Сделка с джинном (СИ) - Платунова Анна - Страница 33

Резкая боль пронзила запястье. Мне даже показалась, что хрустнула кость. Я закричала от страха.

На лице Адриана застыла тупая сосредоточенность, он тянул и тянул, выкручивал мою руку. А чтобы я не сопротивлялась, снова придавил меня коленом к полу. Браслет плотно сидел на запястье, но потихоньку, по чуть-чуть, сдирая кожу до кровавых ссадин, начал сползать.

– Нет… нет… Яр…

– Твоя ручная зверушка тебе больше не поможет, Ви. Ну-ну, не сопротивляйся, невестушка. Сколько можно за тобой бегать?

Я задыхалась. Меня охватило отчаяние. Но в глубине сознания трепетало странное чувство, что я о чем-то забыла. О чем-то важном.

Правой, свободной, рукой я безуспешно пыталась оттолкнуть Адриана, пока та, ослабев, не упала на измятый, закрутившийся вокруг бедер подол платья. Я почувствовала в кармане твердый продолговатый предмет и едва не вскрикнула. Какая я глупая! Все это время кувшинчик был со мной! Чтобы позвать Хафиза на помощь, достаточно вынуть пробку.

Постанывая от напряжения, стараясь не смотреть на перекошенное от злости лицо Адриана и не отвлекаться на острую боль в подреберье, я сосредоточилась на том, чтобы добраться до кувшинчика. Ткань платья мешала, превратившись в лабиринт из складок. Я чувствовала артефакт через материю: вот он, под пальцами, но одновременно недосягаем! Я разрыдалась от обиды на такую подлянку от судьбы.

– Ну-ну, Ви, не сопротивляйся… Полежи спокойно… Скоро все закончится… – с издевательским благодушием выдохнул Адриан, склоняясь над моим лицом.

Он будто уже получил меня в свое полное распоряжение, и я лежу перед ним на брачном ложе. Видно, Адриан тоже подумал об этом, потому как криво и победно усмехнулся и, не прекращая попыток завладеть артефактом, нашел мои губы и жадно поцеловал.

Я замычала, завертела головой. Уперлась пятками в пол, стараясь скинуть гада. Это помогло – подол платья скользнул, расправляясь. Мне удалось просунуть два пальца в карман. Гладкая пробка ускользала, но в конце концов у меня получилось ее ухватить. Я дернула изо всех сил и закричала, надеясь, что Хафиз меня слышит.

– Помоги! Я желаю, чтобы ты перенес меня и Яра отсюда!

Пол расступился подо мной, я ухнула вниз. До ушей донесся негодующий вопль Адриана, осознавшего, что я снова сбежала от него.

Падение прекратилось мягко. Я не приложилась спиной о пол, как ожидала, – нет, в какой-то миг я поняла, что лежу на толстом ворсе ковра рядом с очагом в нашей комнатушке.

Рядом на колени приземлился Яр. Взъерошенный – впервые видела его гладкие темные волосы такими растрепанными – но, к счастью, невредимый.

Хафиз стоял тут же, разглядывая нас с тревогой и изумлением.

Я попыталась сесть и неловко завалилась на бок, не сдержав вскрика. Все тело болело. Я свернулась калачиком, баюкая вывихнутую руку, подтянула колени к животу.

– Что?.. – начал было Хафиз, но объяснять ничего не пришлось: мои недавние воспоминания сделались и его воспоминаниями тоже.

Джинн оборвал сам себя и сокрушенно покачал головой, повторяя свое любимое «Ах-вах!» бессчетное количество раз. Не думала, что Хафиза можно вывести из душевного равновесия, но мой жалкий вид потряс даже его.

Но больше меня тревожило, что думает Яр. Злится из-за моего малодушия? Скорее всего! Мне всего-то и надо было – преодолеть страх и сделать несколько шагов навстречу. Я же повела себя как безголовая курица: прилипла к стене и дожидалась, пока Адриан до меня доберется. И себя подвела, и Редьярда!

Яр помотал головой, приходя в себя, посмотрел на меня, и его лицо исказилось от гнева. Я сжалась под пристальным взглядом.

– Прости… Прости меня… Не сердись…

Сильные руки легли на плечи, мягко поворачивая меня на спину. Я ожидала, что сейчас Яр встряхнет меня хорошенько, чтобы в следующий раз неповадно было так тупить, но он действовал осторожно.

– Ви, что болит? – спросил Редьярд, тихонько ощупывая плечи, руки и ребра.

– Ты не злишься?.. – прошептала я и прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда Яр коснулся горящего огнем бока.

Яр витиевато выругался, причем на моем языке. Походы по трактирам не прошли бесследно!

– Я в бешенстве, – сказал он. – Жаль, не могу оторвать ублюдку руки и засунуть их ему же в глотку.

Я нервно хихикнула, представив эту картину, и тут же выгнулась дугой, когда Яр повернул браслет, скрывающий синяки и ссадины.

– Перелома ведь нет? – виновато спросила я.

Джинны не могут лечить магией, а значит, из-за моих травм наше дело приостановится на несколько дней, пока я поправляюсь. Как же некстати!

Яр ничего не ответил. Он без предупреждения разорвал на мне блузку и стянул юбку на бедра. Я ахнула, попыталась закрыться руками, но Редьярд удержал их за запястья – бережно, но крепко.

– Хафиз! – позвал он.

Тот опустился рядом на колени, теплыми пальцами ощупал ребра. Я скосила глаза, мельком увидела огромное багровое пятно, расплывающееся на животе, и, сглотнув, отвернулась. Яр погладил меня большим пальцем по запястью правой, не раненой, руки. Эта неожиданная ласка пронзила меня, добралась до самого сердца. В подреберье снова сделалось больно.

– Внутренности целы. Я принесу тра́вы, – сказал Хафиз. – Я не целитель, но в походах готовил снадобья от воспаления и ран. Нагрей воды.

Пламя в очаге вспыхнуло ярче, в котелке, хоть он и был иллюзией, как все в этой комнате, забулькала вода. Пожилой джинн растворился в воздухе, но скоро вернулся, неся корзинку, наполненную бумажными сверками, а вовсе не охапку вырванных с корнем растений, как я себе представляла.

– Ты ограбил лекарскую лавку, – вздохнула я.

– А ты думала, я в лес пойду? – проворчал джинн. – Яр, помогай.

В воздухе разлился приятный аромат, схожий с запахом травяного чая.

– Выпей.

Редьярд поднес к моим губам чашку с горячим напитком, помог приподняться и удерживал голову, пока я делала несколько глотков. Внутри разлилось тепло, бок дергало не так сильно. Я начала погружаться в дрему, ощущая сквозь сон, что на мою раненую руку льют жидкость, отчего тупая боль отступает. Тряпица, пропитанная целебным снадобьем, легла на живот. Щекочущие струйки потекли по коже: я хихикнула, не открывая глаз.

– Надо бы подержать лекарство хотя бы пару часов, – пробормотал Хафиз. – Она скинет примочку…

Сильная рука уверенно прижала компресс к телу. А потом Яр лег рядом, прижался животом к спине, согревая. Моя макушка оказалась у него под подбородком, внутренняя сторона бедер прижалась к его коленям. Более интимных объятий и представить невозможно. Наши тела будто слились воедино, повторяя изгибы друг друга.

Я распахнула глаза, испугавшись непривычных ощущений. Редьярд почувствовал, как напряглись мои мышцы.

– Ш-ш-ш, зайчишка, спи спокойно. – Шепот защекотал мою щеку.

Яр помолчал и лукаво добавил – я ощутила улыбку в его голосе:

– Буду до восхода солнца дотрагиваться до тебя, как хочу.

Не могу сказать, что мне полегчало после этих слов. Я заерзала. Яр вздохнул и повторил:

– Спи спокойно.

Я ощутила на своих волосах нечто, похожее на поцелуй. Или Редьярд просто уткнулся носом в мою макушку?

– Я не враг тебе, Ви.

– Не враг… – прошептала я. – И не мой раб. Прости… что заставила… там, у дома герцога. Это было глупо и привело к большим неприятностям. План провалился, герцог видел нас, Адриан знает, что я жива… Что же нам теперь делать?

– Подумаем завтра. Тебе нужно отдохнуть, Ви.

С этим я волей-неволей согласилась и быстро уснула, согревшись в теплых объятиях джинна.

За завтраком царило молчание. Хафиз расстарался, превзойдя самого себя в искусстве кулинарных иллюзий, но никто не притронулся к яствам. Прозрачное желе с ягодами малины и ежевики покрылось капельками влаги, тонкие ломтики хлеба с паштетами, ветчиной и сыром подсыхали нетронутые, мороженое таяло, расплываясь в вазочках молочной пеной. Я пила горьковатое травяное снадобье, облегчающее боль в боку и руке. Жаль, оно не могло избавить меня от душевных страданий.