Ветер перемен (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 44

Часть 2

Глава 7

1709 год, август, 19. Где-то в степи — Версаль — дельта Волги

Тауке-хан Казакской орды[1] мрачно уставился на собеседников. Тоже весьма безрадостных. Его владения переживали не лучшие времена. Уже которое десятилетие на них давили джунгары. Сильно давили. Так, что регулярно наносили тяжелые поражения, вынуждая уступать им территорию. А теперь еще и эта новость… мрачная донельзя.

О том, что наследника России по прошлому году кто-то похищал он слышал. Правда далеко уйти не удалось. Пришлось бросить. Но ведь смогли! Ведь сумели!

Тогда многие из его окружения смеялись. Дескать, глупый мальчик сунулся в степь. И хорошо верные отцу башкиры отбили несмышленого юнца.

Хан не смеялся.

Он прекрасно знал о том, какая репутация была у этого «глупого мальчика». Слухи до него, конечно, доходили искаженные. Однако даже их хватало, чтобы понять многое. И он, зная о том, как царевич уже проявил себя, на полном серьезе опасался, как бы этот смех ближнего круга хана, не отлился бы им всем кровавыми слезами. И ему тоже.

Но время шло.

Почти год минул. Он даже почти поверил, что обошлось.

Но нет.

Пришло подтверждение его самых страшных опасений. «Глупый мальчик» ничего не забыл, ничего не простил и не совершал поспешных действий. Отчего тошно становилось еще сильнее.

Что, собственно, произошло?

В глубине владений Тауке-хана, аж в трех днях пути от пограничья, на торговый караван было совершено нападение. Бывает. Лихих людей в степи много и, казалось, что можно отмахнуться. Но не в этот раз… Потому как на караван совершили нападение регулярные войска России. И не с целью грабежа, а дабы захватить в плен отряд, что его защищал, сопровождая. Тех самых проказников, что отличились на реке Белой с захватом Алексея Петровича.

Их довезли до Уфы.

Тщательно допросили. Вдумчиво. После чего казнили то, что от них осталось, разорвав лошадьми при скоплении народа. То есть, публично. О чем хану и сообщил торговец, вернувшийся из Уфы со своими товарами. Их не забрали. Его никто не грабил. Эта вся операция была нацелена только на одно — наказание участников покушения. Открыто и демонстративно, так что теперь вся степь до самых маньчжуров о том судачить будет. Да еще с помощью особенно жуткой и очень мучительной смерти.

В принципе ребята сами виноваты. Дважды. Сначала из-за того, что приняли участие в этой глупой выходке с похищением, а потом догадавшись приблизиться к русскому пограничью. Так что, если бы на этом все закончилось, хан бы закрыл глаза и проигнорировал ситуацию. Но нет. Такой возможности ему не оставили, ибо торговец передал письмо, в котором от хана требовали выдать тех, кто это покушение организовал.

Не ругать. Не искать. Не самолично наказывать.

Нет.

Просто выдать. С поименным списком, дабы ничего не напутали…

— Может сдать их? — задумчиво произнес один из ближайших сподвижников Тауке-хана.

— Ты прекрасно понимаешь, что это выполнить невозможно! — воскликнул второй советник.

— Иначе война. Нам нужна еще одна война? Джунгаров мало?

— Русские не станут воевать с нами.

— А если станут?

— Основные их силы очень далеко. Здесь на наших границах только башкиры да калмыки. А от них даст Аллах отобьемся. Благо, что с башкирами у нас хорошие отношения и сильно стараться они не станут. А у калмык значимых сил и нету.

— В нападении на караван участвовали карабинеры, прибывшие издалека. Очень издалека. — заметил сам хан. — И их было довольно много. Купец сказал о четырех полковниках.

— Но этих людей нельзя сдавать!

— Знаю! — буркнул Тауке, прекрасно понимавший, что этим поступком он спровоцирует Гражданскую войну. Впрочем, отказ вел к еще большей трагедии — вторжению русских войск…

Что делать? Как поступать?

Ситуация то патовая… хуже некуда. Как не поверни — всюду клин. Тем более, что поводов для войны у России и без того хватало…

В конце 1680-х годов Тауке-хан отправлял посольства в Тобольск, пытаясь восстановить дипломатические отношения с Россией. Ну и заручиться ее поддержкой. Однако ничего не вышло. В том числе и потому, что отряды его подданных продолжали совершать набеги на территорию России.

Сам хан отрицал свою причастность и обещал виновных изловить. Но, как несложно догадаться, сделать этого не мог и не хотел. В лучшем случае писал письма, в которых рассказывал о том, как бранил проказников…

Потихоньку ситуация обострялась.

Набеги становились все наглее и наглее. Эпизодически укрупняясь до достаточно значимых отрядов. В сущности, к 1709 году по всему пограничью русско-казахскому шла малая война. Казахи пытались разграбить сельские поселения и угнать крестьян рабство, а малочисленные русские отряды старались этому противодействовать. Мал-мало подключались башкиры, но не так чтобы и сильно. Основную встречную активность вели калмыки и яицкие казаки. Впрочем, даже они не сильно-то и старались. В том числе и потому, что грабить в степи было нечего. Нищета. А скот угонять долго и сложно. Так — отдельные акции проводили…

И тут похищении наследника.

Причем, если бы не башкиры, которые в самый последний момент передумали, его смогли бы угнать в степь. Чтобы потом стрясти с Петра Алексеевича много денег за его освобождение. Очень нужных денег. Остро потребных. Чем бы это закончилось хан даже думать не хотел. Скорее всего им бы пришлось куда-то спешно бежать, спасаясь от резни.

Да и теперь, даже без этого, терпению русских пришел конец.

Четыре полка карабинеров провели быструю и жесткую операцию, вторгнувшись в земли ханства. Хуже того — они знали, где будут виновники. Или, что вероятнее, специально их туда как-то вели. Тонко намекая на высокую осведомленность о делах ханства.

Конечно, четыре полка карабинеров это не бог весь какие силы — Всего две тысячи всадников. Неплохих. Да. Очень неплохих. Но если выходить в поле хан был уверен в своих силах. Разобьет. Просто за счет серьезного численного преимущества.

Наверное…

Впрочем, беда заключалась не в этом сомнении. Отнюдь, нет. А в том, что русские использовали карабинеров, которых тут быть не могло и должно. То есть, они их перебросили откуда-то с запада. Для чего? Ведь захватить караван могли и калмыки с башкирами. Что за блажь? Или это просто подготовка? А если так, то сколько их отправлено всего? И только ли карабинеры? Вдруг, они подтянули куда более опасных улан? Вот уж с кем не хотелось встретится… Так или иначе — ситуация складывалась крайне скверно. Отчаянно…

* * *

— Ладно, с этим все, — захлопнул Людовик XIV папку. — Что у нас еще осталось?

— Русские и негры, сир, — ответил Кольбер.

Король Франции поморщился.

— И что там?

— Посланный Петром полк русской пехоты пробился к одному из племен народности мосси. Тому, что живет в верховьях реки Вольты, которая впадает в море на Невольничьем берегу. Нанеся Ашанти походя небольшое, но обидное поражение. Они доставили до этого племени доспехи. Много. Говорят, на три тысячи всадников, какими те славятся. После чего, опираясь на поддержку этой части мосси, русские нанести Ашанти сокрушительное поражение в полевом сражении. Ходят слухи, что дрались один к десяти. Врут, видимо. Этот успех позволил союзному русским вождю претендовать на первенство в своем королевстве.

— Претендовать на первенство? Это как?

— Его избрали королем всех мосси. Соседнее небольшое королевство Дагбон, населенное родственным мосси народом, объединилось с ними после столь громкой победы. Став, как говорят русские, еще одним герцогством мосси.

— И чем это нам грозит?

— Как минимум потерей Невольничьего берега. Рабы уже прекратили там продаваться. А русские скупили все местные колонии за бесценок. Завезя через Вольту своим союзникам еще доспехов, а также оружия.