Жмурки (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 19

Васька гордился до самого ухода домой. А на следующий день не пришел. Директриса сказала, что Вася переутомился вчера, и немного позанимается дома.

Ему все страшно завидовали: все знают, что «домашние занятия» — это почти что каникулы.

Получается: Маринка, Васька, Светка…

Маша ещё раз оглянулась на пустующий стул и незанятую половинку парты.

Надо ещё раз всё хорошенько обдумать.

— Вот что, — сказала она Мишке. — Задержимся после уроков. Посоветоваться надо.

— Не получится, — Мишка не отрывал взгляда от шахматной партии. — Директриса сказала, сегодня опять придут эти, из НИИ. Просила никого не расходиться.

— Тогда так, — быстро сориентировалась девочка. — Что бы они не предлагали делать — не старайся.

Мишка даже оторвался от игры.

— Да ты что, с ума сошла?..

В принципе, он мог бы вообще ничего не говорить.

Помочь дядям и тётям из НИИ — было делом чести для любого из тех, кто учился в Машиной школе. Кому это удавалось — становились героями. О них писали в стенгазете. А в конце учебного года вообще обещали дать медаль… Кто ж такой дурак, чтобы от медали отказаться?

Но слаще всего, конечно же, были восхищение и зависть одноклассников.

Только ради этого стоило помогать учёным чувачкам, как называл их за глаза Мишка…

Завистливые взгляды и всеобщее уважение на дороге не валяются.

Как Маша его понимала!

— Мишенька… — она сладко улыбнулась. — Что ты хочешь за то, чтобы сегодня победил кто-нибудь другой?

Сосед по парте глубоко задумался. Победа — это не шутки. Вчера он был на волосок от славы, и если б не выскочка-Светка…

— Кто-нибудь другой — это ты? — подозрительно уточнил он.

— Я, — покорно согласилась Маша. — Что поделать? Вот такая я тщеславная. Я же новенькая — хочу, чтобы мне все завидовали.

Этот аргумент Мишке показался достаточно весомым.

— Ладно, — вздохнул он с видимым усилием. — Отдаю сегодняшнюю победу тебе. Так уж и быть, бесплатно.

— Ты — настоящий друг, — выдохнула Маша. Она бы прижала Мишку к сердцу, но конечно же, не перед всем классом.

— Ладно-ладно, — отмахнулся Мишка, словно уже стоял на пьедестале почёта, а потом взял, да и уступил своё место Маше.

Ему было приятно.

Но когда, после уроков, их согнали в класс, а перед доской встал тот самый дядька в стёклах, после которого пропал Васька, Мишка не утерпел.

Дело обычно обстояло так: гость, перед всем честным народом, вкратце обрисовывал проблему. Показывал картинки, или предметы, или карту местности… И приглашал желающих поучаствовать в экспер-рименте выйти к нему.

В добровольцах недостатка не было: Маша и сама частенько ходила — интересно же, что получится.

Теплилась надежда, что Мишка пошел к очкастому для виду, а стараться не будет — как и обещал…

Но когда дядька вывесил на доску карту города, раздал всем участникам флажки и предложил воткнуть их туда, где, по их мнению, находится владелец вот этой расчёски…

— Ну не удержался я, извини, — каялся Мишка, получив от очкастого свою минуту славы. — Просто когда я прикоснулся к этой расчёске… Так ясно увидел картинку! А взрослых обманывать нельзя, — добавил он ученическим голосом. — У них важная работа, мы не имеем права вводить в за-блужде-ние учёных.

Маша со вздохом согласилась.

Так-то оно так. Но вот что будет дальше…

— Придёшь домой — напиши мне в телегу, — сказала она. — И вообще: пиши каждые полчаса.

— И когда обедать буду? — ужаснулся Мишка.

Покушать он любил. И очень не любил прерывать процесс питания.

— Даже ночью, — безжалостно отрубила Маша. — Ставь будильник и шли смайлик каждые полчаса, понял? И никаких мне прикладух! Ты меня и так сегодня подвёл.

Последнюю фразу она сказала специально, чтобы надавить на Мишкино чувство вины и заставить его исполнять требуемое самостоятельно. А не с помощью программы, которую Мишка мог составить за пять минут, между двумя бутербродами.

Вернувшись домой, первым делом она проверила телефон: от Мишки сообщений не было.

Как не было их и через час, и перед сном и даже ночью…

И вот сегодня, войдя в класс и обнаружив на Мишкином месте пустоту, Маша чуть не лопнула от злости.

Ладно, — кое-как приведя чувства в порядок, она делала вид, что слушает урок, что-то там о посевах зерновых… — Не убивают же их, а? — размышляла она. — Иначе бы уже на весь город крик поднялся.

Достав свой листок, она сделала ещё одну запись: Мишка.

Четверо детей — это уже не шутки.

Родители в школу жаловаться не идут — значит, прекрасно знают, где находятся их дети.

А может, — она задохнулась от этой простой мысли. — Их увозят на курорт? Как бы в награду за достижения?

Фигушки, — мысль была красивая, но несостоятельная. — Тогда нам бы все уши прожужжали об этом курорте. О ништяках, которые ждут победителей, все должны знать — иначе какой в них смысл?

Для очистки совести, на перемене она позвонила Мишке домой. Может, проспал? Или правда заболел?..

Никто не ответил.

Она набрала Светку. С тем же результатом. Васькиного номера у Маши не было, но интуиция подсказывала: он тоже не возьмёт трубку.

После школы пойду к нему домой, — решила Маша.

Спрячусь в туалете, водитель автобуса решит, что меня забрала тётка, а я потом выйду и сяду на трамвай.

Она знала, где Мишка живёт: один раз он приглашал Машу в гости — посмотреть новую компьютерную игрушку. Родители на работе, бабушка сегодня навещает подругу — похвастался тогда Мишка.

Он и научил её прятаться, пока школьный автобус не уйдёт… Маша тогда ему позавидовала: Мишка в школу ходил сам.

Катался на трамвае, дружил с бродячими собаками и сколько угодно подходил к бомжам…

Как только закончился последний урок, Маша схватила рюкзак и кинулась к выходу из класса.

И чуть не сбила с ног директрису — та как раз открыла дверь.

— Куда несёшься, Кукушкина? — спросила директриса. — Команды «домой» не поступало.

— Так звонок же, — беспомощно возразила Маша. Все знали: с директрисой спорить бесполезно. Захочет — и оставит после уроков, пока не стемнеет.

— Подождёт твой звонок, — директриса грубо пихнула её обратно в класс. За её спиной стоял очкастый — тот самый, что и вчера…

Эх, Мишка, Мишка, — вздохнула Маша. — Значит, применяем «план Б».

Уже на остановке до Маши дошло: она не помнит номера трамвая. Где выходить — помнит, а номер — нет.

Крепко зажмурившись, она вспомнила рогатую морду, похожую на голову кузнечика. Огромные стёкла, как глаза… Пять! — она чётко увидела номер на светящемся табло.