибку мог предположить лишь закоренелый оптимист.

Эту девочку, каким-то образом, всё же натаскивал мёртвый менталист. Тот самый, который, ещё будучи живым, точно так же обучал самого Суворова. Вот только как так получилось?

— Что делать будем, князь? — задумчиво поинтересовался Суворов.

— А что нам ещё остаётся? — хмыкнул Полозов. — Будем, как всегда, служить своему государству, раз выбрали в начале такой путь. И если ты уж согласился помочь, тебе нужно будет кое-что сделать.

— Захар? — подозрительно прищурился Суворов. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не обратить внимания на этот тон. Говори, что уже удумал?

— Всё хорошо, — усмехнулся Полозов. — Без паники. Лучше скажи мне вот что, Вася… Ты в карты играть не разучился?

Петя был настолько вымотан последними событиями, что после того, как сдал духу очередной ценный скарб на хранение, сразу двинулся домой, в поместье Державиных.

Ночь вступила в свои права, улицы были абсолютно пусты, и парень с неудовольствием заметил, что только не все из них были полностью освещены.

Задумываться над тем: экономия это или разгильдяйство фонарщиков, было недосуг, но пометку он себе всё же сделал, поскольку сколько он не передвигался по городу в любое время суток, такое заметил первый раз. В будущем это придётся учитывать.

То, как он парковал пароцикл на территории поместья, как поднимался в свои покои, в какой-то момент смазалось. Парень помнил, как с него, уже проваливающегося в сон, кто-то стаскивал одежду, укоризненно выговаривая шёпотом за столь позднее возвращение.

Маруська, больше некому.

Утро тоже не принесло каких-то новых впечатлений, но немного насторожило парня. А насторожило весьма несвойственным этому поместью завтраком, на котором Пётр присутствовал в гордом одиночестве.

Остальные же члены семьи, оказывается, уже давно укатили по собственным делам, что только укрепило Петю в подозрениях, что у Державиных что-то произошло.

Последний раз они уезжали вот так ни свет ни заря, когда возникли какие-то проблемы с родовым предприятием, руководителем которого являлась Ольга Радиславовна. Пете тогда было лет восемь, но он чётко помнил, как поместье было практически в осадном положении, когда все перемещения не только членов Рода, но и слуг, были под полным контролем Державина.

Впоследствии тот Род, который покусился на одно из дядиных предприятий, отступил от первоначальных замыслов, при этом выплатив огромную контрибуцию по тем меркам, и на этом всё заглохло.

Как Державины впоследствии решали этот инцидент, никто маленькому Петру не докладывал. Только потом он узнал, что почти половина членов враждующего Рода, скоропостижно отправилась за кромку в процессе этого противостояния.

Спрашивать сейчас прислугу о том, куда запропастились Державины, было бесполезно, они толком сами ничего не знали, как выяснил парень по случайным обмолвкам.

Да и интересоваться хозяевами у их слуг — не очень хороший тон, даже где-то дурной, чего Петя естественно себе позволить не мог.

Поэтому, наскоро перекусив, он снова поднялся к себе, но уже для того, чтобы облачиться в форму и собрать учебники, поскольку посещение колледжа никто не отменял.

«А вообще, немного странно, — про себя усмехнулся Полозов. — Посещать колледж, чтобы прилежно сидеть на занятиях, теряя время на то, чтобы не показать, что темы, которые они в данный момент проходят, уже давно изучены парнем практически полностью — это откровенная глупость».

Только эта глупость сейчас ему необходима, поскольку выделяться из общей толпы он до определённого времени не собирался.

«Ты и так уже выделился, молодец! — укорил его внутренний голос. — Больше уже и на нужно».

Сбежав по ступенькам крыльца, Петя растерянно уставился на весьма грязный пароцикл, который был до самого бака заляпан уже успевшей подсохнуть грязью, хотя Полозов-младший был уверен, что по местам, где можно так изгваздать своё средство передвижения, он не ездил.

Ну конечно! Ему захотелось треснуть себя по лбу. Не ездил он, как же…

А Феофаныч?

Совершенно очевидно же, что так измазать колёса он мог лишь только пробираясь по раскисшей грунтовке, на подъездах к тому заброшенному дому.

Парень даже припомнил, как злился на то, что зад его пароцикла бесконтрольно вилял, словно пьяный матрос. Будто «Барс» обрёл собственный разум и старался вырваться из-под своего седока, умчавшись в темноту.

Заезжать в места, где пароцикл могли вымыть, парень сейчас не стал, так как понимал, что в таком случае на занятия он опоздает. Поэтому, смирившись, Петя махнул рукой и завел движитель.

Придётся ехать так.

Естественно, он опоздал в колледж.

Сначала ему пришлось объезжать центральную улицу, которая, несмотря на столь ранее время, была буквально заполонена разнообразным транспортом.

Судя по всему, все эти паровые телеги и паро-кэбы следовали к центральному рынку, абсолютно игнорируя простейшие правила вежливости во время движения, полностью перекрыв пути подъезда даже пароциклам.

Звуки клаксонов, ругань и людской гам создавали на центральной улице обычно тихого Светлореченска такую адскую какофонию, что местным жителям впору было срочно начинать продавать свои квартиры, чтобы поселиться где-нибудь на окраине. Там, где потише.

«Этого я не учёл, — с досадой подумал парень, выруливая на соседнюю улицу. — Совсем забыл, что на этих выходных в городе проходит очередная ярмарка».

На параллельной улице творилось практически то же самое, за одним малым исключением, что ругани было не в пример больше. Глянув на всё это, Полозов понял, что придётся давать круг немного больше, чем он изначально планировал, поскольку если встрять в этот транспортный поток, то в лучшем случае он выберется из него к обеду.

Ярмарка, как явление, была тем, которое Полозов на дух не переносил, поскольку считал, что подобные сборища разнообразного люда никогда ни к чему хорошему не приводят, а известную фразу о хлебе и зрелищах считал вообще пережитком давно ушедшей эпохи.