Реквизитор & Инквизитор, или 20% волшебства (СИ) - Дмитриева Виктория - Страница 2

— Вторая третина, — со вздохом подытожила Анна, смиряясь с реальностью.

Для девушки бой часов означал, что пора готовиться к закрытию лавки. Клиентов уже не будет. Анна открывала своё заведение с началом первой третины дня, ровно в восемь утра, а закрывала когда придётся, но после четырёх, когда заканчивалась вторая третина, посетителей обычно уже не было. Это наблюдение приняло форму правила и подкреплялось редкими исключениями пару раз в месяц.

Танец маленьких кукушат из часов для девушки буквально означал, что день для интересов кассы безвозвратно потерян. Между тем оперативник так и не нашёл то, что искал с таким упорством. Симон показался из-за занавески, скрывавшей дверь в подсобку, и многозначительно кивнул в сторону мужчины, испортившего статистику сегодняшних продаж в лавке. Утро обещало магазину солидные барыши, в связи с близившимся праздником отцов и детей, когда подарки покупают практически все, кто хочет оставаться обладателями званий в духе «лучший папа» или «хорошая дочь». Анна в ответ на пантомиму сатира только пожала плечами. Симон наморщил не слишком привлекательное лицо, и снова исчез в подсобке.

— Может, я всё-таки могу вам помочь? — с нажимом повторила девушка.

— По должностной инструкции я не должен раскрывать вам, какой именно предмет ищу в списке, чтобы вы не могли скомпрометировать результаты моей находки, поэтому — нет.

— Ну, может, я тогда хотя бы унесу книги, где предметы уже точно не подходят по коду? — Анна не оставляла попыток сделать хоть что-то, чтобы ускорить процесс выдворения оперативника из лавки.

— И по какому принципу вы кодируете предметы? — пытаясь сохранить лицо, невозмутимо спросил оперативник.

— Смотрите, — Анна ткнула в корешки страниц с кодами, — например, в МП227712 «М» будет означать мужской, а «П»- парик, а цифры — это дата продажи по глумлианскому календарю. Вот же, на внутренней стороне обложки каждой книги есть расшифровка аббревиатур, — улыбка девушки становилась похожа на оскал голодной гиены.

— Да-да, я с самого начала это знал, просто спросил, — неумело соврал оперативник.

— Так какие книги я могу унести?

— Предположу, что на предмет вы тоже наносите этот код? — рискнул блеснуть умом мужчина, игнорируя поставленный вопрос.

— Конечно, код вписывается магией на каждый предмет, в специальное место на фирменном клейме магстера.

— А если кода нет?

— Ну, как это нет⁈ — Анна истратила весь запас всех возможных улыбок и наконец-то смогла показать недовольство, что называется, лицом.

— Его можно как-то стереть? — спросил оперативник.

— Зачем? — не поняла девушка.

— У вас всё пучком магстер? — из-за занавески снова показалось лицо сатира, прицокавшего на шум.

— Нет, Симон, похоже, что у меня проблемы.

— Так может… — начал сатир, поднося руку к горлу, чтобы показать какой-то жест, но недоговорил из-за звона колокольчиков над входной дверью.

— Чиж, тебя только за смертью посылать, до первой третины нового дня собираешься тут копаться? — хриплый женский голос произнёс эту фразу медленно, делая паузы, ради нескольких затяжек из не вполне миниатюрной, но даже на вид, очень дорогой курительной трубки.

— Одар Дворжек! Рада видеть! Может, вы мне объясните, что происходит, я устала голову ломать?

— Прич Анна, — женщина с хриплым голосом кивнула и, пыхнув трубкой, продолжила, понизив голос так, чтобы её не слышал оперативник-стажер — во имя памяти твоего дела скажу, хоть и не должна, что реквизит из этой лавки был использован для кражи в доме заведующего магической библиотекой.

— О нет, какая неприятность, — Анне стало чуточку яснее, почему Чиж выбрал именно её лавку для отработки нескольких часов из нормы своего рабочего дня.

— Неприятность в том, что найденный реквизит имел сильный магический фон, противозаконно сильный, содержание волшебства в нём было больше 70%, — одар Дворжек снова выпустила облачко дыма, который уже начал клубиться под потолком.

— Но, — попыталась начать оправдываться Анна.

— Знаю, знаю прич, твой резерв не позволяет даже работать с сильнонасыщенными предметами, не то чтобы их изготавливать. Наши эксперты уже разобрались, нашли швы, где на твою работу положили ещё несколько слоёв магии, очень искусно, к слову.

— Кажется, есть! — радостный возглас Чижа, разорвал размеренный ритм разговора Анны и мага из управления комитета контроля.

— Отлично, забирай документацию, завтра сверим. Тебе прич утром нужно будет явиться в управление, ответить на пару вопросов. Сильно не волнуйся, ты на хорошем счету и пока рассматриваешься только как свидетель.

«Пока?» — пискнул внутренний голос. — А что будет с лавкой, её же не закроют? — вслух спросила Анна о том, что её действительно интересовало больше всего.

— Нет, но парочка неприятных дней или недель у тебя будет, — ответила маг Дворжек.

«Парочка недель?» — снова забеспокоился внутренний голос хозяйки лавки. — Мне ждать проверку из управления? — вслух деловито уточнила девушка.

— Хуже, прич. Жди Магпотребнадзор.

«Твою ж бабушку в костёр!» — рявкнул внутренний голос, но хозяйка магазина благоразумно промолчала.

Вместо тысячи слов и коробки конфет с миндальным кремом Анна, предвкушая неотвратимость горечи грядущего будущего, закатила глаза и пожалела, что у неё нет такой же трубки, как у мага Дворжек. К ней в лавку придёт Магпотребнадзор, и если сильно не повезёт, то целый долбаный инквизитор. Все же знают, что теперь они ТАМ работают. Анне очень захотелось сделать две-три нервные затяжки из курительной трубки и для собственного успокоения выпустить струю дыма кому-нибудь, по-дружески привязанному к стулу, прямо в лицо, в точности, как делала любимая бабушка.

Следующим утром, как и было велено магом Дворжек, Анна отправилась в управление комитета контроля за магией, чудесами и волшебством. Ей уже приходилась заглядывать в здание, которое занимала эта организация с огромным количеством подразделений. Но на том этаже, где квартировали службы по борьбе с магическими преступлениями, довелось побывать впервые. Напряжённое выдалось утро. Анна прошлась по нужному этажу, маскируя трепет от названий на дверных табличках за своей самой надёжной дежурной улыбкой. К счастью, хотя бы ненавистный Магпотребнадзор обитал отдельно. Служба надзирателей почти с момента своего основания квартировала в альма-матер всех инквизиторов Полоцка академии особых искусств имени Фридриха Барбарросса.

В управлении надзирателей хотели «поселить» на одном этаже со службами по борьбе с магическими преступлениями. Там бы они сейчас и располагались, если бы не случай. После того как учебное заведение инквизиторов прикрыли, оно некоторое время стояло без хозяев и даже оказалось заброшенным. Благодаря дурной славе и отдалённости от центра Полоцка, в подвалах бывшей академии начали собираться сатанисты для проведения своих странных ритуалов. Старым выпускникам академии это не нравилось, а среди них было очень влиятельные люди. Ничего удивительного, в инквизиторы кого попало не брали. В результате разбора многочисленных обращений глава города посчитал, что единственным вариантом гарантированно отвадить поклонников козлобога и успокоить влиятельных лиц будет устройство в здании каких-то городских служб. Но кто захочет работать в застенках инквизиторов, пусть и бывших? Только они сами, да ещё и с большим энтузиазмом.

Если у Магпотребнадзора, большую часть которого составляли выпускники академии особых искусств, и были какие-то шансы со временем перестать ассоциировать у жителей города с инквизицией, то все они улетучились в тот момент, когда служба устроила свою штаб-квартиру в бывшем здании с дурной славой. По городу ходили слухи, что ритуалы в подвалах продолжают совершаться, но уже «старыми» обитателями.

Пройдя неприятную процедуру допроса и сдав магические отпечатки для сличения со следами, оставленными предполагаемым преступником, Анна в помятых чувствах поспешила вернуться в магазин. После вчерашнего убыточного дня не хотелось упускать ни одного клиента. Из-за этого Анна даже доверила лавку на несколько часов Симону. Он и встретил её за прилавком каким-то виновато-кислым выражением лица. Да, несмотря на любовь женщин, сатир был вовсе не красавец, но сейчас весь его образ был каким-то особо отталкивающим.