Сделка с джинном (СИ) - Платунова Анна - Страница 56

– Но, если я тебе нужен для разговора, я останусь и дождусь, когда ты готова будешь поговорить, – закончил он.

– Дождись, пожалуйста, – прошептала я и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала брата в гладковыбритую щеку.

Патрик опустил пятерню на мою макушку и взлохматил и без того взъерошенные после сна волосы.

– Эй!

– Стрекозка, ты меня так огорошила слезами, что я забыл о главном! Думаю, мы скоро решим проблему оторванного кружева на подоле или несвоевременно вскочившего прыщика, хотя… – Брат демонстративно пригляделся к моему лбу. – Он так мал, что я его не замечаю. Но сейчас позволь поздравить тебя с началом взрослой жизни. Впереди все самое интересное!

– Да уж… – пробормотала я. – Ты и представить себе не можешь.

– А-а, я, кажется, понял! – воскликнул Патрик. – Ты боишься! Боишься, что выросла и впереди неизвестность.

Ах, Пат, если бы ты знал, насколько ты близок сейчас к верному ответу! Я действительно боюсь. Боюсь до дрожи в коленях ближайшего будущего. Я все тебе расскажу очень скоро, но всему свое время.

– Где мой подарок?

Пат снова расцвел в улыбке. Он подготовил сюрприз и собирался насладиться моим изумлением.

– Угадай, что я тебе принес?

– Браслет. Браслет для моей коллекции. Отдай, пожалуйста.

У брата глаза полезли на лоб. Прости, Патрик, что испортила тебе игру, но у меня не осталось никаких сил ждать, пусть и лишнюю минуту!

– Ну, Ви… – расстроенно сказал он, однако перестал обижаться, когда вынул из кармана артефакт и я с писком повисла у брата на шее. – Я рад, что тебе понравилось! И все же я хочу тебя предупредить…

Я согласно кивала в ответ на слова Патрика о том, что в браслете заключен коварный и злой джинн, с ним нужно быть осторожной, никогда-никогда-никогда его не призывать.

– Хорошо, хорошо!

– Ты точно меня услышала? – Брат с подозрением пригляделся к моей физиономии с пылающими щеками.

Не знаю, почему они горели: от стыда за вранье или от предвкушения встречи с Яром?

– Я сам положу браслет на полку, – не успокоился Патрик и водрузил артефакт на бархатную подушечку. – Смотри, Ви! Я ведь не пожалею о своем подарке?

– Точно нет! – Вот теперь я говорила искренне.

Брат расцеловал меня, еще раз поздравил с совершеннолетием и напомнил, что будет ждать в гостиной, когда я захочу поговорить.

Едва за Патриком закрылась дверь, я бросилась к полке, не сомневаясь ни мгновения, застегнула браслет на запястье. Набрала воздуха в легкие.

– Появись!..

Передо мной возник джинн. Пряди смоляных волос опускались ниже плеч, падали на узкое лицо. Взгляд черных глаз обжигал, радужка была окаймлена ярко-оранжевым цветом. Широкие плечи обтягивала черная ткань с серебряной и золотой вышивкой. У шеи ткань расходилась, приоткрывая голый торс.

Как же джинн испугал меня своим видом в свое первое появление! Мой Яр.

Он злобно уставился на меня: для нынешнего Яра я была незнакомкой, капризной аристократочкой, заполучившей артефакт.

Как же стерпеть и сразу не накинуться на тебя с поцелуями? Наверное, надо сначала поговорить, да?

– Что молчишь, хозяюшка, или поджала хвост от страха? – грозно произнес Яр.

Но мне показалось, что его голос прозвучал капельку неуверенно. Джинн-то ожидал увидеть ужас на моем лице, а вовсе не глупую счастливую улыбку.

Он надвинулся на меня, заставляя отступать. Я подыграла, вспомнив нашу первую встречу. До сих пор по коже бежали жаркие мурашки, когда вспоминала, как пальцы Яра скользили в воздухе в сантиметрах от моей разгоряченной кожи.

Я прижалась к стене, зажмурилась. Яр наклонился, едва не касаясь носом ямочки под ключицей. Меня окутал аромат горьких трав и пряностей.

– М-м-м, сладкая невинная зайчишка. Ландыш и яблоки… – плотоядно выдохнул мой джинн.

«Ой, боюсь, боюсь!» – хотела ответить я, еле удержалась.

Распахнула глаза и уставилась в черные омуты с огненной каймой вокруг радужки. В них тлела ненависть. Но там, в глубине, пряталась боль. А еще глубже, под слоем пепла, жила любовь, смелость, искренность и самоотверженность.

– Сладенький джинн, – хищно улыбнулась зайчишка.

И обвила его шею руками. Клянусь всеми богами, Яр чуть было не начал вырываться. Огонь в глазах погас, а на лице проступило удивление. Потом он вспомнил, что это он меня пугает, и вернул себе суровый и надменный вид.

– Хочешь попробовать горяченького? – криво усмехнулся Яр. – А не боишься обжечься? Думаешь, заполучила игрушку для забав? Я не буду с тобой ласков. Пожалей свой нежный цветок.

Я подалась вперед и коснулась уголка рта поцелуем, невесомым, точно ветерок.

– Я не боюсь.

Еще один поцелуй, но теперь я уже ощутила мягкость теплых губ. Колени задрожали, и внизу живота налилась привычная тягучая тяжесть.

– И ты будешь нежен.

Я провела кончиком языка по губам Яра, проникла внутрь, дразня и приглашая. Он с рычанием сгреб меня, рывком притянул к себе, вжимаясь в меня, сминая с неистовой страстью. Хотел испугать? Нет, я чувствовала, что Яром тоже овладело желание.

Я подтянулась и обхватила ногами его бедра, а он прижал меня к стене, навалился, придерживая снизу, чтобы я не сползла, и целовал, целовал…

Полы моего халата распахнулись, только на талии соединялись тоненьким пояском. Сорочка задралась, обнажая ноги. Я запустила пальцы в смолянисто-темные пряди. Его чудесные гладкие волосы.

Мельком я уловила в высоком зеркале наши отражения – переплетенные тела. Я не могла отвести глаз от смуглокожего красавца Яра. Узоры на его черном халате переливались золотом и серебром. Он так прекрасен и грозен, будто кинжал из серебреной стали. Яр вжимал меня в стену, стоя между моими бесстыдно разведенными ногами. От этого неприличного зрелища меня охватило настолько сильное вожделение, что я, едва не задохнувшись, протолкнула сквозь припухшие от поцелуев губы:

– Возьми меня. Возьми меня сейчас.

Надеюсь, Яр, когда к нему вернется память, не разозлится на меня за самоуправство. Будь у меня чуть больше времени, я бы подождала, пока Яр вспомнит обо мне и о нашей любви, но время утекало сквозь пальцы.

– Взять тебя? – Мой джинн сверкнул глазами. – Я смотрю, невинность теперь не слишком в цене у высокородных девиц? Они все так бесстыдны?

Он решил, что я использую его, как герцог Алдон – Латифу.

Ох, Яр, ты, верно, хотел задеть меня этими злыми словами, но не получится: устыдишься, когда память к тебе вернется!

– Смотри, зайчишка, как бы тебе не пожалеть! Будешь молить о пощаде!

Я облизнула губы и хрипло рассмеялась.

– Заставь меня умолять!

О, эта новая Вивиана меня саму пугала до дрожи, но эту Ви было не остановить: она ждала слишком долго!

Мы упали на кровать, Яр навалился сверху, прижав меня к перине, распластав по ней, поднял над головой мои руки, удерживая за запястья. Я извивалась под ним, с губ срывались короткие стоны, в которых смешались нетерпение и страсть. Но Яр не торопился. Его язык провел по мочке уха, по ложбинке шеи, спускаясь все ниже, исследуя, изучая каждый изгиб моего тела. Яр разорвал сорочку на две половинки, лоскуты сорвал и бросил на пол вслед за измятым халатиком. Освободил меня от белья.

Я прыснула, когда кончик языка защекотал пупочную впадинку, и почти сразу вскрикнула, когда Яр, раздвинув мои колени, припал к пульсирующей, чувствительной точке в самом потайном местечке моего тела.

– Ах! Нет…

– Мне прекратить? – Он приподнял голову.

– Нет!

– Умоляй!

– Умоляю… – выдохнула я. – Не прекращ… Ах…

Я забыла, что умею дышать и думать.

– Я сейчас… умру… – выдавила я через некоторое время.

– Не умрешь! – расхохотался Яр. – Хотя… Кто-то называет это маленькой сладкой смертью.

– Иди ко мне!

Любимый джинн накрыл мое тело, покрытое капельками пота, своим горячим телом. Он тоже был обнажен.

– Откуда ты свалилась на мою голову, такая жаркая, такая вкусная девочка? – прошептал он между поцелуями. – Что за наваждение? Я хотел, чтобы ты кричала от боли, а ты кричишь от удовольствия…