Шторм и ярость - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 7

– Разве это не суперстранно, что Рейверы были здесь? Я их видела впервые, и – вау! – они действительно жуткие, но мне казалось, это демоны-падальщики. Более низкого уровня.

– Так и есть, – ответил Тьерри, глядя на Мэттью. – Они не должны быть наверху. Они даже отдаленно не сливаются с толпой.

Из-за того же космического правила, которое делало невозможным знание человечества о том, что демоны реальны, только демоны, которые могли смешаться с людьми, были допущены наверх. Таких было довольно много: на первый взгляд они выглядели совершенно по-человечески. Гигантские ходячие крысы совершенно не относились к их числу.

– И не только это. Обычно Рейверы – признак серьезной проблемы, – добавил Мэттью. – Там, где есть Рейверы, почти всегда высока вероятность встретить демонов Верхнего Уровня.

Мое сердце чуть не остановилось. Этой маленькой лакомой детали, вероятно, учили на занятиях, но я забыла. Мой взгляд метнулся к Мише: он выглядел таким же встревоженным, как и я.

Демоны Верхнего Уровня были плохими парнями.

Их способности были самыми разными. Некоторые могли склонять человеческий ум к плохим, очень плохим поступкам. Другие – вызывать огонь и проливать серу дождем, менять свою внешность по мановению волшебной палочки, становясь в одно мгновение человеком, а в следующее – животным. Многие из них были библейски древними. Все они были способны убить Стража.

Если присутствие Рейверов здесь означало, что поблизости был демон Верхнего Уровня, это была действительно большая проблема.

Я скрестила руки на груди, почти не желая спрашивать о том, что уже подозревала:

– Как думаешь, демон Верхнего Уровня может знать обо мне?

Тьерри колебался.

– Все до единого из твоего вида были убиты, Тринити. Если бы демон Верхнего Уровня знал о твоем существовании, эти стены уже были бы разрушены. Ничто не помешает ему добраться до тебя.

На подъездной дорожке был призрак.

Снова.

Могло быть и хуже, подумала я. Но нападение Рейверов случилось два дня назад, и наши стены не были разрушены демоном Верхнего Уровня, одержимым желанием поглотить меня.

Буквально.

Даже с моими дерьмовыми глазами я знала, что фигура, расхаживающая перед живой изгородью, которая окаймляла широкую подъездную дорожку, была супермертвой. Я знала это главным образом потому, что фигура то появлялась, то исчезала. Совсем как плохой сигнал на экране старого телевизора.

Призрак определенно не был духом: я достаточно повидала их за свои восемнадцать лет, чтобы понять разницу. Мужчина внизу в золотистой рубашке еще не перешел на другую сторону.

Духи – это умершие, которые видели свет (а свет был почти всегда), пошли к нему, а затем вернулись по той или иной причине. Обычно у них было сообщение или они просто хотели проведать своих близких.

Встав на колени на выступе Большого Зала, я ухватилась одной рукой за неровный край крыши, а другую положила на изогнутое плечо каменной горгульи рядом. Тепло исходило от поверхности, согревая ладонь. Я прищурилась за солнцезащитными очками и наклонилась так низко, как только могла, не свалившись при этом с крыши. Большой Зал был почти таким же высоким, как стена, и минимум на два этажа выше, чем дом Тьерри.

Наблюдая, как призрак расхаживает взад и вперед, явно сбитый с толку, я задавалась вопросом, откуда он взялся. До общины было нелегко добраться, она располагалась на холмах, и доехать до нее можно было только по извилистым проселочным дорогам.

Вероятно, это была автомобильная авария.

Многие уставшие, ничего не подозревающие путешественники становились жертвами этих коварных дорог с их резкими поворотами и крутыми внезапными насыпями.

Бедняга, вероятно, потерял контроль и оказался мертвым, прежде чем добрался сюда, как и многие призраки. На прошлой неделе это была туристка, которая заблудилась в горах и разбилась насмерть. Две недели назад это была передозировка – пожилой мужчина умер на одной из проселочных дорог, слишком не в себе, чтобы понять, что умирает, и слишком далеко от помощи. В прошлом месяце там была девочка, и ее смерть – худшее, что я видела за долгое время. Малышка отстала от своей семьи во время похода и пересеклась со злом, которое было слишком человечным.

Тяжесть этого воспоминания осела у меня в груди. Провожать ее дальше было нелегко, и не проходило и дня, чтобы я не вспоминала крики девочки, зовущей свою мать.

Стряхнув с себя эти мысли, я сосредоточилась на новом призраке внизу. Автомобильные аварии были неожиданными и часто травмирующими, но не такими, как убийства. Ему будет несложно двигаться дальше.

В последнее время я не видела никаких духов, потому что уже больше года не была за пределами общины. Несколько раз, когда удавалось улизнуть, я не уходила слишком далеко, чтобы не наткнуться на одного из них.

Беспокойство пробежало по коже и засело где-то глубоко. Ощущение, что я в ловушке, кусало и прогрызало себе путь на поверхность. Как долго они планировали держать меня здесь? Всегда? Ожило отчаяние, за которым быстро последовало чувство вины.

Тьерри и Мэттью все еще были расстроены из-за меня. А я ненавидела то, что они злились и не понимали, почему я больше не могу сидеть сложа руки.

Желудок скрутило, когда я перевела взгляд на статую рядом со мной. Я была достаточно близко, чтобы разглядеть все детали. Гладкая поверхность камня и два свирепых толстых рога, которые могли проколоть самый прочный металл. Смертоносные когти, способные прорваться сквозь цемент, в данный момент были расслаблены. Лицо, каким бы пугающим оно ни было с его приплюснутым носом, широким приоткрытым ртом и злобными клыками, было спокойным. Отдыхающим. Спящим.

Миша не выпускал меня из виду с ночи Рейверов. Я была удивлена, что последние две ночи он не пытался разбить лагерь на полу моей спальни.

Я не в плену.

Это был мой дом, но не тюрьма. Здесь можно найти все, что нужно. Я точно знала, сколько домов выстроилось вдоль идиллических улиц и парков. Помимо дома Тьерри – сто тридцать шесть домов на одну семью и несколько десятков дуплексов и таунхаусов для тех, кто не состоит в браке. Окруженная стеной община представляла собой небольшой город с собственной больницей, торговым центром, театром, тренажерным залом, различными ресторанами и клубами, предназначенными для удовлетворения любых прихотей и потребностей. Те, кто не был обучен сражаться, работали в общине. У каждого была своя цель.

Кроме меня.

В основном все здесь приняли нас с мамой в свой клан, когда мы прибыли. Тьерри защищал нас – ну, защищал меня. Не мою мать. Он заботился о ней. Принял и обращался как с королевой (а со мной – как с принцессой), но он не мог защитить ее.

Ее защита никогда не была частью уравнения.

Однако, в конце концов, я не была Стражем, и я… у меня заканчивалось время, чтобы выбраться куда-то, чтобы по-настоящему увидеть мир за горами Западной Вирджинии и Мэриленда.

Мне было восемнадцать, и ни один закон Стража не превосходил законность того, что я, по сути, была взрослой и могла делать все, что заблагорассудится. Но уйти было непросто.

Вздохнув, я отвела взгляд от отдыхающей горгульи и сосредоточилась на дороге. Прохладный июньский воздух поднял несколько выбившихся прядей моих темных волос, разметав их вокруг головы.

Я, должно быть, похожа на Медузу.

Прищурившись, я не смогла разглядеть лучше, даже несмотря на то, что угасающий солнечный свет опускался за Зеленую гору. Впрочем, я увидела, как призрак остановился и повернулся к дороге. Секунду спустя он распался на части, как дым на ветру, и больше не собирался воедино.

Но он вернется, это я знала нутром. Они всегда возвращаются.

Мой взгляд переключился на мощеную дорогу и густые заросли высоких древних вязов. Все это было размытым пятном цветов: зеленых, белых, синих. Я услышала, как внизу открылись двери, и мгновение спустя появилась темноволосая макушка Тьерри. Он вышел на подъездную дорожку.