Лабух (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 34

— Твоя взяла! — отозвался, кинув ему под ноги наган, а второй рукой потихоньку снимая браунинг с предохранителя.

Судя по размерам, пистолет был под слабый патрон, что называется, дамский, но в моём положении привередничать не приходилось. Сейчас он подойдёт поближе… Но Хворостов продолжал держаться настороже.

— Что же ты делиться не захотел? — осклабился главарь. — А ещё меня крысой называл…

— Только не говори, что собирался всё по-честному разделить!

— Тебе-то откуда это знать?

— Ниоткуда. Просто натура у тебя такая. Не можешь не кинуть.

— А ты, как посмотрю, всю работу за меня сделал? Глянь-ка, ведь всех положил!

— Тебя только не сумел…

— Это потому, что ты супротив меня ещё щенок! Но, ничего не скажешь, зубастый! Ещё бы немного и заматерел. Жаль только не успеешь… где рыжье?

— А нет никакого золота!

— Врёшь!

— Сам посмотри! Ошибся твой наводчик. Пустые сейфы стоят. Вынесли, наверное, ещё во время Гражданской и вся недолга. Может белые, может красные, или серо-буро-малиновые в крапинку!

Никак не ожидавший такого афронта Митяй, дёрнулся, но тут же взял себя в руки.

— Зачем же ты тогда всех убил?

— Кто здесь? — раздался чей-то голос совсем рядом и через минуту в ближайшем проеме появился какой-то человек с винтовкой в одной руке и фонарём в другой. Судя по фуражке и оружию, это оказался милиционер охранявший здание суда.

Его приход был настолько неожиданным, что мы оба на какое-то время зависли, не представляя, что предпринять. Между тем представитель правоохранительных органов всё же сообразил, что под охраняемым объектом творится что-то неладное и, отставив «летучую мышь» [2] в сторону, передернул затвор.

— Стойте там, а то пальну! — посулил он.

Отмерший, наконец, Митяй вскинул свой наган и выстрелил в так некстати зашедшего на шум бедолагу. Кажется, попал. Во всяком случае, шума от незадачливого милиционера больше не было. Впрочем, меня это особо не интересовало. Пока мой противник был занят, я поднял отобранный у Мефодия пистолет и несколько раз выстрелил Митяю в спину. Особо при этом не целился, но, кажется, одна из пуль угодила в печень. Сейчас такое не лечат…

Итак, что мы имеем. Замкнутое помещение с заброшенными сейфами и в нём пять трупов, один из которых принадлежит сотруднику милиции. Расклад и так не очень, а если сейчас появятся коллеги охранника, то у кое-кого возникнут очень серьёзные проблемы! Оно мне надо?

Но прежде следует избавиться от улик. Для начала вернул Мефодию его пистолет, затем подобрал наган, позаимствованный у Гайворона. Заодно, пошарил по карманам Митяя, в которых разжился патронами. Кажется всё, но нет! Нужно вытереть отпечатки пальцев. Пока протирал поверхность сейфа, там, где я мог хотя бы чисто теоритически дотронуться, взгляд упал на инструменты. Чёрт, их слишком много, а совсем рядом слышится какой-то шум. В общем, дело кончилось тем, что я по-быстрому запихал все предметы в футляр и поспешил покинуть негостеприимное подземелье. Пробравшись в соседний дом, стянул с себя грязную хламиду и бросил её на кучу такого же тряпья.

Затем закрыл дверь найденным на столе замком и вышел на улицу. Убедившись, что вокруг тихо, выкинул к чёртовой матери ключ и направился в сторону вокзала. Уже потом сообразил, что там всегда многолюдно и можно затеряться в толпе, но в тот момент такие умные мысли до моей премудрой головы просто не добирались.

Но постепенно, уровень адреналина в крови снизился, и к вашему покорному слуге вернулась способность соображать. Итак, даже если мне показалось, и никто в подвал под зданием суда не пришёл, все равно утром начнут искать незадачливого охранника и, разумеется, найдут. Пять трупов внезапно образовавшихся в подземелье — достаточно громкое дело, чтобы его расследовала местная милиция. Наверняка позовут чекистов или как сейчас говорят гепеушников. Что, как говорится, хрен редьки не слаще!

Тамошние следаки своё дело знают, и враз поймут, что перестрелкой, в которой все участники убили другу друга, дело не ограничилось. Значит, был ещё кто-то. Но смогут ли они дознаться, что этот таинственный «некто» именно я? Сомнительно. Даже если найдут специалиста по дактилоскопии, или как там наука об отпечатках пальцев сейчас называется, флаг ему в руки, моих он не найдёт. Ни с кем из участников событий я раньше не пересекался кроме разве что Митяя.

Вот это плохо. Нас с ним видели… Хотя, не факт… Сейчас хоть и не сезон, но людей в Пятигорске много. Ну, а то, что мы беседовали, ещё ничего не доказывает! Мало ли, песня понравилась человеку. Ко мне вообще многие подходят, восхищение выразить. Больше бедному артисту и предъявить нечего, кроме… воровского инструмента под мышкой! Чёрт, надо от него избавиться. Потом потихоньку верну Гайворону его револьвер, и всё будет шито-крыто! Купите меня за рупь, за двадцать!

Говорят, что спокойный сон — признак чистой совести. Если так, то со мной явно что-то не так, ибо проспал до обеда.

— Здоров же ты дрыхнуть! — ухмыльнулся сосед, наблюдая за моей измятой физиономией.

— Устал, — ответил, едва не разорвав рот от зевка. — А что?

— Нет, ничего. Семигин сегодня задержался, а остальным до нас нет никакого дела. Так что никто тебя на процедуры будить не стал.

— И на том спасибо.

— Завтрак ты проворонил. На обед пойдешь?

— А как же. Жрать хочется больше, чем в Америку.

— А зачем тебе к буржуям? — удивился Гайворон.

— К каким ещё буржуям! — чертыхнулся я про себя. — Это поговорка такая. Когда пацанами были, нам всё казалось, что там молочные реки в кисельных берегах текут.

— Глупости это! — решительно возразил бывший чоновец. — Капиталисты рабочему человеку нигде жизни не дадут. Такая уж подлючая у них натура!

— Факт!

— Хотя, кто знает, — продолжал разглагольствовать оседлавший своего любимого конька сосед. — Может, в Америку мы ещё и поедем…

— Зачем?

— Мировую революцию устраивать! Трудящихся от гнёта освобождать. Особенно негров. Я слышал, что их уж больно там притесняют.

— Ну-ну…

— Ты что не веришь⁈

— Верю-верю.

— Эх, только дожить бы, — мечтательно добавил Гайворон. — Это ж какая замечательная жизнь начнётся…

— Просто песня!

— Это, да. Только не такая, как ты в ресторанах лабаешь. Без блатной нечисти и всякого такого. Настоящее пролетарское искусство!

— Типа этого? — усмехнулся я и напел:

А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер,

Весёлый ветер, весёлый ветер!

Моря и горы ты обшарил все на свете,

И все на свете песенки слыхал. [3]

— Ну, вот можешь же когда захочешь! — расплылся в довольной улыбке сосед, которому очень понравился последний куплет. — Кто ищет — тот всегда найдет!

Семигин появился только вечером и какой-то озабоченный. По городу уже пронеслись слухи, что на здание краевого суда напали какие-то бандиты. Причем, подробности с каждым часом становились всё более кровавыми, а число жертв росло в геометрической прогрессии. А поскольку никто не понимал, зачем было устраивать этот налет, предположения строились самые дикие…

— Добрый вечер, Владимир Митрофанович, — поприветствовал я главврача.

— Здравствуйте, Семёнов, — нехотя буркнул эскулап. — Вам что-то нужно?

— Да, хотел узнать, долго ли я ещё у вас задержусь?

— Торопитесь нас покинуть?

— Если честно, надоела здешняя вода. Я понимаю, что она полезна, но, ей богу, с души воротит!

— И выступления в ресторанах не компенсирует неудобств? — проявил нечто вроде иронии доктор.

— Да, какие там выступления, одни слёзы. Только чтобы ноги не протянуть, от здешней кормёжки… прошу прощения, я это не в качестве претензии!

— Да ладно, — отмахнулся доктор. — Думаете мне пшёнка не обрыдла? Но что делать, кругом разруха…

— Особенно в головах!

— Как вы сказали? — удивился Семигин. — Хотя, чертовски верно!

— Вы плохо выглядите. Устали?

— Хм. Мне казалось, что я ваш лечащий врач, а не наоборот. Впрочем, вы правы. Пришлось участвовать в нескольких вскрытиях, потом отвечать на целую кучу дурацких вопросов…