Пробуждение Силы. Том I (СИ) - Булл Сергей - Страница 31

Атмосфера между представителями знатных кланов накаляется до предела, пока на аллее не появляется знакомая фигура. Старик Ямато, видимо, вышел сам меня встречать.

— Молодые господа, — он делает неглубокий поклон, замирая в нескольких метрах от них. — Не пристало представителям столь знатных родов топтать ноги внутреннего двора, предназначенного исключительно для прислуги.

— Как ты смеешь, старый хрыч⁈ — рычит отпрыск «Кровавого Моря». — Что ты о себе возомнил⁈ Указывать будешь челяди! Я ступаю, где хочу.

Его глаза сверкают угрозой, но Ямато спокоен, как утёс.

— Простите меня, господин Зено, — он делает ещё один незаметный кивок. — Видимо, вы меня неправильно поняли. Час всё же поздний, разуму нужен сон, а не горячие беседы. Я ни в коем случае не указываю, а лишь напоминаю вам устав нашей Академии. Ученикам запрещено посещать не предназначенные для них области без должного разрешения. Позвольте увидеть ваше.

Зено лишь скрипит зубами.

— Идёмте! — он резко разворачивается, хлестнув Ямато по ногам краем своего ханьфу. — Лиан, с тобой мы ещё не закончили… До скорой встречи!

Люди в красно-синих одеждах исчезают, оставляя во дворе задумчивого и спокойного юношу. Тот секунду другую ждёт и совершает непривычно глубокий поклон перед стариком.

— Спасибо вам за помощь.

— Господин, — ухмыляется Ямато, — я и не помогал вовсе, а лишь напомнил им наши правила. Мастера не одобрят такого поведения, но не бойтесь, я сохраню ваш визит в тайне. Посчитаем это небольшим недоразумением.

— Благодарю, — Лиан ещё раз кивает старику и идёт к воротам, ведущим в недра Академии на учебную территорию, такую желанную для меня.

У самого выхода из внутреннего двора он замирает, а его взгляд устремляется в мою сторону. Опередив его, полностью прячусь за стволом могучего дерева. Не вижу его, но чувствую пытливый взор.

Слышу шарканье шагов, в которых несложно узнать Ямато. Через несколько секунд тот замирает, произнеся с усмешкой:

— Выходи. Он ушёл.

Я возвращаю ритм своему дыханию и смотрю на старого повара. Этой ночью он словно состарился за день лет на десять. Что-то его печалит, и едва уловимый аромат крепкого алкоголя витает в воздухе.

— Пойдём ко мне, есть разговор, — вздыхает тяжело Ямато и уходит обратно в сторону двора высокопоставленной прислуги.

Академия огромна, и «внутренним двором» называют кольцо, опоясывающее учебную территорию. Таким образом из любой точки прислуга может добраться на учебную часть и выполнять свои обязанности. Однако даже во внутреннем дворе места настолько много, что можно разместить несколько небольших городов, которые мы проезжали по дороге в столицу.

Жилище поваров находится в отдельном комплексе, состоящем из нескольких десятков домов. Работники кухни расселены здесь согласно своему статусу. Ямато, как один из заместителей главного повара кухни Академии, живёт в центральном высоком строении, внешне не уступающем в величии дворцам богатеев.

И всё же, несмотря на его статус и возможности, мой спутник занимает небольшое жильё прямо на первом этаже. Здесь тоже есть стража, которая встречает нас сонными взглядами. Лишь ветер нарушает почти звенящую тишину ночи. Сегодня непривычно спокойно.

В просторной комнате Ямато нет богатых украшений. В центре развёрнуты тонкий матрас и одеяло, служащие ему постелью. По углам горят поминальные лампады вместе с благовониями, их аромат наполнен печалью и запахом горных трав.

Повар, непривычно сутулясь, как настоящий старик, бредёт к одной из стен. На единственном предмете мебели — небольшой деревянной тумбе — дрожит пламя десятка свечей, и стоят две глиняные искусно выполненные фигурки.

Ямато припадает к полу, касаясь лбом досок, и что-то бормочет, а потом достаёт из укромного места кувшин и две чашки тонкого фарфора.

— Раздели со мной печаль, малец, — его глаза, наполненные грустью, едва сдерживают скупые слёзы.

— Что случилось? — спрашиваю я, не совсем понимая происходящее. — Я готов разделить с вами этот момент, но хочу узнать о вас больше. Если вы соблаговолите… Вы же не простой повар, верно? Техники, что мне вручили, информация, которой обладаете. Ваш авторитет и сила…

Кого он поминает? Что за секреты таит?

— Больше? — старик закусывает губу. — Чтобы сделать мне ещё больнее? Ты же знаешь, как прошлое способно терзать душу и сердце. Хотя… Где тебе, молодому?..

Мы молчим, пока Ямато разливает густой и тёмный, как ночь, ароматный напиток.

— Время способно залечить раны, но не все, — он кивает за спину, на фигурки на тумбе. — Это всё, что осталось от моей семьи. Подарок дочери. Вечные спутницы в моих путешествиях и погонях за силой. Будучи когда-то похожим на тебя юнцом, я стремился к вершине. Пытался постигнуть Путь. Что-то постиг, но не уберёг самое драгоценное. Такое уязвимое, хрупкое…

Он замолкает. Я жду долго, наконец, спрашиваю:

— Что случилось с вашей семьёй?

Фигурки за его спиной. Простенькие и неказистые творения детской руки, ценнее которых у старика наверное и не осталось ничего в этой жизни.

— Моя глупость с ней случилась, — вздыхает он, — но начну по порядку. Как и ты, я не из столицы, а вырос на окраинах Империи, где чащобы окружают деревни на многие дни пути.

Вот откуда Дыхание леса.

Слушаю, не перебивая, вопросы оставляю на потом.

— В наших краях жило мало практиков, лишь несколько молодых и горячих безумцев, как и я, стремящихся познать силу боевых искусств. Так мы и практиковались вместе, подпитывая силу друг друга. Пока однажды не собрались покинуть деревню, где нам уже стало не хватать места.

Киваю, частично узнав себя в его истории.

— Уходил я оттуда с тяжёлым грузом на сердце. Пока моя душа рвалась к Небесам, тело обзавелось весьма приземлённым, но таким любимым продолжением в виде маленькой жизни, растущей в моей возлюбленной. Ена…

Ямато вздыхает и прикладывается к чашке.

— Совсем юная дочка сапожника, она покорила моё сердце. Раньше, чем ожидал, я стал отцом. Дитя ещё росло в утробе своей матери, но, несмотря на это, я покинул… — Ямато затихает, по его сухой морщинистой щеке скользит скупая слеза.

— Если вам тяжело, я не настаиваю, — понимающе смотрю на старика.

— Мне тяжело, но уже очень давно никто не слышал моей истории, а возможно, никто, кроме тебя, её больше и не услышит, — пригубив ещё немного напитка, Ямато пристально смотрит на меня. — В своих познаниях Пути я продвигался быстро, потому что не был обделён талантом. Да и помогали мне, чего скрывать. Как сейчас я хочу помочь тебе, хоть уже и познал горечь такого выбора. Вижу, что в твоих глазах огонь пылает ещё ярче, чем когда-то в моих. Не думаю, что ты изменишь свой выбор, но это твой Путь и тебе шагать по нему. Так или иначе.

Я безмолвно качаю головой, не желая нарушать его повествования. Ямато нужно выговорится, а алкоголь развязывает ему язык.

— С ростом моей силы пришли и деньги. Когда после четырёх лет я вернулся обратно домой, моя дочка уже могла ходить и даже бегать. Смешно и неуклюже, — собеседник улыбается, погрузившись в мысли. — Ей было-то тогда всего три с половиной года. Моё маленькое невинное дитя — моя драгоценная Мэй.

Где-то сверху скрипят половицы. Тени, отбрасываемые светильником, пляшут на стене.

— С женой и дочерью я провёл всего год. Из нашей деревушки мы перебрались в большой город — центр провинции. Обзавелись каменным домом и даже прислугой. Однако жизнь на одном месте, словно съедала меня изнутри. Пылающий огонь приключений медленно тушило размеренное существование. Ена заметила это. Она всегда хорошо понимала меня. Видела насквозь. Заработанных денег нам бы хватило до самой старости, но для меня важны были не деньги, а свобода, которую даёт Путь. И чем выше ты забираешься, тем больше этой свободы. Правда, расплачиваешься за неё ты своей жизнью.

Ямато замолкает, полуприкрыв глаза, словно видит сейчас перед глазами тот далёкий момент из своих воспоминаний.