Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту (СИ) - Алексеенко Александр - Страница 39

— Не-е-е, тебе еще далеко до меня, плохо значит смотрел! Или твоя детская психика не дала все воспринять, бывает, — Раздался в голове потусторонний голос.

— Хранитель… — Договорить свою мысль я не успел, и вдруг опять навалилась волна исцеления. Я встал, и мое обновленное тело попыталось развернуться и побежать прочь, но у экзорциста были другие планы. Произнеся свою коронную — "Сабещга!", он снова отправил меня в жидкое состояние.

— Я думал, что кошки — это жидкость, — Воскликнул Хранитель. Похоже ему было весело, — Но ты смог удивить старика.

Я был готов поклясться, что он сейчас своим сухим пальцем не показывает на очередного юного воспитанника Ордена, а снимает скупую слезу.

Мертвый экзорцист после обновления частично стирал и память о былой боли, как и особо болезненые воспоминания. Первые разы я уже не помнил. Казалось прошло уже два долгих дня, после чего появился кто-то ещё.

— Не два дня, а максимум двадцать минут, — Возразил ходу моих мыслей Хранитель Замка.

— Охотник вы здесь?

К нам спускался с холма по дороге деревенщина. Я услышал его голос и замер.

Заметив новую цель, экзорцист начал просматривать ее своим зрением. Я стоял, зная, что стоит мне пошевелиться, как он применит свое заклинание.

— Меня прислал старейшина — подошел к нам мужик.

— Зачем? — Я, медленно почти не раскрывая рта, спросил его.

— Он просил предупредить вас, что он так может весь день — сказал деревенщина. Экзорцист рассматривал вновь прибывшего с укором, даже голову на бок наклонил.

Наконец, экзорцист что-то понял про нас и определившись с диагнозом, сказал более короткую версию заклинания для посланника старосты:

— Сабещга!

— Тяжело же тебе приходится, охотник. Староста просил передать… — Договорить он не успел, получив мощный заряд экзорцизма, он стремглав побежал в кусты.

— Стой, не уходи…

Он проделал эту очистительную процедуру еще раз двести. На сотый раз кости перестали ломаться, почти… А еще двадцать пять минут спустя кожа перестала лопаться. Волосы стали мягкими и шелковистыми. Наконец, экзорцист выдохся. После чего, снова исцелив, оставил меня стоять, а сам развернулся и пошел назад к своему дому. Я же был как столб и не знал, как описать эти ощущения.

— Эх! Мне бы его сюда в крепость, — сказал Хранитель Крепости, — Очень был бы хороший боец…

Я передумал использовать меч в схватке с ним и достал арбалет. Я надеялся, что он истощился и его щит спал, но… Мой арбалетный болт уперся в защитную сферу.

— …неутомимый и неистощимый — закончил свою мысль Хранитель Крепости.

— Ун-дар! Бапонхатхилллл! Сабещга! — Как-то особо неистово провыл подвижник. Вот теперь меня припекло, так что я потерял сознание.

"Я что-то расклеился", — подумал про себя я, и меня передернуло от этой мысли.

— С возвращением! — сказал Хранитель Крепости, когда сознание снова вернулось ко мне. — Ты бы не мог еще пострелять в него? Это последнее заклинание действует даже на меня — радикулит прошел, беспокоил меня вот уже две сотни лет, да и на подчиненных мне бойцов тоже влияет благотворно. Вся земля рядом с ними стала вместо черной серой, еще на целый метр! Знал бы, забрал бы его себе в крепость.

— А ты правда можешь его забрать в крепость? Вы вроде как похожи…

— Не глупи! Он — нежить, а я — иссохший. Я — живой! — сказал Хранитель Замка.

Экзорцист снова развернулся и пошел в свою хижину.

— И в чем разница? Он вроде тоже как шевелится, — посмотрел я ему в след.

— Его нельзя оставлять, поскольку он подвержен влиянию серой земли. Стоит небольшой части к нему прилипнуть, и что тут будет, не знаю даже я. Просто представь. — напомнил мне Хранитель.

Я и сам, как в тумане, вспомнил свой бой с древним Защитником Могил. "Какое странное чувство. Я словно все забыл", — подумал про себя я.

— А если ты его заберешь к себе?

— По дороге много серой земли, она не увлажнена и будет налипать на тело. У живого человека есть пот, а здесь она прилипнет. А еще здесь в крепости миазмы тьмы, иногда поднимаются от земли. Они его сделают не просто серым, а сразу высшим остылым!

— И что получится?

— У меня нет ответа. Он как бы уникален. Огромный упырь, высасывающий жизни и перед этим их очищающий, чтобы они хрустели? Жуткий склирд с аурой света паладина и тентаклями? Теневой мучитель, использующий экзорцизм вместо пыток? Аратенник, плетущий паутину из частиц света? Честно, я даже не знаю. Случай — уникальный.

Я выбросил арбалет в сторону. Экзорцист отвлекся, и я не упустил свой шанс, достав из-под полы куртки неуловимым движением оружие, метнул в него заговоренный фамильный кинжал дворянина. Не ощутив преграды, нож пролетел сквозь светлый щит, и в этот момент послушник повернулся ко мне.

— Эх ты растяпа, такого бойца попортил… — возмутился Хранитель Крепости. Но я понимал, что он шутит.

Мой кинжал попал в лоб нежити. Защитный плащ не помог тоже, поскольку не закрывает лицо. Подвижник ордена постоял какое-то время, а затем рассыпался в прах.

— Хорошо, все же, что ты здесь проходил, а? — порадовался Хранитель, — дал ему возможность просто уйти, не став остылым.

— Кстати, почему я тебя слышу? Ведь мое тело здорово… — озадаченно поинтересовался я.

— Слишком много вопросов, ты не замечаешь? У тебя сознание стало как у ребенка. Еще бы немного, и кто знает, свихнулся бы ты с ума от боли, или еще чего…

— А поче… — Я осекся.

— Иди поспи. Хотелось как лучше, а получилось отдохнуть… Я серьезно, психически ты сейчас очень плох. Отдохнешь и будешь в норме, — отозвался Хранитель Замка.

— Думаю, ты прав, Хранитель. Он меня раз двести разобрал на кирпичики.

— Больше! Я насчитал уже почти тысячу сто двенадцать, учитывая последний.

Я не знал, что на это ответить, смеяться мне, или плакать, и потому просто пошел ближе к дому подвижника, чтобы заночевать там.

Вдали прозвучал рог. Это означало, что разведчик приближается к нашему лагерю наемников и охотников на остылых. Я прервался и посмотрел вокруг на собравшихся вокруг меня воинов.

— Неужели гибель ставшего нежитью подвижника из Крепости Рух стала причиной стольких жертв? — озадачено поинтересовался Лучший-из-нас.

— Косвенно. Основной причиной действительно было не это… — положил руки на грудь я. Собравшись с мыслями, я хотел продолжить мой рассказ, когда заговорил жрец Хотта. Он подошел к костру и сказал:

— Вы поступили неправильно. Я сообщу совету жрецов, что вы убили одного из великих подвижников Крепости Рух. Разве вас, как орденского ученика, не наставляли не убивать таких людей? — Все столпившиеся переглянулись между собой, и тогда Лучший-из-нас возразил:

— Нет, он здесь ни при чем. Друг, я первый раз слышу о таком. И, похоже, что никто из собравшихся здесь ничего не знает об этом.

Жрец Хотта замолчал. Он провел рукой по гладко выбритому и румяному лицу. Похоже, она дрожала. — "Может быть, он сказал что-то лишнее сгоряча?"

— В следующий раз, если увидите такого человека, отправьте весть в Крепость Рух. Мы знаем, что с ними делать. — Не объясняя детали, потребовал жрец, оставив в своем нераскрытом кулаке подробности того, зачем они нужны Крепости.

Я собирался уже продолжить мой рассказ, когда прямо возле нас к костру около святилища выскочил на коне разведчик. На породистом скакуне молодец был из числа разжалованных дворян.

— В полумиле отсюда тихоходка! Приближается! — закричал всадник. Резко выровняв своего коня, так что он даже встал на дыбы, он поднял острие копья вверх, указывая направление возможной атаки.

Бойцы начали занимать боевой порядок. Охотники проверяли свое оружие.

— Что там? — спросил я, остановив за локоть одного из охотников. Им оказался Гореветр.

— Еще утром заметили ее, — объяснил он и указал в направлении, куда двигались все, кроме Абрамия Тула — Жреца Хотта. — Думали, пойдет или не пойдет на нас, но видимо ритуал утренних молитв Нераскрытого Кулака Йодкейма привлек их к алькову святилища. Порождения полога чувствуют такое, а осерение делает их агрессивными. И вместо того, чтобы убегать, они, наоборот, рвутся в бой. Там не меньше дюжины более мелких порождений у нее в свите.