Релокант 9 (СИ) - Flow Ascold - Страница 44

Лишь одна проблема города не давала мне покоя. Та же самая, что и у Родии, и у Шелиона. Деньги утекали как вода, ибо всегда было что-то, что нужно срочно построить, и что-то, что нужно срочно купить для войны.

Четыре дня назад, если просуммировать все отчёты, что я получил, Империум заработал рекордные двадцать семь тысяч четыреста пять золотых монет в сутки. А вот потратил больше тридцати.

— Чем больше денег, тем больше расходы. Чем шире карман, тем быстрее монеты в нём исчезают и теряются, — вздохнул я, взлетая и отправляясь в сторону исследовательского подземного комплекса.

Интересно, как там мой могучий птиц поживает. Оставил его как одного из Трио суперзащитников Империума в Пустошах: Лич со своей армией и мёртвым грохом, Калатуха со своим грохом ручным и вполне себе живым, и Птиц — тот, кто повелевает небесами. Надеюсь, он там уже приближается к сороковому уровню… Не просто же так я дорогого друга оставил там? Надеюсь, когда мы с ним в следующий раз встретимся, он будет подобен внуку, вернувшему от бабушки.

О чём я там размышлял до птица? Ах да, деньги… Империум, хочу заметить, это не просто карман. Это чёрная дыра, жадно высасывающая деньги. Мы, словно марафонщики, начавшие свой забег на слишком высокой скорости. Только бы не упасть. Только бы не сломаться.

— Нужно срочно найти денег. Срочно создать Варяжский легион, что соберёт богатый урожай на землях тех наглецов, что прибежали к нам «прокачаться и повеселиться», награбив богатств и захватив пленников. Мы уже больше двух недель огрызаемся, скалим зубы и кусаем всех, кто приходит к «порогу» нашего дома. Но как же много ублюдков, что продолжают развлекаться, дразня нас издалека, как каких-то псов. Прерии спирфонов и болота ящеролюдов — две самые густонаселённые области вокруг Пустошей, не считая нашего Империума, — явное тому свидетельство и подтверждение.

Ничего… Скоро безумцы поймут, что Цербер, которого они дразнят — вовсе не щенок. И цепи у него на самом деле нет.

— АИД ЛЕТИТ!

— АИД? Где? ОХ ТЫ Ж МАТЬ ЧЕСТНАЯ!

— ВЛАДЫКА ЗДЕСЬ!

— СТРОЙТЕСЬ, СУКИНЫ ДЕТИ! ПРОХОР, ПАДЛА, Я ТЕБЯ СОЖРАТЬ ЭТИ КАРТЫ ЗАСТАВЛЮ!

Ох, а они глазастые. Не зря их отряд расположился вокруг руин и бережёт покой исследователей. За такое и похвалить можно. Мигом подорвались и построились. Порядок едва ли не образцовый в их лагере… Молодцы.

Я приземлился, и пузатый, но боевитый офицер с именем Грачевский и двадцать вторым уровнем чётким чеканным шагом подошёл ко мне, приложил руку к шлему и отчитался о времени их дежурства.

Если в двух словах, то новости были следующими: снежный барс поцарапал задницу одному из бойцов. Собственно, на этом новости и заканчивались. И барса даже не убили, а смогли заломать, обездвижить и запрятать в клетку. Зверушка редкая, да ещё и с Земли. Жалко такую убивать, хоть и напала исподтишка, едва не лишив хозяйства решившего проветриться бойца.

— Зелье здоровья выдали хоть?

— Никак нет, Хранитель. Это Боксёр, у него живучесть под тридцатку прокачана. Зарастёт всё за недельку, даже шрамов не останется, — улыбнулся Грачевский и посмотрел на скромно полирующего взглядом землю раненого бойца.

Молодой парень. Лет двадцать на вид, и это с учётом рыжеватой бороды, растущей во всю.

— Ну, тогда уж точно до свадьбы заживёт.

Лёгкие смешки охранников развеяли напряжённую обстановку, и я, похвалив бойцов за службу, отправился в сторону фабрики монстров.

— Хранитель! Простите! А что там с нашими? Как там война? — не выдержав, обратился ко мне один из солдат и тут же огрёб от более старшего соседа.

— Простите! — тут же пробухтел командир стражей. — Виноваты. Исправим. Научим.

— Не стоит. Вопрос правильный, и ничего плохого он не несёт. Переживать за своих — это нормально. Переживать за свой дом и свою землю — в том числе. Ему ещё детей растить после войны. А для начала ещё и заделать их. И, само собой, для этого нужно победить. Пока что война складывается для нас удачно. Но самые главные игроки своих ходов ещё не сделали. Поэтому не расслабляемся. Бдим и смотрим во все стороны, — подойдя к задавшему вопрос парню и ободрительно хлопнув его по плечу, я отправился под гору.

Много хороших и смелых людей стоят на страже Империума. Да и не только людей. Важно поддерживать их веру, ведь она — сильнейший щит от всех невзгод.

— Лови его! ЛОВИ!

— ДЕРЖУ!

— ПОЙМАЛ! ХА-ХА-ХА-ХА! Какой прыткий оказался, — в самом комплексе меня встретили радостные исследователи, постигающие искусство лассо.

Ну и кого же они ловят? Если монстров, созданных этой фабрикой, то я головы им откручу за нарушение установленных правил безопасности.

— Это… Неожиданно… — пробормотал я, с удивлением смотря на обмотанного стальной сетью учёного, который рычал, шипел и плевался.

Вокруг было множество других учёных, которые весело улюлюкали и гоготали, пока не заметили меня. Вернее, почувствовали несущуюся на них из темноты прохода ауру.

Начались охи-ахи, вздохи, крики. Уже им стало не до веселья. Да и пленного они как-то поздно решили спрятать за своими спинами. Я, конечно, не особо присматривался к ним, когда доставлял сюда, но этого лупоглазого с огромными очками учёного запомнил. Не похож он на монстра.

Я стоял и молчал, а лица этих минуту назад веселящихся мужиков становились всё кислее и кислее.

— Все здесь? — холодно спросил я.

— Эй… Вы чё⁈ Ой… — выпихнутый из общей кучки учёный в длинном халате с худым, подобно тростнику, телом не успел обругать позади стоящего, как стушевался от брошенного на его хрупкое тело моего внимания. — Никак нет, Хранитель. Шустов, Холодецкий и Арсен Самвелович у ферм дежурят; Остап, Хувильев, Гильермо и наш бедный-несчастный начальник группы спят после дежурства…

— А вы чем занимаетесь, — подошёл и застыл прямо напротив него, заставляя сгорбиться, — позвольте полюбопытствовать?

Про бедного-несчастного начальника мне в целом всё было понятно: столько мужиков, молодых и старых, да женщин, давно уж потерявших вкус к плотским утехам, ещё попробуй урезонь во время исследовательской эйфории от открытия нового. А открытий тут много. Вот и устал. Вот и спит.

— Простите… Я, представляю, как это выглядит со стороны… — поднял он на меня глаза, виновато улыбаясь. — Позволите всё рассказать с самого начала?

— Сперва бедолагу освободите и избавьте от того, что вы ему подмешали, — сурово посмотрел я на остальных, но они, к моему удивлению, ни на шаг не сдвинулись к «четырёхглазому» учёному.

— Простите, но нет. Нельзя. Это только повредит ему. Шесть-семь часов, и он придёт в норму. Тогда и развяжем. Иначе может повредить себе и нам. Давайте я всё-таки объясню, что происходит, — настояла тростиночка, и я в очередной раз с удивлением посмотрел на учёных.

Посмотрел и понял, что они вполне себе серьёзны прямо сейчас, а пленника прикрывают не для того, чтобы скрыть, а чтобы я ничего не наделал по незнанию.

— Ладно, валяй. Но помни: я ложь распознаю в два счёта. Поэтому говори только правду, или тебя ждут в лучшем случае рудники, — слегка надавил на него своей профильной способностью и достал своё кресло.

Предпочитаю совмещать приятное с полезным. Сел, и в моих руках появился бутерброд. А в голове появилась по-своему удивительная и поражающая воображение история. Учёный молодцом: совладал с моим давлением и настоял на рассказе. Заодно я вкратце узнал из этого самого рассказа об их жизни тут, быте, удивительных находках и технологиях. Это был первый полноценный отчёт, после которого на данный комплекс я начал смотреть — немного иначе…

За те несколько недель, что исследователи и учёные тут находились, — а команда была универсальной, профессорской и авантюрной, полная взбалмошный и чудаковатых воителей не боевого, а учёного профиля — они исследовали каждый закоулок этого интересного места. Нашли много других механических устройств, работающих на нестандартных технологиях, провели множество тестов, исследовали вдоль и поперёк трубы, механизмы и даже сам колодец, некогда полный питательной жидкости. И нынешний сумасшедший учёный, связанный по рукам и ногам, — жертва одного из экспериментов, причём не первая и не последняя.