Свобода или смерть - Филатов Леонид Алексеевич - Страница 1

• 1/18
• Следующая

…Толик шел бесконечными лестницами и коридорами, которым казалось никогда не будет конца. Точнее его вели. Не под конвоем, разумеется, – сопровождающий был в штатском, – но всё равно вели, и это повергало Толика в состояние тоскливой прострации. Изнутри «грозная» контора выглядела довольно безобидно и вполне могла бы сойти за какое-нибудь министерство или главк, если бы не этот безмолвный сопровождающий с индифферентным лицом и не эти металлические сетки в лестничных пролетах…

…Доброжелательный следователь вот уже час водил отупевшего Толика по кругу одних и тех же вопросов, от которых свербило в желудке и раскалывалась голова…

– Скажите, а кому принадлежит идея выпустить самиздатовский журнал «За проволокой»?..

– Вы обещали задавать такие вопросы, на которые я мог бы ответить односложно – «да» или «нет»!..

– Хорошо, я поставлю вопрос иначе. Инициатором этого издания был Евпатий Воронцов?

– Не знаю…

– Глупо. Вы не можете не знать. Вы же были одним из авторов журнала. Итак, Евпатий Воронцов?..

– Ну, допустим…

– Такой ответ может иметь широкое толкование. Давайте конкретнее. Да или нет?..

– Ну, да…

– Значит, Евпатий Воронцов. А кто ещё входил в состав редколлегии?..

– Я же предупредил, развернутых показаний я давать не буду!..

– Вы ведь, кажется, отказник?.. Три года пытаетесь выехать за рубеж на постоянное место жительства?..

– Ну и что?..

– Ничего. Просто личное любопытство. Итак, вы не желаете назвать имена членов редколлегии?..

– Не желаю!..

– Тогда я сам назову. А вы только засвидетельствуете – ошибаюсь я или нет. Аглая Воронцова?..

– Н-нет…

– Подумайте как следует. Ложные показания могут обернуться против вас. Я же веду протокол. Итак, Аглая Воронцова?..

– Ну, предположим…

– Ваши предположения меня не интересуют. Мне нужен исчерпывающий ответ. Принимала ли Аглая Воронцова участие в создании журнала?..

– Ну, да…

– Игорь Федоренко?..

– Да…

– Лариса Федоренко?..

– Да… Расплылось и исчезло лицо следователя… Обмякла и обесформилась комната… Стушевался заоконный пейзаж… Толик снова шел бесконечными коридорами в сопровождении анонимного паренька с незапоминающимся лицом. Он не слышал хлопанья дверей, треска пишущих машинок, не слышал даже стука собственных каблуков. Все шумы исчезли. В гулких коридорах метался только его собственный голос, искаженный до неузнаваемости, точно записанный на магнитофонную пленку и размноженный тысячью динамиков: «Да… Да… Да… Да… Да…» Титр: «СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ» …Толик влетел в квартиру встревоженный и расхристанный; воротник плаща заправлен внутрь, конец шарфа волочится по полу… Из кухни выглянули две пожилые соседки – Эмма Григорьевна и Зинаида Михайловна. Молодая соседка Нина, разговаривавшая в коридоре по телефону, вжалась в стену. Не обращая внимания на любопытствующих, Толик стремительно проскочил к себе в комнату… Тётя Вера, конечно же, была дома. Толик знал, как она провела эти шесть мучительных часов в ожидании его возвращения – бесцельно слонялась из угла в угол и смолила одну папиросу за другой: в огромной пепельнице топорщилась целая гора окурков…

– Теть Вер!.. – Толик беспорядочно метался по комнате, по нескольку раз заглядывая в одни и те же места. – Где у нас чемодан?.. Ну, этот здоровый, рыжий?.. Мне нужно срочно вывезти все мои бумаги!..

Чемодан обнаружился на гардеробе. Толик стащил его вниз, вывалил прямо на пол все его тряпичные внутренности и стал сгружать в чемодан рукописи и перепечатки, грудами валявшиеся на письменном столе.

– Толик! – не выдержала тётя Вера. – Может, всё-таки расскажешь, что там было?.. Я же весь день на валокардине!.. С тобой беседовали?..

– Беседовали, беседовали… – Толик продолжал лихорадочно заполнять чемодан бумагами. – Некогда рассказывать!.. Каждую минуту могут приехать с обыском!..

– Что за чушь? – сейчас тётя Вера являла собой образец рассудительности и спокойствия. – Сначала вызывать на допрос, а потом устраивать обыск?.. Обычно бывает наоборот!..

– Ну откуда тебе знать, как обычно бывает?.. – Толик раздражался всё больше – переполненный чемодан не желал застегиваться. – Как будто ты полжизни провела в подполье!.. Твоя девичья фамилия не Засулич?..

– Я руководствуюсь элементарной логикой! – с достоинством ответила тётя Вера. – Если бы они хотели застать тебя врасплох, они бы тебя никуда не вызывали… Наконец чемодан защелкнулся. Толик пристально посмотрел на него и вдруг кинулся к окну. Двор был пуст. Только на площадке, покрытой жухлой травой, древний старичок выгуливал пуделя…

– Ч-чёрт! – хрипло выдохнул Толик. – А если за мной слежка?.. Они же сцапают меня у подъезда!.. Нет, это надо спрятать где-то в доме…

– На чердаке! – твердо сказала тётя Вера. – Там, говорят, сыро и грязно. И воняет дерьмом. Нужно быть очень большим романтиком своей профессии, чтобы проводить обыск на нашем чердаке!.. В дверь аккуратно постучали, в комнату заглянула Эмма Григорьевна.

– Толечка! – Эмма Григорьевна смотрела на Толика преданными глазами. – Иван Васильевич просится в туалет. Вы не могли бы его проводить?.. Коля сегодня в дневную, так что вы у нас единственный мужчина…

…За долгие годы, прожитые в этой коммуналке, Толик отлично усвоил, что означает «проводить Ивана Васильевича в туалет». Это значило – взвалить грузного старика на себя и переть его до самого унитаза – у мужа Эммы Григорьевны вот уже несколько лет были парализованы ноги…

– Держите меня за шею, Иван Васильевич!.. – Толик расстегнул на старике ремень, спустил с него брюки и наконец водрузил его на унитаз. – Так, главное дело мы сделали… Ну, а нюансы – это уж вы сами… Выполнив эту милосердную, но малоприятную процедуру, Толик прикрыл за Иваном Васильевичем дверь и повернулся к Эмме Григорьевне.

– Эмма Григорьевна!.. Пять минут Иван Васильевич поразвлекает себя сам, а я на это время отлучусь, если позволите…

– Толечка, но вы уж обязательно… – заныла Эмма Григорьевна. – Сама-то я его не дотащу… Так что уж, пожалуйста…

– Не волнуйтесь, Эмма Григорьевна! – успокоил её Толик. – Одна нога там, другая – здесь. Поспею как раз к самому финалу!..

Поднять чемодан на чердак вручную оказалось не таким уж простым делом. Промучившись минут пять, обозленный и раскрасневшийся Толик вспомнил наконец о веревке. Всё-таки тётя Вера дает иногда вполне здравые советы… На чердаке было сыро и неуютно… Под ногами хлюпало. В затхлом мраке что-то ворочалось и сопело… Кошки?.. Откуда здесь кошки?.. Тогда, может быть, привидения?.. Толик вздохнул и принялся за работу. Он уже успел поднять чемодан примерно до середины чердачной лесенки, когда внизу, на площадке, негромко щелкнул дверной замок. Чемодан грузно шлепнулся на пол, Толик мгновенно подобрал веревку. На лестничной площадке целовались двое. В паузах мужчина, басовитый, как шмель, гудел что-то нежное на ухо своей подруге, та отвечала ему задыхающимся раскаленным шепотом. Из-за полупритворенной двери доносились музыка, хохот, громкие выкрики – шел апофеоз семейного праздника. Толик сидел на чердаке и молча переживал. Ну, спустились бы на этаж ниже, зачем им под самой дверью-то?.. Наконец то, чего он так опасался, случилось – двое целующихся заметили чемодан… Через несколько секунд на лестничную площадку вывалилась вся вечеринка. Кто-то позвонил в дверь к соседям напротив. На площадке стало совсем темно. Чемодан валялся в центре толпы, беспомощный, как раненый кабан, не имеющий сил удрать от глумливых охотников. Разговоры шли в неприятном для Толика направлении…

– А что вы думаете?.. Очень может быть!.. В соседнем подъезде композитора обокрали. Причем среди бела дня!..

– Они сейчас шуруют в открытую!.. Под видом сантехников или электриков!..

– Нет, но зачем они приперли чемодан сюда, на верхний этаж?.. Приперли и бросили?!.

• 1/18
• Следующая