Попалась, ведьма! - Малиновская Елена Михайловна - Страница 8

Я поежилась, невольно замедлив шаг.

Дальше шло подробное описание ритуала. Неизвестный автор не скрывал, откуда получил эти сведения. И мне было до слез жалко неизвестную девушку, которая под тщательно задокументированными пытками выдала эту информацию.

Вопрос только в том, говорила ли она правду. По-моему, любой в такой ситуации скажет все что угодно, лишь бы прекратились боль и страдания.

Что любопытно, в книге утверждалось, будто душу девушка за полученную силу не продала. Каким-то образом ей удалось подчинить демона. Поэтому процесс изъятия новорожденных детей у ведьм решили прекратить. Если получилось у одной – рано или поздно появится та, кто сумеет это повторить. И не факт, что на сей раз ее успеют остановить до того, как произойдет что-нибудь страшное. Было решено, что легче справиться с обычной ведьмой, чем с колдуньей, за спиной которой стоит вся мощь тьмы.

Признаться, я не особо верила прочитанному. Во-первых, как я говорила, бредней в книге хватало. Во-вторых, очень смущал источник информации. Ну а в‐третьих, я не могла понять: если у бедной замученной в застенках инквизиции ведьмы в слугах был сам демон, то какого демона, уж простите за тавтологию, он не спас хозяйку от мучительной гибели?

Но не буду скрывать – зерно сомнений этот сборник во мне все-таки посеял. Если есть хоть один шанс, что я могу стать ведьмой, – то почему бы им не воспользоваться? А с другой стороны, платить за это душой я точно не собираюсь. В моей памяти слишком свеж был недавний судебный процесс над ведьмами-отступницами, которые приносили кровавые жертвы богине ночи. А особенно – суровый приговор, приведенный в исполнение тогдашней верховной ведьмой Грега, Терезой Гремгольд.

– Криста, ты что там у калитки застыла?

Услышав неожиданный громкий окрик, я вынырнула из тяжелых раздумий и увидела отца.

Тот стоял на крыльце рядом с Валенсией. При виде соседки я невольно поморщилась.

Не стану отрицать очевидное: не нравится она мне. Не нравится – и все тут! И дело даже не в том, что, как оказалось, Валенсия встречается с моим отцом. Она не понравилась мне с первого взгляда, когда чуть больше года назад поселилась в соседнем доме.

Понятия не имею, сколько ей лет. На вид – не больше сорока, наверное, даже меньше. Высокая, худощавая, с длинными темными волосами без малейшего признака седины и ярко-синими глазами. Но она вполне могла быть даже старше моего отца. Жизнь в Греге научила меня прежде всего тому, что все ведьмы отлично умеют скрывать свой возраст.

Да, Валенсия была ведьмой. И, наверное, в этом заключалась основная причина моей неприязни. Дело не в том, что она обладала силой, которая недоступна мне. Дело в том, что, обладая этой силой, она по какой-то неведомой и необъяснимой причине не использовала ее. За все время нашего знакомства Валенсия ни разу не создала ни одного, даже самого простого заклинания, ни разу не попробовала приготовить какое-нибудь элементарное зелье, а покупала в ближайшей магической лавке уже готовые амулеты и снадобья. И в этом для меня заключалась величайшая несправедливость мира. Я просто не могла взять в толк – почему? Почему боги так жестоко обошлись со мной и так щедро одарили ту, которой это оказалось совершенно не нужным?

Поэтому при каждом взгляде на Валенсию я испытывала жгучую досаду. И, увы, прекрасно понимала, что исправить это совершенно невозможно.

Однако было и еще кое-что. Наверное, прозвучит странно, но где-то глубоко в моей душе жил страх перед Валенсией. Она всегда вела себя по отношению ко мне с безупречной вежливостью. Но я знала, что она не любит меня. И вчерашний подслушанный разговор послужил тому лишним доказательством. На самом дне зрачков этой холеной красивой женщины посверкивали искорки отвращения и непонятной брезгливости, когда она исподволь изучала меня, думая, что я не замечаю ее взгляда. В ее смехе и шутках я всегда чуяла некий подвох, неискренность.

Правда, по всей видимости, этому есть простое объяснение. Как мне неприятна одна лишь мысль о том, что отец будет встречаться с какой-нибудь женщиной, так и Валенсии наверняка не нравится мое общество. Я для нее – постоянное напоминание о том, что ее любимый мужчина когда-то был счастлив в объятиях другой.

Женская ревность – все-таки вещь очень нелогичная, но от нее никуда не деться.

– Так и будешь там стоять? – нетерпеливо поинтересовался отец, и я опомнилась.

Неохотно подошла ближе, наконец-то отлепившись от калитки.

– Доброе утро, – буркнула я, исподлобья глянув на Валенсию.

Та привычно воссияла самой приветливой из всех возможных улыбок. И я привычно поежилась от этого.

Неужели она сама не понимает, как фальшивы проявления ее поддельной радости при виде меня?

– Здравствуй, Кристабелла, – в ответ поздоровалась она.

Еще одно свидетельство того, что мое общество ее тяготит. Валенсия всегда называла меня полным именем, хотя прекрасно знала, насколько мне это не по нраву.

– Криста, мы с Валенсией решили, что раз уж ты в курсе наших отношений, то было бы неплохо организовать сегодня семейный ужин. – Отец как-то заискивающе посмотрел на Валенсию, которая продолжала неискренне улыбаться. Затем перевел взгляд на меня и спросил: – Надеюсь, ты не против?

Конечно, я была против. Нет, я не изменила мнения. Если отцу нравится Валенсия – то пусть встречается с ней. Я не имею ни малейшего права запрещать ему это. Но и лицезреть их объятия и прочие нежности у меня не было ни малейшего желания. Пусть это происходит где-нибудь без моего участия.

– Думаю, что это прекрасная идея, – с трудом выдавила я из себя.

Улыбка Валенсии стала шире. Она посмотрела на меня в упор, и я внезапно поняла, что она знает о моем истинном отношении к ней. Знает – и получает удовольствие от нашего скрытого противостояния.

– Отлично! – радостно воскликнул отец. – В таком случае сбегай к Роберте. Скажи, чтобы забронировала для нас столик. А то обычно у нее вечером не протолкнуться.

Я тяжело вздохнула. Возвращаться в гостиницу не было никакого желания. А вдруг блондин все еще там? Не хотелось бы еще раз с ним встретиться. Боюсь, он с легкостью получит от меня ответы на все интересующие его вопросы.

Зуб даю, в разговоре со мной он применил какую-то магию. Жаль, что непонятно, какую именно.

– К Роберте? – вдруг голосом, полным скепсиса, протянула Валенсия. – Эдвард, ты приглашаешь меня на ужин к Роберте?

– А почему бы и нет? – отозвался отец, при этом как-то виновато втянув голову в плечи. И продолжил извиняющимся тоном: – Мне нравится, как там готовят. Да и местечко приятное.

– Я рассчитывала на неплохой ресторан, – фыркнула Валенсия. – А не на обычную забегаловку. К тому же, как ты сам правильно заметил, вечером там не протолкнуться. Нет, дорогой, так не пойдет.

От ее нарочито ласкового обращения к моему отцу меня аж передернуло. Но я поспешила взять эмоции под контроль.

– Что ты тогда предлагаешь? – растерянным тоном поинтересовался отец.

– Полагаю, «Звезда Грега» подойдет нам лучше всего, – надменно обронила Валенсия.

Отец аж крякнул от ее выбора, резко переменившись в лице. И я вполне разделяла его чувства.

«Звезда Грега» считался самым дорогим и пафосным рестораном в нашем городе. Он располагался на центральной площади, прямо напротив дома бургомистра и ратуши. По слухам, цены там просто заоблачные! Замешательство отца было вполне понятным и обоснованным. Он не любил распространяться о проблемах, но я знала, что в последние месяцы он испытывал определенные финансовые затруднения. У небольшой книжной лавки, которой он владел на пару со своей матерью, почти удалившейся к нынешнему моменту от дел, с каждым днем продаж становилось все меньше и меньше. Увы, неподалеку открылся более крупный магазин, без особых хлопот перетянувший к себе основной поток давнишних клиентов. До суровой экономии дело еще не дошло, но, образно выражаясь, ремни нашей семье пришлось затянуть. И визит в ресторан такого уровня, как «Звезда Грега», скорее всего, нанесет сокрушительный удар по нашему бюджету, пробив в нем огромную дыру.