Сопряжение. Чернильный маг 5 (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 30

— Вероятно, это один из древнейших артефактов человечества, можно поаккуратнее?

— Юрий Михайлович, первый клинок неуничтожим. По крайней мере, я не нашел способа, так что зря вы это.

Бессменный глава М-3 не ответил, лишь бросил укоризненный взгляд и достал из внутреннего кармана носовой платок. Завернув артефакт в него, он убрал его во внутренний ящик стола.

— А его хозяин? — наконец произнес он.

— Какой именно? Каин или Адам?

— Ева, — неожиданно поправил он. — Тот, кого ты считаешь бывшим однокашником по имени Адам, на самом деле является урожденной девушкой по имени Ева. Это все природа джараксуса. Она берет свое после обращения, и по идее джараксус может обратиться даже в инопланетянина. Ну, если они посетят нашу бренную планету и попадут на клык джараксуса.

— Даже так! — искренне удивился я. — Что ж тогда джараксус предпочитает людей, а не, скажем, голубя или кота. Ведь если ты выглядишь как тот, кто вне подозрения, то и внедряться гораздо проще!

— Вспомнил «Гарри Поттера»? Как звали этого персонажа-предателя? Питер Петтигрю⁉ — понимающе улыбнулся Семецкий. — Слава Богу, в реальности все совсем не так.

Сейчас, когда мы вели отвлеченную от политики беседу, Юрий Михайлович напоминал простого, уставшего от работы мужчину, а не главу тайной службы одной из величайших империй человечества.

Казалось, вот сейчас он потянется к нижнему ящику и достанет оттуда запотевшую бутылку «Столичной», пару рюмок и копченого, завернутого в позавчерашний выпуск «Ведомостей», леща.

Но нет. Даже несмотря на первых вестников седины и морщины на лбу, он продолжал оставаться серым кардиналом империи.

— Именно так, — немного подумав, я все же решил задержаться и опустился на край неудобного стула. — Ведь обратись он, скажем, в кошку, то и бежать было бы проще. Превратился, скажем, в голубя и улетел!

Семецкий еще несколько секунд улыбался, а потом развенчал мою догадку.

— Джараксус может превратиться в животное, но не делает это по одной простой причине: став даже самым умным голубем, он останется голубем. А как известно, внутри головы голубя только курлык и ветер. Понимаешь, к чему я веду?

— Став голубем, джараксус отупеет до его уровня и, вероятно, останется таким навсегда?

— Ты схватываешь на лету, — улыбнулся Семецкий и, поднявшись на ноги, протянул мне руку. — Благодарю за службу во благо империи.

Несмотря на прошлые обиды, я все же ответил на его рукопожатие.

— Служу Советскому… — попытался было пошутить я, но под его взглядом поправился. — Служу империи!

— Зря же шутки шутишь, — без намека на улыбку произнёс Юрий Михайлович. — Ты молод и неопытен, впредь будь более аккуратен…

«И как он это делает?» — промелькнула в моей голове. Вот буквально секунду назад передо мной сидел уставший от серых будней мужчина, которого дома ждёт ещё беззубая внучка и вечно недовольная жена. Но буквально один щелчок пальцев — и личность по имени Юрий Михайлович Семецкий исчез, а его место заняла функция под кодовым обозначением «Глава спецотдела М-3 при ФСБ Российской империи».

— Но опустим это, — повелительным тоном произнес Семецкий. — Империя тебе благодарна, а потому — вот её благодарность.

Он взмахнул рукой и извлёк из пространственного хранилища папку, которая спустя секунду оказалась в моих руках.

— Это оперативная информация нашей разведки. В ней вся информация по Каину. От самой тьмы веков и до сегодняшнего дня. Как понимаю, между вами личнае вражда, и надеюсь, что эта папка тебе поможет.

Я провёл пальцами по тканевой подложке корешка. В толщину — сантиметров восемь, не меньше! Довольно затертая и много раз переклеенная, даже с отпечатками чьи-то грязных лап. Обложка, которую я вначале принял за картон, на деле оказалась тонкими деревянными дощечками лишь оклеенными картоном. Связанная четырьмя тесемками, чтобы не развалиться, папка скорее тянула на древний манускрипт нежели продукт делопроизводства. На титульном листе было выведено:

Объектъ: Азъ-IV. «Каинъ».

Толкованіе ввелъ: подьячій тайнаго приказа Иванъ, Даниловъ сынъ, Калита.

7352 годъ отъ сотворенія міра.

— Досье⁉

В удивлении я поднял бровь и попытался было заглянуть под картонную обложку, Но сухая морщинистая рука Семецкого легла сверху.

— Ты же понимаешь, что это конфиденциальная информация? — произнес он, посмотрев на меня, как на идиота.

— Понимаю, — кивнул я, на самом деле не понимая причины такой реакции.

— А потому и бумага на которой напечатано досье это не «Снегурочка» из ближайших канцтоваров, а работа факторий. Можно сказать артефакт! Едва ты прочтешь страницу — бумага воспламенится.

— Значит функция самоуничтожения⁉ — восхитился я.

— Именно так. Ты должен понимать что оперируя информацией на сильнейших этого мира мы не можем позволить себе такую роскошь как беспечность.

Я кивнул соглашаясь. Кивнул, и спустя секунду задал, наверное, самый глупый вопрос.

— И на меня у вас тоже лежит такая папочка? — не скрывая юношеского раздражения, уточнил я.

— А ты удивлён? — ответил он вопросом на вопрос.

Ответил, и в пару широких шагов подошёл к, как мне казалось, шкафу для верхней одежды. Взявшись за полированные ручки он распахнул слегка скрипучие дверцы и у меня перехватило дыхание.

Прямо в центре Москвы, под станцией метро «Красные Ворота», в кабинете Семецкого стоял шкаф из прессованных опилок, внутри которого я увидел… Склад⁉ Определённо это было складом. Высокие, в пару десятков метров стеллажи складывались в ряды, между которыми то туда то сюда сновали гремлины.

Но удивительно даже не это. А то, что этих рядов со стеллажами было столько, что даже несмотря на обилие ламп дневного света, я не мог разглядеть горизонта! И это всё находилось под землёй! Прямо в центре Москвы! За дверьми, наверное, самого дешёвого шкафа из Икеи!

— Впечатлен? — понимающая улыбнулся юрий Михайлович.

— Есть такое дело, — расслабив галстук и вглядываясь в горизонт искусственного света, выдохнул я. — Это…

— Это «Архив №19» — место хранения личных дел подданных. Здесь есть папка не только на тебя или меня, но даже на…

Не договаривая он поднял глаза вверх.

— Так что не стоит удивляться, и уж тем более не стоит обижаться.

— Я и не думал, — всё ещё не представляя как как это помещение не схлопнулось под весом Москвы завороженно процедил я.

— И вот ещё что…

В руках семецкого появилась ещё одна, но на этот раз гораздо более новая и тонкая папка. И на этой папке значилось уже моё имя.

Я поднял глаза в немом вопросе.

— Это не досье, — покачал головой Фёдор Михайлович. — Это гораздо полезнее: это предсказание оракулов.

Я закатил глаза. Вот не верил я в эти предсказания, таро и прочую ересь.

— Советую относиться серьёзнее, — неодобрительно произнес Семецкий и постучал по папке в моих руках. — Ведь в мире есть вещи и похуже смерти, и люди пострашнее Каина.

Покинув М-3 через стандартный выход для посетителей — платформу станции «Красные ворота» не смог сдержать приступ любопытства и усевшись в первый попавшийся вагон, потянулся к завязочкам заветной папки.

Потянулся, но тут же был окликнут. Подняв глаза увидел смущённого парня, что переминаясь с пятки на носок протягивал блокнот и ручку.

— Можно автограф? — борясь с робостью произнес мальчишка лет двенадцати. — Вы ведь Магнус? Ну, Магнус Ермолов! Я ваш фанат!

Я улыбнулся. Подобное признание было сколько неожиданно столько и приятно. Приняв протянутый блокнот в пару широких росчерков, набросал шарж паренька и комический образ тут же начал движение меж строк линованной бумаги.

— И пожалуйста автограф, — краснея как рак попросил парень. — А то парни в классе не поверят.

— Подумают, что оживший рисунок нарисовал ты сам? — улыбнувшись, поднял я бровь.