Несбывшаяся весна - Арсеньева Елена - Страница 51

• Предыдущая
• 51/93
• Следующая

– У меня-то нету, а вот к Сальниковым могу сбегать, у них всегда четвертинку раздобыть можно, – с готовностью подсказала хозяйка, которая как раз подыскивала приличный предлог добежать до телефона на почте и позвонить в НКВД о том, что долгожданный связной объявился.

Проводник дал ей денег, и она скрылась, пообещав, что обернется «живой ногой» и мигом накроет на стол.

– Дверь-то притворить надо, сквозняков боюсь, – сказал Проводник. – Ох, черт, не закрывается, дожди беспрестанно льют, все разбухло от влажности. Мерзкая осень!

– Бойкая бабенка твоя хозяйка, – пробормотал вслед Рыболов, исподлобья оглядывая уютную комнату. – Крепко ты окопался, вижу. Живешь спокойно…

– Спокойно только на кладбище, – махнул рукой Проводник, осторожно усаживаясь.

– Оно так, – согласился Рыболов. – И все же ты молодец – держишься. Многие валятся, даже не знаем, что с ними происходит: то ли хватают их, то ли сами сдаются… Что группы, что связники. Знай готовят новых да новых, срок на обучение вовсе сократили. Спешат оттого, что явки валятся, а валятся они оттого, что подготовка стала хреновая. Куда ни кинь, всюду клин, вот что я тебе скажу!

– Слушай, а почему тебя прислали? – спросил Проводник. – Ты ж классный радист был, я помню, как тебя Готлиб хвалил. Неужели им было не жалко такого мастера связным посылать?

– Да кого из нас им жалко? – злобно проговорил Рыболов. – Найдут небось в лагере новых дураков. А я… мне, знаешь, не повезло. Свалился с лестницы, сломал руку. Перелом залечили, а пальцы свело, видишь? – Он показал правую кисть, и Проводник не сразу разглядел, что пальцы и в самом деле слегка скрючены. – Теперь почти не разгибаются, на ключе точно работать не могу. Я уж думал, что меня сразу шлепнут или в лагерь обратно вышвырнут, когда узнают, что перелом, но Готлиб, видать, надеялся, что я вылечусь, он же меня сильно хвалил. Ну а потом, когда стало понятно, что ничего не получится, что кокнулся я как радист, они решили меня хоть в качестве связного использовать. Немцы – они ж люди практичные, им своих трудов жалко.

– Ты скажи главное, – перебил Проводник. – Все привез, что я просил?

– Привез-то привез, и деньги, и батареи, только… только я в лесу груз спрятал, надо за ним съездить. Побоялся на себе тащить. Ну как проверят! Съездим вместе с тобой и заберем.

– «А ну как проверят…» – передразнил Проводник. – Или ты мне батареи доверишь тащить? Чтобы, если что, сразу я сыпанулся? Тебе за такое в школе спасибо не скажут.

– Положил я на их спасибо! – зло ответил связник. – Мне теперь эта школа… все равно я туда больше не вернусь.

– Что, в НКВД собрался? С доносом? – прищурился Проводник.

– Чего городишь? – искренне удивился Рыболов. – Если бы я затеял идти в НКВД, то уже пошел бы, и сейчас небось не я тут у тебя сидел, а целый выводок псов с малиновыми петлицами. Ты меня просто не понял. Задание у меня другое. Я здесь, в Энске, должен прочно осесть. Устроиться на работу, обосноваться крепко, надежно. У меня задача – резидента сменить.

– Резидента? – переспросил Проводник непонимающе. – А что, у них здесь…

– Ну а как ты думал? Еще до войны вербанули тут одного… в очень тепленьком местечке работает. Но с него толку пока никакого не было. Он даже не смог толком проверить ту информацию, которую ты передавал. Устарел, словом, морально и физически этот Счетчик. Пора менять!

– Счетчик?

– Ну да, его кличка – Счетчик.

– Значит, ты должен его устранить?

– Зачем? – усмехнулся Рыболов. – Новый резидент будет разворачивать свою собственную агентурную сеть. Счетчику про то и знать не нужно. Он нам еще может быть полезен, больно уж место работы у него хорошее. Через свои связи он любые документы может достать, на жительство устроит, на работу, от милиции прикроет. Вот и останется он тылы прикрывать. А настоящую работу будет вести другой.

– Ты, что ли?

– Нет, не я. Другой человек. Я его не знаю, он меня сам найдет. Через Счетчика.

Проводник хотел спросить, кто такой новый резидент, где он, в Энске или еще сюда не прибыл, откуда явится, кто его готовил, хотел узнать, где работает Счетчик и как его можно отыскать в Энске, но пора было остановиться, чтобы не вызвать у Рыболова ненужных подозрений. Проводник принял обиженный вид и пробормотал:

– Странно, а почему мне ни слова о Счетчике не было сказано?

– Что ж тут странного? – удивился Рыболов. – Он – кадр постоянный, а ты – временный. Тебя могли взять еще при выброске, ты бы все выложил – и накрылась бы резидентура?

– Всякое могло случиться, – согласился Проводник. – Но мне пока везло. Я даже сам удивляюсь, что мне так везло. Те двое ходоков, что со мной и Бродягой прыгали, так и не появились… Ну, я про них докладывал.

Рыболов кивнул:

– Я знаю.

Проводник и бровью не повел. Его спутники находились в фильтрационном лагере, уж этого Рыболов знать никак не мог!

– Бродяга под грузовик угодил, – продолжал он, и Рыболов снова кинул:

– Знаю и о нем!

– Честно говоря, – сказал Проводник, – когда я тебя увидел, думал, что вместе работать будем, что тебя ко мне «ходоком» определили. А теперь получается, я опять в одиночку буду пахать? И сведения собери, и обработай, и передай?

– Не переживай, – хлопнул его по плечу связной. – Я с тобой работать не буду. Это ты будешь работать со мной. И с новым резидентом. Когда он на связь выйдет, тогда и начнем.

– Какая честь, надо же! – буркнул недоверчиво Проводник.

– А как же, – солидно сказал Рыболов. – Помнишь, тебя хотели представить к Железному кресту? Представление утвердили, так что ты теперь орденоносец, понял?

– Служу о… – начал Проводник, но осекся. – Черт, я ведь и не знаю, что сказать надо.

– Да не говори ничего, какая разница? – пренебрежительно улыбнулся Рыболов, и тут же у него на лице появилось обеспокоенное выражение. – Слушай, вон твоя хозяйка бежит, а мы еще и не поговорили толком. Надо многое решить…

– Переночуешь сегодня тут, у меня, заодно и поговорим, – рассеянно сказал Проводник.

Глянул в окно – и чуть не ахнул, увидев у Антонины Ивановны в руках корзинку, накрытую белым платком. Это был заранее обговоренный сигнал: в случае появления связного послать хозяйку за выпивкой, и если она вернется, держа в руках просто бутылку, завернутую в газету, – стало быть, связного надо задержать разговором, желательно – оставить ночевать, ну а если у нее в руках окажется корзинка, значит, дом оцеплен, опергруппа готова взять гостя.

Но можно ли сейчас брать Рыболова, подумал Проводник? Нужно ли? С его участием следовало бы развернуть новую игру, еще более высокого полета, чем та, которую вел майор Поляков против майора Моора. Если Рыболова арестовать, он, может быть, и скажет, кто такой Счетчик, но что в том проку, если должен появиться новый резидент? Рыболов его не знает. Рыболова нужно пока оставить на свободе, нужно следить за ним, не сводя глаз, выждать, когда появится неизвестный резидент, и тогда… Ну ладно, план операции пусть придумает сам Поляков, а пока нужно как-то дать знать хозяйке, чтобы остановила агентов. Слишком многое может оборваться, если действовать поспешно.

Антонина Ивановна замешкалась на крыльце, очищая башмаки от грязи о край ступени. Так, есть время ее перехватить и предупредить!

– Сиди тут, я хозяйку встречу, – вскочил Проводник, но не успел сделать и шага, как Рыболов резко окликнул его:

– Стоять!

– Что такое? – оглянулся Проводник – и замер, увидев нацеленный на него пистолет. – Ты что? Заболел?

– Я-то не заболел, а вот ты, как я посмотрю, выздоровел, – процедил Рыболов, глядя со злобой и страхом. – Спина у него болит… Спина болит, а сам вскочил как ни в чем не бывало!

Ч-черт, Проводник и забыл про свою болезнь… Но ничего, как-нибудь отоврется.

– Конечно, как ни в чем не бывало, – усмехнулся Проводник. – Ничего у меня не болело, для хозяйки притворялся. Я же знал, что ты не сегодня завтра появишься, тебя и ждал.

• Предыдущая
• 51/93
• Следующая