Знойные ветры юга. Часть 1 (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 15

— Воин Дражко, к боярину Хотиславу! Бегом!

— Слушаюсь! — княжич стукнул кулаком в грудь и побежал к приземистому каменному дому, где боярин и обитал.

Огромное хозяйство Сотни раскинулось в восточном предместье Братиславы. Это был целый комплекс зданий за высоким деревянным тыном. Казармы, дома наставников, конюшни, госпиталь, кузни, оружейные мастерские и, конечно же, дом боярина Хотислава, который стоял одновременно и внутри и снаружи. Он был единственным из всех здесь, что имел сообщение с внешним миром. Попасть наружу можно было либо через покои главы школы, либо через ворота, которые охранялись выпускной ротой. Святослав был тут лишь однажды, когда боярин вызвал его и дал по первое число за побег на речку. Это был единственный раз, когда его назвали тут Святославом. И это был единственный день в жизни, который молодой княжич мечтал позабыть навсегда. Зачем его позвали сейчас? Он терялся в догадках. Никакой вины он за собой не знал.

Святослав готовился к худшему, как и любой солдат, которого вызывает к себе генерал, но высокое начальство он так и не увидел. Напротив, в покоях боярина его ждала незнакомая, богато одетая женщина лет двадцати с небольшим, стройная, миленькая, но вполне заурядной внешности. По местным меркам ее наряд можно было назвать аскетичным. На ней не было того множества украшений, которое обычно носили жены нобилей. Лишь небольшие серьги с кроваво-красными рубинами и золотой кулон на груди, где был выбит профиль его отца. Рядом с женщиной стояла искусно сделанная корзинка, где в вышитых пеленках посапывал пухлощекий младенец. Лишь ощутимая почти физически аура власти говорила, что это не просто богатая баба с каким-то мальцом. Княгиня Мария, вот это кто! Святослава словно молния пробила от макушки до самых пят. О княгине много говорили разного, и хорошего и плохого. Мать не вспоминала о ней никогда, но по слухам, жены его отца не слишком ладили. Чего ей от него нужно? Святослав сжался в комок, словно перед дракой.

— Я приехала сюда, чтобы познакомить тебя с братом, Святослав, — когда княгиня заговорила, она словно стала совсем другой. Куда-то исчез крупноватый нос и близко посаженные глаза. Ее голос обволакивал, а в глазах светилась искренняя симпатия к собеседнику. Мария умела нравиться людям, когда хотела.

— Его зовут Владимир, — продолжила она, — Василий в крещении. Владыка отказался давать имя, которого нет в его пыльных книгах. Правда, смешно? Я даже не знаю, как теперь называть собственного сына!

Мария заразительно засмеялась, сверкнув мелкими белыми зубками, а Святослав улыбнулся ей в ответ. Он не ощущал угрозы, да и мальчишка в люльке был на редкость потешным. Он уже проснулся и теперь смотрел на старшего брата любопытным взглядом ореховых глаз. Глазами он пошел в мать-римлянку.

— Ты должен знать, Святослав, — абсолютно серьезно, как взрослому, сказала княгиня. — Что бы ни говорили люди, какую бы ложь не несли к твоему порогу, пытаясь рассорить семью государя, мы должны всегда держаться вместе. Только так мы победим всех наших врагов. Ты ведь знаешь, что сотня воинов в строю легко разобьет две сотни тех, кто нападает поодиночке?

— Да, нас учили этому, — кивнул Святослав.

— Владимир никогда не станет князем, — продолжила Мария.- Он уедет из Словении и станет королем в чужой земле. Он не соперник ни тебе, ни твоим братьям. Такова воля твоего отца, утвержденная боярами и епископом.

— Для чего ты приехала сюда? Только для того, чтобы познакомить с братом? — прямо спросил Святослав.- Отец знает об этом?

— Он пока не знает о нашей встрече, — княгиня едва заметно поморщилась. — Государь сегодня очень занят, но я обязательно ему все расскажу. У меня нет от него тайн. Ты угадал, Святослав, я приехала сюда не только для того, чтобы познакомить вас. Я хочу сделать тебе подарок. А вот как раз о нем твой отец знает, и даже одобрил его. Смотри! Это создали специально для тебя!

Мария протянула ему небольшую книгу в кожаном переплете, взглядом как бы показывая: Ну же, открой, не стесняйся! Святослав открыл, и ахнул. Слева — текст, выведенный каллиграфическим почерком, справа — картинка, любовно выписанная яркими красками. И так на каждой странице. Святослав полистал книгу и понял, что никогда, никому и ни за что он не отдаст это сокровище. Он влюбился в эту книгу с первого взгляда. Двенадцатилетний мальчишка жадно листал страницу за страницей, разглядывая изображения великих пирамид, львов с человеческими лицами и странных храмов с пузатыми колоннами. Святослав уже не обращал внимания ни на эту женщину, из-за которой плакала по ночам его мама, ни на малыша, которому здесь уже изрядно надоело, и он начал похныкивать. Княжич уже простил Марию. Простил за то, что она только что открыла ему новый мир и подарила настоящую мечту!

— Эта книга будет храниться в местной библиотеке, — мягко сказала Мария. — Ее не стоит таскать с собой, она слишком ценна. Ты сможешь читать ее, когда захочешь. Ты и те, кому ты сам это позволишь. Ребятам скажешь, что отец купил ее по дешевке у разорившегося купца, и подарил тебе за успехи в учебе.

Она смотрела на мальчишку с легкой понимающей улыбкой, обволакивая его своим взглядом, который, казалось, проникал в самую душу. Проникнуть в нее было совсем несложно, ведь на лице Святослава застыло выражение неописуемого восторга.

— Почитай про великого Александра и его друга Птолемея, княжич, — сказала она. — Ведь ты так похож на них обоих. Когда ты прочтешь эту книгу до самого конца, то поймешь, что в жизни нет ничего невозможного. Твой собственный отец лучший пример этому.

Уже перед самым отбоем, глотая страницы одну за другой, Святослав вдруг ясно осознал, что он теперь совсем не тот, кем был еще совсем недавно. Вся его жизнь разделилась на «до» и «после». Именно в тот момент, когда мальчишка закрыл книгу, он вдруг совершенно отчетливо понял, чего хочет на самом деле. Хочет больше всего на свете. У него появилась настоящая мечта, и он осуществит ее! Осуществит, чего бы это ему ни стоило. Или он не сын князя?

1 Паг — сельский округ в поздней Римской империи и в королевстве франков. Из пагов состояли графства, а из последних — герцогства. В это время все герцоги, кроме племенных, были назначаемыми чиновниками. От слова «паг» произошло паганус — язычник, поганый. В то время деревня поклонялась старым богам наравне с Христом.

2 Эти события были и в реальной истории. После поражения Дагоберта от державы Само саксы перестали платить дань под предлогом того, что защищают Австразию от набегов славян. Эту дань восстановил Карл Великий. А в Тюрингии организовали пограничное герцогство, где Радульф стал практически независимым правителем.

3 Назначения на должность у Меровингов сопровождались узаконенными подношениями. Фактически должности покупались и перекупались заново при смене короля.

4 Клибанарий — тяжелый кавалерист в Византии. Синонимы — катафракт, катафрактарий.

Июнь 632 года. Мекка. Хиджаз. Земли халифата.

Мужчина лет шестидесяти, худощавый, но широкий в кости сделал последний поклон и свернул молитвенный коврик. Его длинная, густая борода была окрашена хной и тщательно расчесана. Умма возложила на него чудовищно тяжелую ношу, и он понесет ее со всем смирением и достоинством. Абдулла, так назвали его при рождении. Абу-Бакр — таково было прозвище, данное ему в детстве отцом. Оно значило «хозяин молодого верблюда». Уж очень он любил возиться с ними, когда родители, по примеру других богатых семей послали его на воспитание в один из бедуинских родов. Его уже много лет не называли по имени, только по этому прозвищу, что у арабов считалось знаком особого уважения. И даже ОН называл его так, показывая пример остальным.

Мужчина встал, кряхтя, и вышел на улицу родной Мекки, где давно уже стемнело, а порядочные люди готовятся ко сну, вознеся вечернюю молитву Всевышнему. Так жили здесь уже несколько лет, с тех самых пор, как мусульмане из крошечной группки ослепленных новой верой людей стали самой значимой силой в Хиджазе, на западе Аравии. Абу Бакр вдохнул свежий вечерний воздух. Летний зной, что днем превращал это место в жаровню с раскаленными углями, ушел, унесенный легким ветерком. Сейчас на улице было чудо как хорошо. Самый могущественный человек в этой части света был одет на редкость незатейливо, в простой длинный бурнус из грубой ткани, сотканной женщинами его клана бану Тайм. Он всегда был равнодушен к роскоши и богатству, хоть и вырос в семье состоятельных купцов, занимавшихся торговлей столько, сколько живет в этом месте его родное племя курайш. Он почти растратил все состояние предков, выкупая из рабства тех, кто принял ислам. Он не жалел об этом, ведь добрая сотня людей обязана ему своей свободой и новой жизнью.