От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение - Даниленко Валерий Петрович - Страница 32

2. 2. 2. 2. Александр Наумович Лук

Александр Наумович Лук (1928–1982) – советский науковед-психолог. Окончил Киевский медицинский институт. В 1951–1958 работал в качестве офицера медицинской службы на Сахалине. С 1960 был сотрудником отдела биокибернетики Института кибернетики АН УССР, созданного великим врачом и учёным Николаем Михайловичем Амосовым (1913–2002), где занимался моделированием психических процессов на ЭВМ. С 1968 г. – кандидат философских наук. Тема диссертации: «Остроумие. Логико-эстетический и психофизический анализ. Перспективы моделирования». С 1971 – сотрудник отдела науковедения ИНИОН АН СССР. Вёл рубрику «Психология научного творчества» в журнале «Науковедение за рубежом». Автор множества книг: «Учить мыслить» (1975), «Мышление и творчество» (1976), «Юмор, остроумие, творчество» (1977), «Очерки эвристической психологии» (2011) и др. Основной науковедческий труд А. Н. Лука – «Психология творчества» (1978).

В центре внимания в книге А. Н. Лука – личность учёного. При этом главное внимание обращается на психическое своеобразие тех способностей, которые в наиболее развитой форме имеются у выдающихся учёных. Число таких способностей оказалось очень большим. Я выделю среди них только некоторые.

Зоркость в поисках проблем. Под зоркостью здесь имеется в виду не острота зрения, а острота ума. Учёному она задаётся той или иной теорией. А. Н. Лук приводит в связи с этим пример с А. Эйнштейном: «Когда молодой В. фон Гейзенберг поделился с Эйнштейном планами создания физической теории, которая целиком опиралась бы на факты и не содержала никаких домыслов, тот с сомнением покачал головой:

– Сможете ли вы наблюдать данное явление, будет зависеть от того, какой теорией вы пользуетесь, Теория определяет, что именно можно наблюдать» (Лук А. Н. Психология творчества. М.: Наука, 1978. С. 6).

Разумеется, не следует абсолютизировать мысль А. Эйнштейна, поскольку «она не исчерпывает собою все закономерности этого процесса» (там же. С. 8).

Способность к свёртыванию мыслительных операций. «Человек обладает способностью – поясяняет А. Н. Лук – к свёртыванию длинной цепи рассуждений и замене их одной обобщающей операцией» (там же. С. 8). Свёртывание, о котором идёт речь, осуществляется посредством категоризации и символизации.

Способность к переносу по аналогии. Например, телефон был изобретён А. Беллом по аналогии с человеческим ухом.

Цельность восприятия. Она осуществляется за счёт моделирования предмета познания, взятого в его целостности.

Гибкость мышления. Она состоит в «способности быстро и легко переходить от одного класса явлений к другому, далёкому по содержанию» (там же. С. 26).

С гибкостью мышления связана свобода мысли. Ч. Дарвин ставил её на первое место среди других своих способностей. Он писал: «Я неизменно старался сохранить свободу мысли, достаточную для того, чтобы отказаться от любой, самой излюбленной гипотезы (а я не могу удержаться от того, чтобы не составить себе гипотезу по всякому вопросу), как только окажется, что факты противоречат ей» (там же. С. 37).

Но в целом Ч. Дарвин не считал свои способности выдающимися. Он писал: «Я не отличаюсь ни быстротой соображения, ни остроумием… Поэтому я плохой критик: любая статья или книга приводит меня в восторг. Способность следить за длинной цепью чисто отвлечённых идей очень у меня органиченна, и поэтому я никогда не достиг бы успехов в философии и математике. Мне очень трудно ясно и сжато выражать свои мысли» (там же. С. 37–38).

Среди же своих достоинств, кроме свободы мысли, Ч. Дарвин отметил также «долю скептицизма», методичность в работе, усердие и любознательность. По поводу последней Ч. Дарвин писал: «С самой ранней юности я испытывал сильнейшее желание понять и разъяснить всё, что бы ни наблюдал, то есть, подвести все факты под некоторые общие законы» (там же. С. 73).

На развитие способностей влияет множество факторов. Один из них – творческий климат того коллектива, в котором работает учёный. «Одним из самых узких мест в процессе творческих нововведений, – пишет в связи с этим А. Н. Лук, – служит недостаточная готовность признать чужую заслугу и чужую идею, если она не подкреплена академическим авторитетом» (там же. С. 49).

Способность к научной работе стимулируется стремлением учёного к осуществлению поставленной цели исследования. Она – отправной пункт в научной работе: цель – объект – метод – мышление – результат – выводы (там же. С. 65).

В конце своей книги научное творчество А. Н. Лук сравнивает с художественным. Если художественное творчество обычно делят на три этапа – замысел, план, сочинение, то научное творчество выдающийся канадский эндокринолог австровенгерского происхождения Ганс Селье (1907–1982), о котором написал А. Н. Лук, делил на семь этапов:

1) любовь, или желание. Этот этап заключается в страстном желании учёного постичь истину, сделать её открытие;

2) оплодотворение. Как бы ни было велико желание учёного открыть истину, его ум останется стерильным, если он не оплодотворит его знаниями о предмете исследования;

3) беременность. В течение этого времени учёный вынашивает идею, до конца её не осознавая;

4) предродовые схватки. Учёный переживает в этот период творческие муки, связанные с осознанием идеи;

5) роды. В научном творчестве они связаны с ощущением великой радости, вызванной осмыслением научной идеи и её текстуальным оформлением;

6) осмотр и освидетельствование. Новорождённую идею коллеги учёного сначала придирчиво осматривают, а затем подвергают экспериментальной проверке;

7) жизнь. Если предварительный этап закончился благополучно, рождённой идее уготована долгая жизнь в науке.

Очевидно, самое трудное в научном творчестве – вынашивание идеи и её оформление (роды). Эти этапы в деятельности учёного связаны с его мышлением. Главная особенность научного мышления – его абстрактный характер. Но отсюда не следует, что учёный не облекает абстрактные понятия в нагляднообразные представления. Особенно большую роль при этом играет схематизация. С её помощью исследователь сжимает обширную информацию о предмете изучения в его концентрированную модель. Текстуальное оформление этой модели – дело менее трудное, чем её формирование в сознании учёного.

Моделирование объекта исследования – квинтэссенция научного мышления, но его успех зависит от многих объективных и субъективных факторов. При этом каждый учёный обладает специфическими творческими особенностями.

Вот как скромно Ч. Дарвин оценивал свои творческие способности: «Любовь к науке, безграничное терпение при долгом обдумывании любого вопроса, усердие в наблюдении и собирании фактов и порядочная доля здравого смысла. Воистину удивительно, что, обладая такими посредственными способностями, я мог оказать довольно значительное влияние на убеждения людей науки по некоторым важным вопросам» (там же. С. 37).

Какие же обстоятельства мешают научному творчеству? «Самый опасный враг творчества – страх. Боязнь неудачи сковывает воображение и инициативу. Второй враг творчества – чересчур высокая самокритичность… Третий враг творческого мышления – лень. Вот свидетельство Д. Пристли: “Мне нужно оттянуть минуту, когда всё-таки придётся начать писать. Я пишу уже больше пятидесяти лет, но начинать писать для меня по-прежнему мука. И теперь даже больше, чем раньше”» (там же. С. 71).

Выдающиеся учёные обычно очень просто объясняют свой успех в науке. Вот как объяснял свой успех И. Ньютон: «Просто я всё время думал об этом» (там же. С. 94).

Главной наградой за усердие в научной работе учёному служит удовольствие, которое он от неё получает. Ч. Дарвин писал: «Я обнаружил, правда, бессознательно и постепенно, что удовольствие, досталяемое работой мысли, несравненно выше того, которое доставляет какое-либо техническое умение или спорт» (там же. С. 74).