Слуга государя 3 (СИ) - Гаврилов Александр - Страница 4

— Это да, — согласился я, — Тогда и тянуть не буду. Уже скоро светать будет, схожу тогда сразу в лес, пока Аня не проснулась. Потом от ней отвязаться сложнее будет. Хлеба сейчас только возьму и пойду потихоньку. Ты со мной, или как? — уточнил я у Баюна, уже вставая.

— Ну, раз ты один пойдёшь, то с тобой, пожалуй, схожу. Чтобы ты в очередную неприятность не влип, — важно согласился со мной кот, встал, и потянулся, зацепившись огромными когтями за деревянный пол.

Через полчаса мы вошли с Баюном в мрачный, ещё пока тёмный лес, хоть на восходе уже и начало светлеть. Явно уже вот-вот должно было показаться солнце. Лес ещё спал, и только сонные птицы кое-где начали подавать свой голос.

Я нашёл ближайший пенёк, положил на него круглый чёрный хлеб, специально для таких целей приобретённый в магазине ещё в Москве, откашлялся, и негромко произнёс, — Отведай лесной хозяин нашего угощения. Не побрезгуй.

— Да уж не побрезгую, — проскрипел тот час же рядом старческий голос, и из-за пенька вышел леший. Он бережно взял в руки хлеб, понюхал его и довольно зажмурился, после чего отломил небольшой кусок, закинул его в рот, и неторопливо его разжевал. Мы с Баюном молчали, терпеливо дожидаясь, пока он продегустирует мой дар.

— Ну, будем считать, что меня ты уважил, формальности выполнил, теперь можно и к делу переходить, — деловито произнёс он, поправляя на лохматой голове какую-то нелепую шляпу, явно сплетённую из веток. Одет он был в старый заношенный пиджак, когда-то серого цвета, подпоясанный куском обычной верёвки, на ногах были лапти, а взгляд из под кустистых бровей был такой хитрый, что лично мне сразу стало ясно, что он прекрасно понимал, зачем я сюда припёрся. И вообще он чем-то неуловимо отличался от тех двух, встреченных мною ранее, леших. По тем сразу было как-то заметно, что им что-то от меня нужно, тут же я такого не заметил. И ещё было понятно, что с этим типом лучше держать ухо востро. За бесплатно он точно помогать не будет.

— Добрый день, уважаемый, — прервал я затянувшееся молчание, — Я к вам собственно вот по какому делу. Вы же наверняка уже знаете, что у вас в лесу оборотень стал безобразничать? На людей нападает, на части их рвёт.

— Конечно, знаю. Эка невидаль. В мой лес они частенько заглядывают, — усмехнулся он, не переставая периодически отщипывать кусочки от хлеба и бросать их в рот, — Что людей рвут плохо, конечно, но такова их природа, так что зла я на них не держу. А тебе какая до людишек печаль? Подумаешь, порвали несколько человек. Вас, кощеевых потомков, их судьба никогда не волновала. Вы и сами временами не прочь бываете кровь им пустить.

— Кого-то может и не волновало, а вот меня волнует, — уклончиво ответил я, — Не надо меня ко всем им причислять. Я никогда не любил людям, как вы говорите, кровь пускать. Да и неужели вас не волнует, что кто-то в вашем лесу это устраивает?

— Не-а, — безмятежно отозвался тот, съев уже почти половину буханки, — Для леса пролитая кровь даже полезна бывает. На таком удобрении много чего интересного вырасти может. Так что нет, я в это не вмешиваюсь и мне это безразлично.

— Ты ври, да не завирайся, — подал тут впервые голос Баюн, не сводя глаз с лешего, — Не волнует его, ну конечно. Вырасти, говоришь, многое может? Тут не спорю. Вот только вырастит такое, что пользы это лесу точно не принесёт. А уж если души тут задержатся, то вообще пиши пропало. Вполне и проклятые участки могут появиться, из-за чего лес гнить начнёт. Хватит уже себе цену набивать. Поняли мы давно, что просто так ты помощь оказывать не будешь. Чего ты хочешь за информацию об оборотне?

— Деловой подход. Уважаю, — без тени смущения отозвался леший, — Хорошо. Окажете мне три услуги, и так и быть, расскажу я вам, где оборотня искать.

— Пошли отсюда, — повернулся ко мне Баюн, — Тут нас за лохов каких-то держат. Пусть сам со своим оборотнем разбирается. Больно надо нам в это дело лезть.

— Согласен, — махнул рукой я, — Доложу руководству, что тут точно оборотень действует, а возможно даже не один, и там уже государство в свои руки дело возьмёт. Нагонит сюда сотни магов, прочешут они лес вдоль и поперёк, никуда этот оборотень не денется. Правда, и лес повредить могут при этом, но то уже не моя головная боль будет. Пойдём, Баюн. Нечего нам тут делать, — махнул я рукой, делая вид, что и правда собираюсь свалить. А может, и на самом деле свалил бы. Три услуги, понимаешь, ему подавай. Да ещё и наверняка с оплатой после выполнения. Да я пока их выполню, того оборотня скорее всего уже и в лесу-то этом не будет.

— Стой. Да подожди же ты! — опомнился леший, когда я уже сделал пару шагов к выходу из леса, — Согласен, погорячился я. На одной давай сойдёмся.

— Хорошо, — я остановился и повернулся к нему, — Но только такой, которую можно сразу выполнить, сегодня же, а не когда-нибудь потом. И не слишком обременительную. А то передумаю.

— Да ладно. Ладно! — нехотя согласился он, — Услуга вообще проще некуда будет. Я обещал знахарке, которая в вашей деревне живёт, Зинаиде Семёновне, что сообщу ей когда мандрагыр дозреет. Так вот, он дозрел, а она уже пару месяцев и в лес не заходит, а мне к вам ходу нет. Ты уж найди её и передай ей весточку от меня. А то ведь самое время срезать его, пока луна молодая, а она всё не идёт и не идёт. Ну что, по рукам?

— Согласен, — коротко кивнул я, — Тогда клянись луной, что когда я выполню твою просьбу, ты скажешь мне, где искать этого оборотня, который тут у вас недавно двух человек растерзал.

— Да куда уж без этого, — буркнул он, явно раздосадованный тем, что не удалось у меня более существенных услуг стребовать, — Клянусь луной, что расскажу тебе, где находится этот оборотень, как только ты выполнишь мою просьбу. Но ежели затянешь с моей просьбой, то не обессудь. Расскажу только где он был по сегодняшний день. За завтрашний и последующие дни я уже не отвечаю, — упрямо нахмурился он.

— Справедливо, — не стал спорить я, — Но затягивать я и не собираюсь. Сейчас сразу пойду к ней, и уже сегодня с докладом о выполнении вернусь.

— Ну-ну, — почему-то скептически ответил леший, — Поглядим. Скажи, а ты и впрямь государев служащий? — вдруг спросил он, когда я уже собрался уходить.

— Ну, да, — пожал плечами я, не став отрицать очевидного.

— Дела-а-а… — удивлённо протянул он, — Кощеич — и государев человек! Я раньше даже и не слыхал о таком. Кому расскажи — и не поверит ведь никто. Брешут, скажут.

— Не вижу ничего удивительного, — чуть поморщился я, — Всё когда-то бывает в первый раз. Да и времена теперь совсем другие настали, сам же знаешь.

— Это да, — как-то печально вздохнул он, — Что верно, то верно. Времена другие. Совсем нас люди забывать стали. Дары не носят, уважение не выказывают. Не поверишь, ты первый человек за последние лет тридцать, кто хлеб мне принёс. Я уже и забывать стал, как он пахнет, — он с довольным видом бросил в рот ещё один кусочек хлеба, завернул остатки бережно в тряпочку, и положил за пазуху, — Удачи тебе, парень. Буду ждать тебя с вестями.

— Ага, — бросил я, и вдруг тормознул от пришедшей в голову мысли, — Вот только если её дома не окажется, умерла там, и переехала вдруг в город или другую деревню, услуга будет считаться оказанной! Согласен?

— Ну, ежели так, то согласен, — не стал спорить леший, — Вот только если она просто отлучилась куда не на долго, то нет! Как хочешь — но поручение выполни!

Я недовольно посопел немного, но спорить не стал. Итак выторговал себе вполне выполнимое задание. Мы с Баюном переглянулись, и пошли обратно в деревню.

— Вы уже выполнили? Быстро вы, — удивился леший, когда мы вернулись обратно в лес буквально через пару часов, но уже без даров, так что ему оставалось лишь печально вздыхать, глядя на пустой пенёк.

— Я же сказал, что мы не будем время тянуть, — пожал плечами я, постаравшись не показать и вида, как же меня достало общение с той знахаршей, оказавшейся весьма вздорной бабкой. Та без тени сомнений стала чуть ли не приказывать мне, чтобы я сам пошёл и добыл ей тот мандрагыр так как он, видите ли, ей очень нужен, а сама она добыть его не в состоянии. Когда же я послал её, сказав, чтобы она разбиралась со своими травами, а ко мне не лезла, она такой ор устроила, что я думал, сюда вся деревня сбежится. Пришлось Баюну немного попугать её, принимая свой истинный облик, и только тогда она успокоилась.