Я [ненавижу] аристо (СИ) - Рентон Рик - Страница 19

Ярость и ненависть смешиваются с отчаянной злобой. И превращаются в идеально чистый источник Силы…

Как!!!

Я!!!

Ненавижу!!!

Аристо!!!

— Р-Р-Р-А-А-А-А-Р-Р!!!

Лёд вокруг лап разлетается на тысячи острых осколков, от которых мои враги машинально закрываются руками. Но их слабые лапки тут же летят в стороны вместе с острыми ледышками — я рву их за долю секунды после освобождения. Крупные капли крови, мелкие осколки замороженной воды и куски плоти превращаются в идеальный дождь для этого осеннего праздника.

Бросок влево и тут же вправо! И вот на землю уже красиво ложится перекрестие из кишок моих жертв. Когти режут их слабую плоть как раскалённый нож мягкое масло. От одного всё ещё веет холодом и могилой. Другой воняет углём, мазутом и сталью. Но от обоих в мой нос тут же ударил запах ужаса.

Вонзаю клыки в лицо того, от которого несёт кузницей. И со скрежетом отрываю… Нет, не челюсть. Решётчатое забрало. Его оторванная челюсть летит в сторону мигом позже вместе с размашистым движением моей когтистой лапы.

Шорох за спиной! Бросок!

О, это она…

Красота неистового движения на миг заставила меня завороженно застыть. Запахи храбрости, азарта и уверенности в собственных силах сплелись в поистине чудесную картину. На которую тут же идеально легли брызги горячей крови паникующего снеговика.

Неловкие взмахи культями — и вот уже все три снежных шара, обрызганные трусливой смертью, теперь лежат у её лап по отдельности. И остатки алой жизненной силы медленно текут прочь из того, кто ещё недавно давился своим сиплым смешком. Жестяное ведро, в котором застряла перепуганная голова, укатилось куда-то под ёлку

При взгляде на ту, с которой я разделил эту сладкую победу, из меня испарились остатки кипучей злобы. На их место быстро приходила радость удачного завершения нашей охоты. Восторг превосходства над чужой стаей. Наслаждение силой.

И назойливый москит, который поделился со мной своей писклявой ненавистью, тоже быстро удалялся куда-то на задний план моего нового бытия. Хотя, кажется, ещё пытался по пути немного ехидничать…

— Р-р-р-р? — Мягкое урчание незаметно оказалось рядом со мной. Пушистый мех щекотнул плечи, проскользнул сзади — и вот она уже снова прямо передо мной. Золотистый взгляд словно что-то ищет в моей душе. Пытливо заглядывает внутрь, словно пытаясь рассмотреть там что-то необычное. Невиданное доселе…

— Здесь ещё где-то третий… — Лукавая искорка внутри глаз разгоралась всё ярче. Хочет продлить наслаждение.

— Я знаю. — Чтобы дать ей это понять, я лишь дёрнул ухом и покосился в нужную сторону. — Его паника воняла на десять вёрст.

— Пусть бежит? — Она и её урчание снова оказались позади меня, щекотнув нос своим ароматом.

— Пусть. У нас мало времени.

— Как пожелаешь…

Пушистый мех вновь прошёлся по моим когтистым лапам — она будто специально подставила под них упругие бёдра и прижалась горячим боком. Тёплые ушки затрепетали рядом с моей пастью, словно в ожидании нежного укуса. Горячее дыхание окутало мягким уютом не хуже шерстяного одеяла. А её близкий запах пьянил и кипятил кровь куда сильнее погони…

— У нас мало времени… — Я повторил нетерпеливый жест ушами. Хотя всё тело продолжало дрожать от её близкого тепла и запаха. — Мы должны победить.

— Какой же ты зануда…

Её коготки чуть укололи меня под рёбра. Скорее щекотно,чем больно. И пушистая тень всё-таки отпрыгнула в сторону. А золотистые глазки вновь озорно сверкнули:

— Мы не должны победить. Мы обязательно победим.

И, не дожидаясь ответа, Таисья рванулась сквозь ветки в ту сторону, откуда пахло пылью, старой бумагой и чужими секретами:

— Догоняй! Книжки-то тебе, похоже, больше нравятся!

Встряхнув мех, я сбросил с себя тающие брызги крови и прилипшие смолистые иголки. Стало ощутимо теплее. А под моим шерстяным пончо и звериной шубой — даже жарко. И я с удовольствие пробежался, следом за этой серой сорвиголовой, слыша свист воздуха в своих стоящих торчком ушах.

Уже через несколько секунд мы были на пороге нужного здания. Библиотека Ликеума

Пошарпанный фасад, похоже, сейчас тоже был стилизован под то старое книгохранилище, которое я помнил по своим детским годам. Уже тогда большинство книг и журналов хранилось в электронном виде. И такие бесплатные реликты существовали только для тех, кто не мог позволить себе даже такое грошовое развлечение, как квансонский смарт.

И я не мог не поинтересоваться у крутившейся у входа Таисьи:

— А что здесь хранится? — Я по прежнему ощущал запах старых книг. — Всё же давно в сети.

— То, что сети доверять нельзя, дурачок. — Сверкнув глазами, волчица прыгнула к двери и принюхалась. Шерсть на её загривке вздыбилась, выказав недовольство и раздражение. — Только, похоже, мы всё-таки опоздали…

Вроде бы это были плохие новости. Но я чувствовал, что моя напарница скорее рада собственному открытию, чем нет. И поэтому не стал задавать лишних вопросов, просто дав ей понять, что жду объяснений. В моём текущем состоянии это было проще простого.

Заметив, как нетерпеливо задёргались мои уши, Таисья тут же снова оказалась рядом:

— Третий. Украл!

— Добыл?

— Нет, украл! — Волчица недовольно рыкнула. — Он не аристо!

— Откуда знаешь? — Мне запах того труса, который только что выступал в роли обманки, был, само собой, не знаком.

Но, как выяснилось, и моей напарнице тоже:

— Аристо всех помню! — Она презрительно фыркнула и оскалилась. — Челядь нет!

И волчица тут же сорвалась с места — туда, где среди сотен других запахов ещё оставались слабые нотки страха и аромат старой бумаги, заключённой в тонко выделанную телячью кожу.

— Подожди! — Я едва успевал за ней, ныряя под разлапистые ветки. — А вдруг…

— Там убийцы? — Таисья, очевидно, вспомнила наш разговор о запасном плане доктора. Но лишь снова презрительно фыркнула на бегу. — Тем хуже для них! Я готова!

Теперь понятно, почему каждый Волков — такой сорвиголова. В теле волкодлака прежние опасения за собственную жизнь и мне теперь казались какими-то наивными и детскими. Словно боязнь зубных врачей или уколов… Ведь наша стая здесь сейчас самая сильная! И мы можем порвать хоть целую роту наёмных душегубов! Да хоть целый полк!

— А если они на это и рассчитывают?

Я уже успел позабыть про писк этого назойливого москита. Опять чего-то боится, трус несчастный…

— Что если у них не два плана на твой счёт, а три? Или четыре?

И это меня, значит, занудой только что обозвали… Но противный писк в моей голове никак не желал успокаивался:

— И в одном из них ты как раз теряешь башку из-за всех этих фокусов с волчьей кровью! А? Как тебе такое?

Да это ничтожество, за которым мы сейчас гонимся — до сих пор вне себя от ужаса! Я чувствую это всё лучше и лучше. Его след уже перестал быть тонкой линией в общей картине мира, сотканного из запахов. И с каждым нашим прыжком он становится всё более чётким… Тошнотворная смесь из отчаяния, паники и босяцкого бесчестия…

— Какой же ты тупица! — Москит продолжал пищать с неподдельным негодованием. — Как же тебя образумить-то…А! Придумал! Стой!..

И не подумаю! Моя кровь уже закипает — точно так же, как и у моей напарницы. Добыча всё ближе! Победа в этот раз, конечно, невелика… Но зато эта вонь, наконец-то, прекратится! Вместе с биением этого трусливого сердца!

— Да послушай ты, дурака кусок! А что если этот беглец — ваш единственный…

— Р-р-а-в!!!

Таисья первой догнала улепётывающий от нас тощий силуэт. И, обнажив клыки, прыгнула ему на спину…

Но тут же покатилась кубарем в сторону — когда я столкнул её встречным прыжком.

Наша добыча упала ничком в мелкий сугроб и затряслась от ужаса. А моя напарница немедленно вскочила на задние лапы:

— Ты!!! — Она уставилась на меня, пригнув оскалённую морду к земле. — Предатель!!!