Станция - Плешь Ведьмы (СИ) - Минин Андрей - Страница 6

Медленно, постоянно крутя головой во все стороны, и нервно водя рукой с револьвером от одной пары глаз во тьме до другой, я приближался к его дому, в котором дверь как я сейчас увидел, висела только на одной, верхней петле, выбитая кем-то до меня. Запомнил это и отложил в памяти.

Факел, который я воткнул в тачку, зажав его между рассохшихся досок, погас. Раз и свет исчез. Я на миг замер и перестал что-либо видеть, ослепнув. Прозвучал первый, низкий рык. Я почувствовал движение справа. Самый нетерпеливый волк атаковал. Направив туда руку, я выстрелил, надеясь только на удачу.

Хлопок. Есть! Волк завизжал! А потом меня достиг его удар, все же зацепил я его, когда он уже летел в меня и находился в воздухе.

Бам! Из легких выбило воздух, и я закашлялся.

Сбив меня с ног, волчара пролетел дальше, продолжая визжать на всю округу. Я тем временем поднялся со снега, уперся спиной в дверь, до которой дошел, толкнул ее задницей, и ввалился вместе с тачкой, которую так и не отпустил в дом, только тут поняв, что тащил то я ее зря.

На ощупь, закрыв дверь перед самым носом возбужденных волков, мелькающих тут и там, я как дурак пытался найти щеколду, но ее конечно не было. Пришлось просто прижать дверь, держащуюся на соплях той самой злополучной тачкой.

В дверь ударили лапами, а потом в нее заскребли.

Волки осмелели. Я же оскалился как тот самый волк и, просунув револьвер в щель между дверью и дверной коробкой, несколько раз выстрелил, пока не отстрелял весь барабан. В ушах зазвенело.

Визг, скулеж и возня после стрельбы, длились, казалось вечно. Я, все так же тяжело дыша, подпирал дверь собой, и тележкой. Звуки тем временем почти смолкли, но я все еще слышал, как серые ходят за порогом, и шумно принюхиваются, слизывая кровь со снега, что успела натечь с трупа. Решившись, я отступил от двери вглубь дома и стал слепо искать лампу или спички. Печь. Что-нибудь! Без света было страшно. Я натыкался, на мебель, падал, пугался, гремел каким-то хламом, раскиданным по полу, вставал и снова искал. Потребовалось время, но я нашел печь, и искомые спички. Как я обрадовался, не передать.

Стоило мне разжечь очаг, как страх ушел на второй план. Я почувствовал себя увереннее. Дверцу печи я держал открытой, так что света хватало.

Потом я нашел замену треснувшему и валяющемуся рядом с дверью запорному брусу и вставил на его место полено. Все. Теперь волки точно не пройдут. Сделав это, из меня точно вынули стержень, и я упал на первый же чурбак, что заменял мертвому хозяину стул. Руки затряслись, а потом я с удивлением заметил, что тулуп на мне разорван. Грудь прочертили несколько кровавых полос. Все же волк достал меня в том прыжке, а я и не заметил этого.

Глава вторая, расследовательная

Ни одна зараза мне так и не помогла! Все сделали вид, что не слышали ночью, ни волчьего воя, ни стрельбы. Тц! Раздражает.

Наступило утро, и Плешь Ведьмы ожила. По улицам начал ходить народ, но все они проходили мимо меня и только смотрели исподлобья. Кто-то стыдливо отводил взгляд, думая, что я этого не замечаю, а я стоял на крыльце чужого дома, с трупом бывшего хозяина этого самого дома в садовой тачке и просто дышал свежим морозным воздухом, выпуская из себя скопившееся напряжение. Глаза слепило солнышко, отражаясь от снега, со следами крови на нем (трупов волков не было), а я продолжал дышать и смотреть поверх голов всех этих людей за горизонт.

Все хорошо. Я жив. Успокойся, Кай, успокойся — убеждал я себя. Не нужно злиться на этих людей. Чтобы я сам на их месте делал? Вышел бы на улицу ночью, услышав крики и стрельбу? Не знаю…

Все. Кажется, отпустило.

Поспать мне сегодня так и не удалось. Всю ночь я жег печь, зашивал себя найденными нитками, смоченными в самогонке, которую нашел здесь же, а потом проводил обыск, записывая все, что вижу на листок, завалявшийся у меня в кармане. Не хотел ничего забыть.

Итак. Этот Утя Бобыль, не знаю прозвище это или фамилия, скорее прозвище — жил лесом. Охотник он. Капканы, сети на рыбу, крючки, удилища, бронежилет, который носят полицейские и рядовые в армии и два ружья с несколькими ящиками патронов — вот что я нашел в его доме. Что еще? О чем забыл? Ах, да. Посуда и полная раковина грязной тары из-под самогонки говорили о его продолжительном запое. Дом неухоженный, с покосившейся стеной и выгнутым внутрь отсыревшим потолком. Вывод — хозяйственником он был не важным. Женской руки я не заметил, так что его прозвище — Бобыль — было правдой. Жил он один и был неряшлив.

Нашел я и деньги. Немного, правда. Так что не похоже, что его убили из-за них или ценностей в доме. На теле, которое я внимательно осмотрел, ночью все равно спать я не мог — всего одна рана. Длинный разрез на шее. Тот, кто нанес эту рану, стоял к нему лицом к лицу.

Как дальше вести расследование я не представлял, но в меру сил буду делать что могу. Опрошу соседей, найду того мужика, что меня разбудил ночью, еще раз все осмотрю, а дальше оповещу о происшествии город. Вряд ли я смогу найти убийцу. Мне бы самому под суд не угодить, а то еще уличат в халатности, так что все делаю строго по инструкции, которую я вспомнил ночью.

Откладывать на потом я ничего не стал и, бросив еще один взгляд на людей что якобы «случайно» ходили рядом с домом Ути, пошел осматривать все еще раз. Холодный воздух меня взбодрил, и энергии прибавилось, хоть усталость никуда и не ушла.

По итогу. Все что имело хоть какую-то ценность или хотя бы призрачное значение для расследования этого дела я начал складывать в коридоре. Перетащу все потом к себе, на железнодорожную станцию. С этим понятно.

Осмотрел я и хозяйственные постройки. Их было несколько. Крепкий, закрывающийся на замок сарай для кур, в который, судя по следам на снегу, и расцарапанным доскам пытались пробраться волки, но им это не удалось. Хозяйственная постройка, в которой убитый хранил снятые с лесных зверей шкуры, а в подполе — мясо. Уличный туалет. Дровеник и основательный погреб, полный съестных припасов на зиму. Если наследники этого человека не заявят свое право на все это, оно станет собственностью железнодорожной станции, ну или моей. Вряд ли город затребует переслать все это барахло им.

Так. Кажется все. Провозился целый час, притом, что большую часть работы я выполнил еще ночью. Хотя не важно.

На то, что у меня болит грудь, я старался не обращать внимания. Раны от когтей волка были глубокими и я иногда морщился. Жаль мне не положен больничный и работы у меня сегодня еще много, так что не время себя жалеть. Нужно радоваться, что жив, остался, но прежде чем начать радоваться и перетаскивать весь этот хлам, складированный мной в коридоре, я дисциплинировано начал обходить соседей Ути. Нужно их опросить. Труп никуда от меня не убежит.

Эх-х-х. И снова от ворот поворот. Тьфу.

Как и ожидалось, большинство зевак ничего не видели и не слышали. Половина соседей вовсе отказалась разговаривать со мной, а другая только глупо хлопала глазами.

Так я подошел к последнему дому по этой улице и попытался заглянуть за высокий забор.

— Эй! Есть кто? — Покричал я немного. — Я ваш новый станционный смотритель, неофит магии, Кай Левший. Эй? Я хочу задать вам пару вопросов о вашем соседе выше по улице, Уте Бобыле. Ау? Кто-нибудь? Ответьте, пожалуйста. Вы же дома, я знаю. Дым из трубы идет. Ау?

— Хи-хи-хи, — захихикала девочка, что подглядывала за мной с той стороны забора через щель в нем, думая, что я ее не вижу.

Яркие глаза девчушки так и светились от озорства, а сама она (я перегнулся через забор, подтянувшись на руках, чтобы рассмотреть ее), была одета в темную шубку не по размеру и огромную лисью шапку с хвостиком позади. У ног девочки ошивался толстый рыжий кот, что терся своей тушкой о ее ноги и громко урчал. Рядом с ней стояло ведро, закрытое крышкой, но по запаху — там было парное молоко, только из-под коровы. Утренняя дойка.

— Кто здесь? — Спросил я еще раз, напустив в голос страха, решив подыграть девочке. — Домовой? Злой дух? Невидимка? Кто ты?