Кодекс Инквизитора. Книга I (СИ) - Морале А. - Страница 34

Будто прочитав мысли, Мара ответила:

— Не травила я тебя, обездвижила всего лишь. Так безопасней будет. Ты ещё не научилась сдерживать ауру, она чересчур опасна, даже для меня. Так что пострадай немного. Будет больно. Очень! Это мой подарок тебе. Ты вернула надежду, а это дорогого стоит!

Морана подошла вплотную, краем глаза я заметила, как удлинились ногти, превратившись в острые чёрные когти. Неуловимое движение — и я лишилась глаза. Ледяная стерва просто взяла и выдрала его с мясом! Боли я не почуяла и даже не обоссалась от страха. Обманула, сучка, грёбаные петушки на палочке напрочь лишили меня чувств. Я тупо пялилась на богиню, которая, смачно облизав, дунула на глазное яблоко, обратив в ледышку, а вслед за тем подбросила в воздух. Шарик на секунду завис и взорвался миллионом мельчайших осколков. Не успела я подумать, какой замечательный подарок подогнала Мара, лишив меня зрения, как искрящиеся пылинки, слипшись воедино, сформировали вполне себе обычный глаз с торчащими в разные стороны пучками нервов. Богиня поднесла шевелящееся кубло к пустой глазнице — осклизлая пакость, опираясь на белёсые ниточки, юркнула в предложенную норку. Чуток покрутилась, повертелась, устроившись поудобней, затихла. Я проморгалась. Это что сейчас такое было? Глянула на Морану: та, довольно улыбнувшись, продолжила экзекуцию.

Не прошло и пяти минут, как я, вполне здоровая и бодрая, соскочила со стола.

— Зеркало есть? — Довольства в моём охрипшем голосе не было от слова совсем.

Я бы растерзала Морану на части, да кишка тонка, ещё и языка лишусь так же легко и непринуждённо, как только что лишилась глаз.

Мара, намагичив зеркальце из воздуха, подала мне, приговаривая про княжну Ольгу, которая всех милее, всех румяней и белее.

Насчёт румяней не знаю, а вот белее — да.

На лице ни кровинки, кожа будто кипенно-белое полотно. Глаза — чистый изумруд. Вертикальные чёрные полоски делили зрачок пополам. Точно на костре спалят! Были глазоньки кошачьи, стали демонячьи! Вот уж удружила так удружила!

— А чего они светятся, как у мертвяка? Меня домой не пустят! — адресовала вопрос Маре, а божественное зеркальце прибрала в подпространственный карман.

С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Истину ищут. Не переживай, ты можешь контролировать сияние — это не сложно, просто пожелай. Я наделила тебя королевским даром, цени. Истинный взор доступен только высшим существам! — Морана гордо вскинула подбородок, прозрачно намекая на себя.

— Я и так обладала истинным взором. Глаза как глаза, разве что симпатичней прежних.

— То, что ты принимала за истину, ею не является. Эка невидальщина — распознавать некоторые астральные структуры, это может провернуть и завшивленный магистр первой ступени. Узри суть вещей, букашка!

И я узрела. Лучше бы у меня глаза лопнули!

Я лицезрела богиню — такой, какая она есть на самом деле. Миллиономерная сущность, от одного вида которой плавился мозг. Но как так-то? Я же видела её источник — жалкий, чахлый, почти опустошённый! Тут до меня начал доходить смысл слов Мораны. Как же я была слепа. Я видела только то, что мне разрешили увидеть, всё остальное было скрыто до поры. На кой я ей?.. Жалкая тля, возомнившая себя пупом земли. Насколько же ничтожен мой реактор по сравнению со сверхновой звездой, что сияла ледяным светом во всех астральных проекциях, коим счёта не было. Сколько же у неё мерностей?

— Немногим больше миллиона. Но не думай, что это предел. Я ещё молода. Ты не тля, княжна. Силы своей не ведаешь. Созреешь, поспеешь, а там и на мир глядеть иначе станешь. Вся боль в том, что я привязана к четвёртому измерению и не могу использовать ту силу, которую даёт многомерность. Вселенная не терпит дисбаланса. Ты просто увидела то, что скрыто, а реальных силёнок у меня с гулькин нос. Благодаря тебе я ворочу власть над Навью. Этот мир питает меня, но взамен берёт много больше. Твой вклад сложно переоценить. Во век не забуду. Дар сгодится: там, куда ты направишься, без взора истины в чертогах мёртвых не выжить. Хочешь ещё петушок?

Я энергично затрясла головой. Да ну на хер такие угощения!

— И что за чертоги такие? Может, вместе прогуляемся, ссыкотно мне что-то.

— Мне туда дороги нет, я ещё не набралась сил, нежить чует слабость, да и не собираюсь за тебя каштаны из огня таскать. Удочку дала, а рыбку сама поймаешь, ну или сгинешь навеки в подземном царстве. Держи флягу. Наполни под пробку, ни капли не растеряй. И остерегайся тумана, завидишь зелёные огни… беги что есть мочи, не оглядываясь!

Похоже, я попала. Вот зачем мне этот старикан? Плевала я на деньги. Может, свалить по-тихому? Ведь чует сердце, что вляпаюсь и в туман, и в зелёные огни. Какое говно попадётся на пути, в то и вляпаюсь! Ну не бывает у меня иначе.

— Пряничков в дорожку собери. Пилить небось через всю Навь? — На всякий пожарный отодвинулась от богини подальше, знаю я её волшебный телепорт, регенерация едва с сотрясением мозга справлялась.

— Иноходцем пойдёшь, что у тебя имеется. До курганов доберёшься мигом, но в подземельях применять не вздумай, иначе там и останешься. Пространство перекручено так, что сам чёрт ногу сломит. Гляди сюда, буду дорогу показывать. — Мара взяла с полки большой деревянный ковш, плеснула в него ключевой воды, поболтав пальцем, ткнула носом в детальную картинку.

Есть люди с фотографической памятью, а у меня теперь имеется фотографическое зрение. Морана вращала магическую карту и так и этак, а я разбивала по кадрам, подмечая каждую деталь. Казалось, что при желании смогу подсчитать количество берцовых костей, что довелось увидеть, — может, не казалось? Для чистоты эксперимента сосредоточилась и действительно легко сосчитала в уме. Триста восемьдесят семь. Теперь бы развидеть эту бесполезную информацию. Хрена лысого. Что увидала, никогда не забуду. Главное — не думать о белой обезьяне, тогда жить можно. В общем, запомнила я, как подобраться к вратам через лабиринт бесконечных курганов. Активировала иноходца — появилось масленичное пятно, собиралась было шагнуть в него, но Мара меня опередила, толкнув в спину.

Век живи — век учись. Я бы так и отбивала жопу при падении, но добрая богиня наставила на путь истинный. Упав ничком в чёрную субстанцию, тут же появилась в другом месте, и — о чудо! — стояла я на своих двоих. Крепко так стояла. Ощущая себя полной дурой. Ну конечно же! Зеркало! Как же я сама не сообразила? Что мы видим, когда смотримся в воду? Всё гениальное просто, но, судя по всему, не для меня. Хоть бы Василиса подсказала, что ли! Машинально потёрла копчик: фантомные боли всё ещё преследовали.

Осмотрелась по сторонам. Кругом высились те самые курганы, что я разглядывала, запоминая путь. Размером с двухэтажный дом, сложенные из черепов. Вспомнилась картина в Третьяковке, как раз в тему, только здесь масштаб побольше, а курганов этих — видимо-невидимо. От горизонта до горизонта.

Не зная тропки, будешь бродить, пока не издохнешь. К счастью, дорогу я помнила прекрасно. Вот и контрольная точка. Череп скалится, двух передних зубов не хватает. Влево, вправо. Вправо, влево. Так и этак, раз по триста, а теперь прямо. Ага, а вот и ещё один ориентир.

Через два часа, когда в глазах начало рябить, наконец-то вышла в нужное место. Вход в царство мёртвых представлял собой сложенный из грубо обработанных плит, циклопических размеров дольмен. И я сейчас туда полезу! В эту непроглядную тьму. Ну конечно, а как иначе? Где это видано, чтобы княжна Ольга гору обходила?

Зрение активировать не пришлось. Различия между старым навыком и новым приобретением были настолько очевидны, что я возблагодарила Морану за своевременный подарок. Пройдя несколько метров, уставилась на подозрительное пятно на неровном каменном полу. Откуда оно здесь? Выглядит неприятно, кошачьим зрением такое не рассмотреть, а вот мои мерзкие глаза спалили ловушку.

Достав из пространственного хранилища мясо жнеца, бросила в центр аномалии. Чпоньк — и кусок исчез. Фокус-покус, мля! А если бы я ногой туда вляпалась? Здесь бы и закончилось моё приключение. Поцеловав Зимний крест, осторожно обошла бяку по дуге. Теперь глядеть надо в оба, и не только под ноги, на одной из стен заметила похожую хреновину. Руками тоже желательно ничего не лапать. Здесь определённо не жалуют гостей.