Звездная ночь, звездное море - Хуа Тун - Страница 48

Но только если, испугавшись, вы будете искать лишь спокойствия любви и наслаждения любви, тогда лучше для вас сразу закрыть свою наготу и уйти с молотильного тока любви, уйти в мир безвременья, где вы будете смеяться, но не всем своим смехом, и плакать, но не всеми своими слезами…

…И не думайте, что вы можете направлять любовь в ее теченье, потому что любовь, если она найдет вас достойным, сама направит вас[72].

Прочитав стихотворение несколько раз подряд, я крепко прижала блокнот к себе и прислонилась к двери спальни. У меня в глазах стояли слезы, а по лицу расплылась счастливая улыбка. Цзюйлань вынес блокнот сразу, не задерживаясь в комнате. Значит, текст он написал раньше. Не могу только понять когда… Быть может, после тех ночных расспросов? Или это случилось еще раньше, в последние два дня?

Как бы то ни было, в этих отношениях не одна я страдаю, размышляю и выбираю. Цзюйлань мучит вопросами и меня, и себя самого. Тем не менее в конце концов мы сделали один и тот же выбор – любовь! А боль стерпим, ведь она – неотъемлемая часть любви!

Пока ты в моем сердце, я всегда буду переживать, не обидел ли тебя кто, не задела ли сама, пусть и ненароком. Хочу, чтобы ты был счастлив.

Чжоу Бувэнь уже плыл на пароме в сторону острова, когда позвонил и сказал, что ему на несколько дней нужна комната. Попросил ту же самую, в которой жил в прошлый приезд. К счастью, она была свободна, и я только недавно убрала ее, так что осталось только приготовить чистые полотенца и туалетные принадлежности.

Примерно через три часа в дверь постучали, и вслед за Бувэнем вошла Чжоу Буянь. Это меня удивило, учитывая, как мы с ней расстались в прошлый раз. Мне казалось, с ее-то вспыльчивостью, девушка никогда больше не ступит за порог моего дома, и я никак не ожидала, что она приедет вместе с Бувэнем.

Буянь мило улыбнулась и первой поприветствовала меня:

– Сестрица Шэнь, надпись на вывеске очень красивая. Известный каллиграф оформил?

Она достала телефон и пару раз сфотографировала ее. Похоже, эта девушка не способна долго обижаться и легко сама делает шаг навстречу. Я тоже не злопамятный человек, поэтому с улыбкой ответила:

– Спасибо, это Цзюйлань написал.

Брат и сестра с изумлением посмотрели на моего помощника, словно увидели восьмое чудо света. Вдруг я почувствовала себя неловко и, сделав пару шагов, заслонила собой мужчину.

– Цзюйлань не только красиво пишет, но и чудесно играет на гуцине.

– Я видела ролики в интернете, – недоверчиво сказала Буянь. – Мой дедушка интересуется традиционной китайской культурой, поэтому я хотела показать это видео ему, но кто-то все удалил. Наверное, то была просто какая-то постановка, лишь бы приманить побольше людей.

Бувэнь, вероятно, посчитал слова кузины слишком резкими, поэтому поспешил добавить:

– Буянь хочет сказать, что для привлечения клиентов можно иногда и приукрасить.

Я удивилась:

– Видео удалили?

Теперь понятно, почему в последнее время мне не звонили, чтобы забронировать номер. А я-то решила, что просто ажиотаж вокруг ролика спал и про меня забыли.

– Ты не знала? Я думал, это сделали по твоей просьбе, – изумился Бувэнь.

Едва я открыла рот, чтобы все объяснить, как вмешался Цзюйлань:

– Это сделал я. Без ведома Сяо-Ло.

Ладно… В таком случае обойдемся без вопросов. Он не хочет привлекать внимания, и я его понимаю. Хотя неожиданно, что помощник внезапно обеспокоился этим и даже связался с сайтом. Поразмыслив, я успокоилась: почему меня вообще должно волновать, что подумает Чжоу Буянь о Цзюйлане? Как бы он ни был хорош, мне не нужно доказывать это ей.

– У нас еще будет время поговорить, а теперь давайте поднимемся наверх: мы покажем ваши комнаты.

Я отвела гостей на второй этаж, решив поселить Бувэня в большом номере, а Буянь – в соседнем. К моему удивлению, они, не сговариваясь, поменялись: Буянь заняла большую, а Бувэнь – соседнюю. Очевидно, забота о других вошла у Бувэня в привычку, а Буянь привыкла к этому. Было видно, что у них теплые отношения. Я стояла в стороне и молча наблюдала. После того как они определились с комнатами и убедились, что всего хватает, я предложила им немного отдохнуть, а после спуститься вниз.

На кухне Цзюйлань мыл овощи. Насупившись, я молча обняла его сзади.

Он вдруг произнес:

– Как думаешь, почему Бувэнь выглядит таким несчастным после приезда? Может, Чжоу Буянь мозолит глаза?

– Это не так! – возразила я. – Мне кажется, здесь что-то другое.

– Понимаю, почему ты хмуришься: ревнуешь, что у тебя украли Датоу, твоего «старшего брата».

Я разозлилась и уже собиралась укусить Цзюйланя в плечо, как он выдал:

– Береги зубки!

Нет уж, его плечи настолько красивые, что сложно удержаться.

– Больно не будет, – усмехнулась я.

– Не зуб, так сердце заболит.

– Почему это?

– Если зуб не болит у тебя, возможно, он болит у меня. А если плохо мне, разве ты не посочувствуешь? – проговорил Цзюйлань с просто невероятной серьезностью, собирая овощи в таз.

Вот я глупая! Это он так заигрывает? О-го-го! Ледяная глыба Цзюйлань и вправду флиртовал со мной?

Мужчина развернулся и вручил мне две пустые миски.

– В навесном шкафчике лежат укроп, ростки фасоли, шпинат и салат. Помоги мне промыть их: вечером приготовлю хого[73].

– О…

Тут моя материнская плата перегрелась, и я просто послушно вышла с мисками из кухни. Там села на маленькую скамейку и глупо заулыбалась, вспоминая слова Цзюйланя. Держа в руках несколько веточек полыни, я засунула их под кран, а затем положила в чистую миску. После чего набрала новую порцию веточек.

Позади раздался голос Бувэня:

– Что ты делаешь?

– Овощи мою.

– Моешь? Уверена? – Он подошел и открыл кран.

Брызги попали мне на руку, и я наконец вернулась в реальность. Ну да, мою, а воду открыть забыла… Посмотрев на грязные овощи в миске, я высыпала их обратно на голубой каменный пол как ни в чем не бывало.

– Сегодня вечером будет хого. Что нравится Буянь из еды? Если у нас этого нет, то позвоните Ишэну и попросите захватить с собой.

Жаль, что Бувэнь хорошо знает все мои приемы отвлечения внимания.

– Буянь не любит рыбу и овощи. Короче, все то, что вы собирались приготовить. – И он подвинул стульчик и сел рядом со мной, чтобы помочь. – О чем задумалась?

– О том, что же было нужно тем людям.

– Тем людям? – Бувэнь выжидательно смотрел на меня, надеясь, что я продолжу.

– Грабителям, которые украли мою сумочку с деньгами и пробрались в дом. Они же напали на меня ночью.

Бувэнь перестал улыбаться и удивленно произнес:

– Кажется, ты забыла кое-что рассказать мне…

Внутренне я восторжествовала: если он во всем разберется, то и мне объяснит. Я улыбнулась и рассказала о том, что произошло, и о своих предположениях, а еще о расследовании Ишэна и досье, которые он собрал на грабителей. Умолчала только о некоторых вещах, связанных с Цзюйланем. Но не потому, что не доверяла Бувэню, просто… меньше знаешь – крепче спишь.

– Почему не сообщила раньше?

– Говорю сейчас.

– Как думаете, почему преступники выбрали вас?

– Как раз сейчас размышляю об этом.

Бувэнь молча промывал овощи, я же быстро оглянулась и увидела Буянь: та стояла в дверях гостиной, все слышала и тут же встряла:

– Сяо-Ло, я хочу помочь. Могу что-то сделать?

С детства я была зависима от других. Моя уязвимость сделала меня очень впечатлительной и чувствительной к чужим эмоциям. Поэтому я хорошо чувствовала, что Буянь настроена ко мне враждебно.

– Тогда тебе лучше посидеть спокойно. На кухне от тебя мало толку, – обратился к девушке Бувэнь, а затем посмотрел на меня: – Буянь с трех лет играет на фортепиано и рисует. Она очень талантлива, а моя тетя заботится о ее руках и никогда не просит заниматься домашними делами. Так что сестра понятия не имеет о работе на кухне.