Застенец 2 - Билик Дмитрий - Страница 13

Простолюдины на трибунах свистели, да и дворяне явно были смущены произошедшим. Единственные, кто оказался рад – мои футболисты. Они бросились ко мне со всей прытью, на которую только оставались силы. Кто-то схватил за ногу, кто-то за руку, я так и не понял, но в какой-то момент полетел вверх. И лишь резкий окрик казаков, все время находящихся неподалеку, окончательно закончил эту вакханалию.

– Коля, мы не проиграли! – раздался рядом восхищенный голос Лизы.

Девушка была чрезвычайно возбуждена, ее глаза блестели, а щеки горели румянцем. Неожиданно она поцеловала меня куда-то в район уха и обняла. И именно в этот момент я почувствовал на себе тяжелый взгляд. Словно на плечи положили раскаленный кусок железа.

Найти его обладательницу не составило труда. С трибуны на меня сурово смотрела Варвара Кузьминична. Я попытался прорваться через радующихся пацанов, и это даже почти удалось, когда передо мной выросли три фигуры – господ Извольского, Максутова и Разумовского. Не знал, что они любят подобные зрелища.

Я хотел отделаться коротким кивком или чем-то вроде того, после чего догнать Варвару, но у господ было иное мнение на этот счет. Максутов, на первый взгляд, легонько взял меня за локоть, однако я почувствовал – избавиться от него не получится.

– Приветствую Вас, Николай Федорович, – сказал он официально. Я даже удивился. Вроде, Максутов со мной был вполне на «ты». – У нас к Вам дело.

– Ваше Высокопревосходительство, это не может подождать?

– Боюсь, что нет, господин Ирмер-Куликов, – сурово ответил Разумовский. – Императору нужно Ваше участие в одном важном предприятии. За Стеной.

– Держи, – протянул я остатки денег Горчакову. – Тут пятьсот рублей. В первую очередь нужно восстановить лабиринт, насколько это возможно, и навести порядок на заводе. Футболисты уже начали убирать стекло и вывозить сломанный забор. Я даже соседа из крематория по их поводу предупредил. Варваре я написал письмо, в котором изложил причину своего отсутствия. Времени в обрез, поэтому действовать нужно быстро.

– Николай, может, поручить это кому-нибудь другому? – взмолился Илья.

– Ага, Протопопову. А лучше сразу дать ему факел в руки и сказать сжечь все к чертям. Ты отвечаешь за ремонт, проводить состязания будет Дмитриева. Она, знаешь ли, стала довольно популярна после недавнего матча.

Что было истинной правдой. Лиза на собственной шкуре поняла, что означает «проснуться знаменитой». Мне подумалось, что это в застенном мире хорошо развита профессия папарацци. Однако местные журналюшки тоже оказались не лыком шиты. Всего за одну ночь они узнали и адрес, и имя (это, кстати, было несложно, достаточно добраться до протокола), и состряпали нечто вроде интервью из комментариев Лизы. Их они получали, пока девушка выходила из дома и говорила, что ничего рассказывать не будет.

За одну ночь Дмитриева стала иконой здорового феминизма, если можно так выразиться. Ей даже поступило два рекламных предложения от лавки товаров повседневного спроса для женщин и магазина корсетов из китового уса. В первом случае даже текст рекламы сами написали: «Елизавета Павловна Дмитриева покупает товары у лавочника Севастьянова».

На все предложения девушка ответила вежливым отказом. Для ее родителей оказалось большим шоком пристальное внимание города к их дочери. Они явно к такому не привыкли. Но, по словам Лизы, ничего страшного не произошло. После суточного препирательства отец даже заказал ей новую вратарскую форму. Правда, втайне от жены. От греха подальше.

Я же решил сыграть на временной известности своей лицейской подруги. Хотя бы потому, что после Разлома у меня были серьезные опасения по поводу успешности состязаний. До этого ли будет людям?

Однако шестнадцать платных заявок ценой по сто рублей за команду смели за считанные минуты. Если так пойдет, придется увеличивать квоту. Или цену. И тот, и другой вариант меня вполне устраивал.

Итого, тысяча шестьсот рублей за выходные. Плюс платное посещение для зрителей в размере пяти рублей, которые будут собирать уже по месту. В качестве контролеров и охраны от незаконного проникновения выступили мои знакомые простолюдины. Хотя я понимал, скорее всего, зайцами кто-то да проникнет. Эта проблема не решится, пока на территории завода не будет стоять нормальный забор. Но дворяне точно заплатят. Не станут же по курмышам[2] лазать?

Я бы с радостью остался сам. Все что касалось денег мне хотелось контролировать лично. Однако от предложения Максутова нельзя было отказаться. Да и, как выяснилось, никаким предложением это не являлось. Скорее, констатацией факта.

И вот субботним морозным утром я вышел на улицу, к ожидавшему меня Конвою. В достаточно короткий срок мы доехали до границы Петербурга, к стене, где уже собралась большая часть процессии. Помимо знакомых мне Извольского, Разумовского и Максутова, здесь было очень много знатных господ. Основной частью – военных, в высоких чинах и с самым надменным выражением лица. Но всех их объединяло нетерпение, с которым они вглядывались в каждый подъезжающий экипаж.

Подобная участь не миновала и меня. Вообще, довольно неуютно чувствуешь себя, когда за тобой следят десятки взглядов. Некоторые даже кивали в мою сторону, явно узнав в молодом лицеисте застенца. Но вскоре и они утратили свой интерес, когда вдоль набережной застучали колеса очередного экипажа. Навстречу мне шагнул один лишь высокородный.

– Доброе утро, Николай, – улыбнулся Максутов, держа мундштук с тонкой сигаретой. – Великолепный день, чтобы нанести визит к твоим сородичам, не так ли?

В этом он оказался абсолютно прав. Солнце светило ярко, ветра не было, а к легкой прохладе я постепенно привык. Собственно, с этим расчетом и не взял ни одну из шинелей, которые нам выдали в лицее. Первая – легкая, суконная, с пелериной, предназначалась для слабых морозов. Вторая – плотная, шерстяная, с двухслойным плетением, рассчитывалась на крепкие холода.

– Вернуться домой после долгого отсутствия всегда приятно, – ответил я.

– Зачастую не рекомендуют возвращаться туда, где тебе было хорошо. Чтобы не разрушать иллюзию.

– Я все же рискну. Итак, по всей видимости, мы ждем Императора?

Вопрос был вполне себе риторический. Кого еще могли ожидать эти высокопоставленные люди утром, вглядываясь в экипажи.

– Верно. Их Императорское Величество скоро должны подъехать. И тогда уже двинемся.

– Игорь Вениаминович, а позвольте полюбопытствовать о цели нашего визита?

– Переговоры с застенцами по поводу сложившейся ситуации, – внимательно посмотрел на меня Максутов. – Знаешь ли, там, – указал он в сторону туманной преграды, – тоже возникли Разломы. Только застенцы оказались к ним совсем не готовы. И сейчас они напуганы. А в страхе человек, любой, может наделать много глупостей. Мы хотим их от этого предостеречь.

– Какую роль в этом играю я?

– Ну… – протянул дворянин, словно раздумывая. – Ты маг. Вдруг нам понадобится твоя помощь? – с едва скрываемой улыбкой, ответил Максутов. – Тем более, свидетель трех Разломов. Тебя можно назвать в них большим специалистом.

– Я бы посмеялся, Игорь Вениаминович, вот только меня подняли чересчур рано, поэтому настроения веселиться нет, – начал злиться я, но старался не показывать этого. – Вон там стоит Его Императорское Высочество великий князь Владимир Георгиевич. Если не ошибаюсь, он второго ранга. Рядом с ним Его Высокопревосходительство князь Разумовский. Тоже второй ранг. Далее Голубев, Шувалов, Никитин, Румянцев. Люди разного достатка и положения. Что же может их объединять?

– Ты неплохо поднатаскался в знании придворных особ, – усмехнулся Максутов.

Я позволил себе проигнорировать его слова и продолжить:

– Их объединяет то, что все они единицы. Самые могущественные маги в Петербурге. Вот только, если верить слухам, тот же Никитин в сильной опале. Впрочем, как и Вы.