Попаданец в Дракона 2 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 41

Именно поэтому, когда Мориц умудрился дожить аж до шестнадцати на опаснейших улицах Сабоделя, столицы герцогства Атомас, одного из центральных герцогств Священной империи, он точно знал, что Хемина ему улыбается.

Но одной верой сыт не будешь. Не видя среди своих знакомых никого старше тридцати лет, Мориц сообразил, что даже с поддержкой целой богини его жизнь в этом клоповнике долго не продлится.

Вероятно, рекрутер очень удивился, когда на его пороге появился худой и настороженный житель нижнего города, одной из самых мерзких частей Сабоделя. Впрочем, если быть до конца честными, самый верхний город мог дать фору нижнему на поле «мерзости».

«Учебку», расположенную в северных герцогствах империи, Мориц предпочитал не вспоминать. И в этом были единодушны все легионеры из «подлых» сословий. Там было больно, оскорбительно, холодно и беспросветно. Единственное хорошее, что было в тренировочных лагерях — это полученные оттуда навыки. Но Мориц предпочел бы вырезать и прижечь себе язык, чем хотя бы словом похвалить «учебку».

Империя была кровно заинтересована, чтобы её легионеры сумели отслужить все пятнадцать лет их службы, ведь затраты на их обучение, кормежку и обмундирование были очень даже существенными. Поэтому обучение было поставлено на очень хорошем уровне.

В учебке их учили около двух лет, когда в течении второго года они уже сражались, бесплатно охотясь и выкашивая любых тварей, что появлялись в северных герцогствах. Так, империя закрывала сразу два вопроса: уменьшала популяцию монстров, облегчая жизнь деревням, и давала неопытным легионам первый боевой опыт.

А последний был ой как необходим на западных рубежах.

Если спросить имперскую аристократию, сидящую в центральной империи, что они думают об орках, те немедленно расскажут о тупых дикарях, что рано или поздно падут под тяжелой стопой империи.

Если то же самое спросить уже у жителей западных герцогств, причём не важно аристократию или нет, то ответом будет мрачное молчание.

Может быть орки и были дикарями, но никто из тех, кто с ними дрался, никогда бы не назвал их слабым врагом. Да, их магия была дикой и чуждой, а боевая тактика жестокой и хаотичной, но что первое, что второе приносили результаты, от чего несмотря на цепь крепостей западные герцогства постоянно подвергались налётам и даже вторжениям зеленокожих.

Однако вопреки всякой логике, Мориц не ненавидел орков. Даже когда его отряд разбили, а его самого взяли в плен и приготовили его собственную руку перед ним самим, ненависти не было.

За свою жизнь сержант вообще почти никого полноценно не ненавидел. Единственным человеком, что почти заслужил это чувство, был его собственный отец, а больше никто.

Спасение его жизнь случайно проезжающим разъездом легиона стало для Морица знаком, что госпожа Хемина им недовольна и пора было уходить из легиона.

И хоть ветерана вроде него звали остаться для обучения уму-разуму вновь прибывших, Мориц вежливо отказался, забрал золото и двинулся вглубь Империи.

Скитания по империи и последующая остановка в Лауфентале были похожи на сон во время похмелья — множество бессвязных путешествий, странные места и неожиданный итог.

Откровенно говоря, именно там Мориц и решил, что здесь он и закончит свою жизнь. Ему было около сорока, что по меркам того же блошиного рынка было просто невероятно.

Постоянная ругань со старостой, недоброжелательство некоторых сельчан и четкое понимание, что когда-нибудь его найдут на краю деревни с ножом в спине — вот как он жил последние годы.

Всё изменилось с приходом дракона. Морицу хватило всего одного взгляда, чтобы понять, что это знак Хемины. Каков шанс, что молодой красный дракон не только не начнёт жечь всё вокруг, требуя любые ценности, а наоборот станет договариваться и вести себя столь вежливо.

Да, потом станет ясно, что он лишь притворялся, но даже так Аргалор просто невероятно выделялся своей… честностью, что ли?

По сравнению с тем морем нечистот, которыми были аристократы, ящер делал ровно то, что говорил, и если он обещал что-то сделать, то можно было быть уверенным, что именно это и произойдет.

Это освежало. Живя всю жизнь во лжи и видя вокруг себя лишь ложь, Морицу было непривычно сталкиваться с чем-то столь неожиданным. Воистину драконы отличались от людей.

Однако не только знак богини и характер Аргалора толкнули Морица отказаться от мирной жизни и рвануть вслед за драконом.

За свою долгую жизнь сержанту довелось пообщаться со многими людьми. Пятнадцать лет в легионе — это очень долгий срок, а выдачи из легиона практически нет. Очень часто люди и нелюди, совершив у себя на родине что-то порицаемое, выбирают побег в легион, как способ избежать неприятностей.

Одним из немногих друзей Морица, к слову, погибших под орочьими тесаками, был бывший охотник на драконов Корт.

Во время долгих посиделок у костра или стояния на часах Корт любил болтать о своей жизни. И, естественно, он многое знал и о драконах.

Так, к примеру, Мориц узнал о одной из множества войн Священной империи против драконов, итогом которой стало поражение и договор, обязывающий империю прекратить целенаправленную охоту за молодыми драконами.

Как оказалось, в традициях жадных ящеров было выбрасывание своего потомства на улицу, дабы по итогу в живых остались лишь самые сильные, хитрые и умные представители, чтобы не случилось перенаселения.

Однако официальные гильдии охотников на драконов были слишком опытными в своём деле, от чего в живых оставалось слишком мало молодых ящеров.

Итогом стало роспуск охотников, вот только империя всё равно нуждалась в их услугах, из-за чего хоть охотники и прекратили своё существование на словах, но они окончательно не исчезли.

Лишившись государственных средств, они всё равно продолжали охоту, но теперь делали это намного осторожнее и выверенней. Понимая, что убийство всех молодых драконов невозможно, гильдия охотников выбрала другую тактику.

Теперь они находили молодых драконов и внимательно за ними следили, определяя характер и цели молодых ящеров. Если дракон рос кровожадным, плевать хотел на законы и правила и стремился лишь разрушать, то руководство гильдии разрешало его уничтожение.

Драконы получали своё испытание зрелости, люди же избавлялись от самых бешеных ящеров. Судя по тому, что эта система на территории Священной центральной империи работала уже многие сотни лет, всех всё устраивало.

Второй же важнейшей вещью, что Мориц узнал у Корта — это о невероятных целительских и возрождающих качествах драконьей крови.

За своё долгое существование гильдия охотников собрала множество сведений о том, как кровь драконов могла давать невероятные силы, спасать от гарантированной смерти и продлевать жизнь на целую сотню и больше лет.

И возникал закономерный вопрос, почему тогда за молодыми и обычными драконами не развели абсолютную охоту? Ответ прост — условия её работы были поистине кошмарными.

Во-первых, кровь должна была быть отдана абсолютно добровольно. Даже находясь в плену и подвергаясь пыткам, желающий отдать свою кровь ящер подсознательно всё равно знал, что его заставляют, от чего красная жидкость становилась мощнейшим ядом.

И словно этого мало, лишь несколько ящерообразных рас могли пить драконью кровь и иметь хоть сколько-то приличные шансы на выживание. У людей же и эльфов шанс выжить после принятия крови равнялся где-то один к десяти.

Мориц считал, что ему, как любимцу Хемины, этого более чем достаточно. Мало того, что кровь молодого ящера была намного слабее, что увеличивало шансы, так и ему требовалось не так уж и много, лишь, чтобы исцелить свою проклятую руку.

Однако оставался вопрос, как сделать так, чтобы дракон счёл нужным дать ему свою кровь? Всё очень просто — Мориц решил стать самым ценным, нужным и незаменимым прислужником из всех.

Надо ли говорить, что это оказалось куда труднее, чем могло бы показаться? Кто бы мог подумать, что проклятый кобольд умудрится его обойти!