Предвестник бури (СИ) - Еслер Андрей - Страница 37

Но отступить это их не заставило. Перкинс покраснел, глаза налились гневом:

— Решил запугать меня головорезами⁈ — зарычал он. — Это мы тоже учтём! Думаешь, я не слышал, что ты купил каторжан для своей защиты⁈

Это меня даже несколько удивило: так вот какие слухи пошли, когда я выкупил Никса и его людей. Кто-то подумал, что я решил защититься от Перкинса и уплаты налогов? Как будто это можно было сделать так просто, ну-ну.

Однако я решил не затягивать сцену, не приносящую никакого удовольствия. Поэтому вышел из тени холла, встал перед Никсом, вынул из кармана полученную в ратуше бумагу об уплате налога, развернул и продемонстрировал Перкинсу. Но тот как будто и не заметил её, уставившись на мой камзол.

— Откуда это у тебя, сучонок⁈ — взревел мужчина, не стесняясь в выражениях.

Даже колыхнулся вперёд, но меня тут же задвинул себе за спину Никс:

— Эй, повежливее с благородным, стражник, — голос командира приобрёл рычащие нотки. — Ты сейчас на личной территории барона Самвеля. Мы можем тебя пинками прогнать отсюда, как вшивого пса, и ничего нам за это не будет, усёк⁈

— Да как ты смеешь, раб⁈А ты…ты…ты… — он не так сильно разозлился на «вшивого пса» от Никса, как на то, что увидел на мне.

Меня перекосило, захотелось съездить по этой холеной роже за подобное обращение к моим людям. Ведь я-то знал, что рабы они только на бумаге!

— Ты про камзол? — сощурился, переводя внимание Перкинса на себя. — Я купил его у портного, тот был очень рад его ушить, ведь подобная вещь плохо сидит на раскормленных на государственных налогах поросятах. Не правда ли? — позволил себе ехидно улыбнуться.

— Ты… Ты!…

Перкинс замахнулся, но на этот раз это не вызвало внутри меня никакого эмоционального отклика. Пусть я прекрасно помнил, как этот урод избил меня на днях, никакого страха внутри меня не было. Время как будто замедлилось, я физически ощущал, как растягиваются мои губы, делая улыбку всё шире, тогда как кулак Никса уже летел в сторону физиономии Перкинса. Мой командир оказался быстрее, так что через секунду наш враг уже сидел на заднице в пыли и держался за щёку. Звякнула сталь — его помощник вынул клинок.

В воздухе ощутимо запахло грозой, Никс тревожно оглянулся, выставляя ладонь в мирном жесте, чем предложил мне остановиться. Я сделал два глубоких вдоха, чтобы убрать магию внутрь, туда, где она была все эти семнадцать лет.

— Не стоит, — голос Никса, обращённый уже к помощнику, звучал даже как-то по-доброму. Но при этом пальцы открыто легли на древко закреплённого на поясе топора. — Бери этот мешок дерьма в руки и вали.

Перкинс между тем мотнул головой, пытаясь прийти в себя. Помощник, вернув клинок в ножны, склонился к нему и что-то быстро зашептал на ухо. Я разобрал несколько слов:

—… бумага из администрации… печать… мы не можем…

Начальник стражи презрительно поморщился, грузно поднялся. Прожёг меня взглядом:

— Я это так не оставлю!

Но на данный момент яд, которым сочились его слова, не мог причинить мне вреда. Это понимал я, это понимал он. Поэтому Перкинс развернулся и направился к калитке в сопровождении своего помощника.

— Умеете вы заводить врагов, барон, — смотря вслед уходящему, проговорил Никс.

— Дружить со всеми, значит не дружить ни с кем, — в памяти сами собой всплыли слова отца. — Не заводит врагов только тот, кто боится. А я, знаешь, своё уже как-то отбоялся, — хмыкнул я. Страха действительно не было. Я и раньше-то не особо чего боялся, а сейчас и подавно. В голове были только расчёты. Я прикидывал, чем мне могут навредить, и пытался понять, как это предотвратить или чем ответить.

— Тоже верно, — спокойно согласился Никс.

Вернувшись на кухню, я поймал обеспокоенный взгляд Амелии и одновременно равнодушный — Асил. Кивнул обеим, сел на своё место.

— Это был Перкинс? — не удержалась от вопроса подруга.

— Он самый.

— Это плохо. Очень плохо, — горестно вздохнула девушка.

— Возможно, — я не стал отрицать, но вызывал этот факт у меня скорее досаду, чем беспокойство.

Обстановка за столом возникла довольно скованная, но дело быстро поправил Самар, рассказав очередную историю, коих у него за долгую жизнь накопилось немало.

Обед был уже прикончен, но разговор за столом продолжался. И я видел, что Амелия всё чаще поглядывает на меня, а потому кивнул ей, указывая на выход. Мы вместе удалились с кухни, вышли в просторную гостиную. Из внутреннего кармана мантии Амелия тут же извлекла слегка помятый конверт из желтоватой бумаги с красной сургучной печатью. Стандартная печать почты, состоящей при магической академии. Я с нетерпением ждал каждое письмо сестры — единственного оставшегося дорогого мне члена семьи. Правда, она уже была помолвлена и юридически вот-вот перестанет быть частью рода, но для меня это было слабым аргументом. Я бы и раньше у Амелии спросил про письмо, но как-то было не с руки делать это при всех.

— Как она там? — взял конверт, с неожиданным для себя трепетом провёл кончиками пальцев по гладкой бумаге. Мне почудилось, что чую лёгкий аромат цветочных духов Катрин.

Но от моего взгляда не укрылось, как помрачнела Амелия после заданного вопроса. Отвела глаза, голос стал невыразительным и блёклым:

— Всё в порядке. Она всё написала тебе в письме.

Только вот я прекрасно понимал, что ничего не в порядке, раз подруга даже эмоций своих скрыть от меня не смогла.

— Рассказывай, — потребовал несколько грубовато, но приличия сейчас были вторичны.

— Я… — девушка попыталась что-то сказать, подняла на меня глаза и замерла. В уголках её глаз сверкнули зарождающиеся бусинки слёз. Руки дрогнули, чуть было не сложившись в молитвенный жест. — Я не могу, я обещала.

— Ты же не думала, что я не спрошу? Или рассчитывала, что жизнь моей родной сестры мне не важна⁈ — повысил голос, рефлекторно нависая над Амелией.

Но та не сдалась, строго посмотрела в мои глаза, не отступая:

— Я обещала ей ничего тебе не рассказывать! Мы с ней прекрасно знаем, что тебе приходится тяжело и без её проблем, — на последних словах она часто заморгала и вся как будто уменьшилась, сжалась.

Я уверенно развёл руками, как бы демонстрируя пусть постаревшее, но вымытое и вычищенное поместье, кивнул в сторону вышедших из кухни воинов:

— Разве похоже, что у меня трудности?

Но про себя подумал, что, явись она сюда три дня назад, всё было бы крайне плачевно. И вот того Архарта действительно пришлось бы вести в таверну за сладостями за чужой счёт. А потом утопить в реке.

— Нет, — тихо проговорила девушка, опуская глаза. — Я так не считаю. Ты сильно изменился, Арх. Очень сильно. Но всё равно существуют вещи, которые тебе не понять.

— Я тебя прошу, — мягко коснулся её плеча, меняя тактику.

Девушка от моего прикосновения вдруг вздрогнула и густо покраснела.

Странно, раньше она так не реагировала на подобное. Мы много времени проводили все вместе, и смущения практически ничего из наших довольно близких действий не вызывало. Так что же поменялось?..

Вдруг усмехнулся: ну да, как минимум, изменился я сам. Сам начал иначе относиться к девушкам, да хоть ту же смешливую помощницу у цирюльника вспомнить! Разглядывал её я не как произведение искусства, а как вполне реальный объект для утоления потребностей мужского тела. Видимо, что-то подобное сейчас происходило и с Амелией. Однако, девушка явно не испытывала от этого каких-то негативных эмоций, не попыталась отстраниться. Возможно, это был мой шанс добиться-таки от неё внятного ответа!

Я ведь примерно знал, что будет в письме Катрин: сухой, лишённый эмоций текст, как и многие разы раньше. Мол, дела у неё идут хорошо, на вот тебе, братец, немного денег на жизнь. Точка.

Чего ей стоили те гроши, что она могла мне изредка присылать, я не знал. Стипендия, вроде, в академии была неплохая, но и жизнь в столице гораздо дороже в целом.