Дом, который будет ждать. Книга 2 - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс" - Страница 2

– Скажи… там, за Гранью, остался кто-нибудь, кто тебе дорог? Друг, любимый… муж? – на последнем слове голос Домиана дрогнул. – Или, может быть, ребёнок?

Я внимательно посмотрела на него и поняла, что это не праздное любопытство: для Домиана действительно важен мой ответ. Сердце привычно отозвалось застарелой болью, но я настолько привыкла к ней за эти годы, что почти не обратила внимания.

– Нет, у меня там никого не осталось, – я невидящим взглядом смотрела в лес, но перед глазами были не огромные деревья и не туманные спирали, а искажённое презрительной гримасой лицо единственного мужчины, которого я любила. Этот миг, когда врач элитного перинатального центра сообщила нам, что мы не сможем иметь детей из-за обнаруженного у меня редкого заболевания, останется в моей памяти навсегда, даже если мне суждены тысячелетия. Мужу был нужен наследник, которого я никогда не смогла бы ему дать, поэтому после оглашения медицинского приговора меня в рекордно короткие сроки выставили и из дома, и из жизни. Это было больше десяти лет назад, и с тех пор я поумнела, ещё раз сходила замуж, набралась жизненного опыта и поняла, что на расставании с человеком, даже любимым, ничего не заканчивается. Но мужчин старалась в свою жизнь больше не впускать, опасаясь снова пережить то, что пережить почти невозможно.

Сил пересказывать всё это не было, поэтому я молча сняла кольцо и ненадолго впустила Домиана в свою память, словно прокручивая перед ним фильм о своей не слишком счастливой прошлой жизни. Потом, сморгнув всё же выступившие слёзы, надела кольцо, отсекая своего синеглазого няня от той жизни, в которую я вряд ли когда-нибудь вернусь.

Домиан молчал и только в синих глазах ярко сверкали нездешние искры. Через пару минут он встряхнулся и, повернувшись ко мне, совершено серьёзно спросил:

– Хочешь, я приму его облик? А ты меня убьёшь? Мне ты вреда не причинишь, но, может быть, это заберёт часть твоей боли?

– В каком смысле – «убьёшь»? – оторопела я, пытаясь осмыслить такое, мягко говоря, нетривиальное предложение.

– В самом обычном, – пожал плечами Домиан, – можешь ножом, можешь отравить, можешь застрелить – я найду для тебя любое оружие… Поверь мне: когда твой враг умирает, с ним исчезает и почти вся боль, которую он тебе причинил. Я не могу убить его сам – он слишком далеко, к сожалению. Но я, ни на секунду не задумываясь, стёр бы его с поверхности вашего мира.

– За что? – я всплеснула руками. – Тебе же он ничего не сделал!

– Мне – нет, – глаза Домиана вспыхнули и тут же погасли, – но он причинил боль тебе. Этого вполне достаточно для того, чтобы он перестал существовать.

– Как ты можешь так легко говорить о смерти, об убийстве? – я искренне не понимала. – Это же ужасно…

– Что ужасного в том, чтобы уничтожить того, в чьём существовании нет смысла? – с таким же недоумением спросил Домиан. – Он посмел обидеть тебя, значит, ему нет места среди живых. Так всегда было, и так всегда будет. Любой, кто обидит тебя, умрёт.

Я вспомнила девушку-призрака, с опаской покосилась на Домиана, но благоразумно воздержалась от вопросов, так как не была уверена, что готова услышать любой ответ.

Что-то подсказывало мне, что нужно быть очень осторожной и тщательно просчитывать и взвешивать каждый шаг, иначе мои… мужчины… могут решить, что домашний арест – это прекрасный способ обезопасить меня от мира, а мир – от меня.

Мы с Домианом продолжали коситься друг на друга, обдумывая аргументы, когда на террасе появился Хантер. Я удивилась, так как он обычно старался не покидать территории сада и болота, а значит, произошло что-то, в чём задействована и я, иначе он просто передал бы мысли Домиану. Ну или как там оно у них происходит – я даже пытаться понять не буду, всё равно не смогу.

– Лиз, там пришли сфаргиры, ты можешь с ними поговорить? – Хантер тепло улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки. – Что им сказать? Или ты устала? Они могут прийти завтра.

– А кто такие сфаргиры? – тихонько спросила я, глядя на Домиана и Хантера. – Не забывайте, я совершенно не разбираюсь в местной флоре и особенно в фауне. Это животные? Или кто? В моём мире существ с таким названием нет.

– Это не фауна, – усмехнулся Хантер, явно позабавленный моей неосведомлённостью, – и уж тем более не флора. Сфаргиры – существа, которые следят за жизнью Франгая, это его, если хочешь, счетоводы и летописцы. Именно они знают, сколько, например, на сегодняшний день в лесу шиил, сколько детёнышей появилось в гнёздах сарисс, есть ли безумцы, надеющиеся незамеченными проскользнуть к центру чащи в поисках редких артефактов. Всё это сфаргиры наговаривают на кристаллы, которые хранятся веками.

– И что, их, эти кристаллы, можно посмотреть… в смысле – прочитать? – у меня дух захватило от возможности прикоснуться к прошлому этого таинственного места, ставшего моим домом, и даже, может быть, узнать что-нибудь о своём пребывании здесь. – Это реально?!

– Наверное, – Хантер и Домиан переглянулись, – если, конечно, ты договоришься со сфаргирами. У нас над ними власти нет. Ну так что мне им ответить?

– Конечно, я поговорю с ними, – я бодро выбралась из кресла, – не зря же они шли. Если я откажу, это будет невежливо, ведь правда?

– Им по большому счёту всё равно, – пожал плечами Домиан, – такие человеческие категории, как вежливость, обида или благодарность им абсолютно чужды. Как, впрочем, и большинству обитателей Франгая. Они беспристрастны во всём. А к тебе пришли так быстро просто потому, что твоё появление открывает новую страницу в жизни великого Франгайского леса, и сфаргирам хочется получить стартовую информацию, так сказать, из первых рук.

– Но я же сама ничего не знаю, – огорчённо опустилась я обратно в кресло, – я не то что поделиться информацией не смогу, я даже близко не представляю, что могу рассказать из того, что может показаться им интересным. Вы же со мной будете? – я с надеждой взглянула на Домиана, и тот успокаивающе кивнул.

Я глубоко вздохнула, поднялась и вышла на крыльцо, спиной ощущая молчаливую поддержку Домиана и Хантера. Сначала я никого не увидела и хотела уже спросить, не ушли ли загадочные сфаргиры, не дождавшись, как вдруг от болота, черневшего возле линии периметра, отделились три невысоких фигурки. Я пыталась рассмотреть их, но они как-то странно расплывались, и я даже украдкой потёрла глаза, стараясь сфокусировать зрение.

Они плавно проплыли над землёй, едва касаясь травы, и остановились напротив крыльца, не приближаясь, однако, к нему. Откуда-то пришло понимание, что я должна подойти к ним, пройдя свою половину пути. Этакое дипломатическое расшаркивание в отдельно взятом дворе посреди векового жуткого леса. Я в очередной раз вздохнула и отправилась на свои первые переговоры в роли новой Хозяйки Дома. Почему-то я знала, что в сознании местных жителей он звучит именно так – Дом, с большой буквы.

Раз-два-три-четыре… привычно отсчитали ступеньки, и я снова вспомнила девушку-призрака, решив в обязательном порядке внимательнейшим образом изучить все фотографии на стенах вдоль лестницы. Но это – завтра.

Я подошла к неподвижно замершим фигуркам, которые оказались ростом мне примерно по пояс, и вежливо произнесла:

– Здравствуйте, уважаемые…

И лишь потом подумала, что вряд ли они говорят по-русски, так что вся надежда на то, что здешняя магия (ух, как легко я стала кидаться такими словами) поможет нам преодолеть межмировой языковой барьер.

– Тёмной ночи, Хозяйка, – внезапно прошелестело у меня в голове, и я от неожиданности подпрыгнула и спиной уткнулась в Домиана, – ты совсем не изменилась.

Вспомнив то, что говорил о наших ночных гостях Домиан, я поняла, что это не комплимент, а просто констатация факта, ещё раз подтверждающая, что я действительно жила здесь. Попробую это принять. Нет, не понять – а именно просто принять как данность, не анализируя и не объясняя.

– И вам тёмной ночи, уважаемые, – негромко ответила я, не понимая до конца, как именно нужно разговаривать с загадочными сфаргирами: вслух, про себя или ещё каким-то замысловатым способом, – я благодарна вам за визит. Чем могу служить хранителям истории Франгая?