Махинации самозванца - Романов Илья Николаевич - Страница 5

В общем, надо будет на днях пораскинуть мозгами, что тут можно сделать. Слава богу, что на раздумья у меня ещё есть время. Посевная хоть и скоро, но и не в ближайшие недели.

Кто-то сейчас прослезился и подумал, что я весь такой правильный и сентиментальный. Ну, как сказать. Тут тоже всё неоднозначно. Я временами бываю такой скотиной, что лучше бы вы не знали. А тут прагматизм и остатки совести совместно меня грызут. Если кто не понял, в чём прагматизм, то я пояснять не буду. Не маленькие. Сами должны видеть несколько прагматичных аспектов сентиментальных поступков.

Впрочем, на себя наговаривать особо тоже не буду. Мне стыдно за такие большие потери. Пусть даже в этом нет моей вины. Слишком много к нам гостей пожаловало. Взяли бы долину на меч. Бабы большей частью, думаю, уцелели бы. Хоть и помятыми. Совсем другие расклады для мужиков и ребятни из тех, кто дорос до чеки тележной[3]. Не дети. Должны понимать. Тут так принято.

Ладно, в сторону сопли про вдов и сирот. Расскажу лучше про то, от чего у меня голова распухла и взорвалась. Для начала краткий ликбез. Баронство богато населением. По последней переписи, до штурмов было более двух с половиной тысяч только крестьян. И это не считая ремесленников и дружины. Целых одиннадцать деревень. Если кто не понял, то это крайне некисло для пограничного баронства.

Меня сейчас должна распирать жаба от осознания своей значимости, но не всё так радужно. В шести довольно крупных деревнях по местным нормам живут неплохо. Свой скот, птица, крепкие хозяйства. Живи и радуйся, если бы не постоянная тревога, что с первым же серьёзным набегом это всё пеплом покроется. Ещё одна деревушка – живёт приемлемо.

От посещения остальных четырёх деревень я, мягко говоря… Был не в самых хороших впечатлениях. Впечатления были херовые. Там, можно сказать, последний уй без соли едят. Я даже поначалу хотел устроить взбучку своим вассалам, но вовремя опомнился. Мне что, до кучи, второй волны декабристов не хватает?!

Тут так заведено: «Вассал моего вассала – не мой вассал». Я волен решать что-то только со своими данниками, подчинёнными и рыцарями. За вассалов – моих рыцарей я не только не держу ответ, но и не вправе гнобить рыцарей за хреновое ведение хозяйств в их деревнях. Местные меня в этом просто не поймут. Рубить же шашкой каждого, кто привык жить по обычаям их предков, крайне глупо. Фиг с ним, что орков через долину пропустил. Тут большинство понимает, что выбора особого и не было. И совсем другое дело, когда я в период краткого затишья начну свои порядки заводить, идущие вразрез с местным «Домостроем».

Был такой император, Павел Первый. За четыре года своего правления много умного сделал, хотя и херни, конечно, наворотил. И где он сейчас? Убит табакеркой в висок. Заговорщиков возглавлял его сын Сашка Первый, который охренел, что батя сдох. Ему же обещали, что крови не будет.

А за день до этого в Англии вышла газетка, что Павел Первый мёртв, переворот. В Лондоне, куда по морю минимум две недели плыть… А дурачок Сашка Первый всю жизнь мучился совестью, что он отцеубийца. Грех, за который прощения нет. Самоубийц просто вне кладбища хоронят, и они автоматически в аду. А тут такой косяк, что самоубийцы – пушистые котятки по сравнению с кучей говна…

После этого этот клоун навязал свой план (с советами от австрийцев) на план Аустерлица. Кутузов, который ничего не решал в битве, принял на себя весь позор поражения. Весь Запад кричал о гениальности Наполеона, выигравшего при противостоянии сил один к трём.

После, когда в восемьсот двенадцатом Наполеон отступал за Березину, которую ещё льды не сковали, всё свалили на ужасные морозы. Его папашу, Пашку-реформатора, за меньшие косяки убили…

В общем, хотелось кое-кому прописать в зубы, причём с ноги. Но нельзя. Моя власть – пока фикция и на этом же местном «Домострое» стоит. Нельзя рубить сук, на котором сидишь. Если ты живёшь среди людей, которые «живут по понятиям, то нельзя по прихоти на эти понятия с прибором класть. При таких попытках любой тебя втихаря задавит, даже если ты «пахан». Не низы, так второй или третий после тебя, тихо «приговорят».

Ну, нет пока за мной достаточного количества людей, чтобы за всем уследить. Будет костяк людей, на которых можно опереться, тогда и реформы будут…

В общем, я не стал рубить с плеча. Морщился от нищеты и уезжал дальше. Даже в дома не стал заходить. Мне и по внешним видам подворий было всё понятно. Единственное, что я мог, это обещать самому себе, что это временно. Обещал себе и старался гнать от себя мысль, что «нет ничего более вечного, чем что-либо временное».

Признаться, самым сильным моим желанием во время объезда баронства было просто и тупо нажраться. Я бы пояснил, но большинство не догонят мои загоны. Также большинство не поймёт и то, почему я не нажрался. Да мне, если честно, и некогда было. Это Адрус, скотина, уже второй день не просыхает. Сынку графа можно, а мне пока нельзя расслабить булки.

Минуло уже пять дней, как орки покинули долину, а мне всё некогда основательно горло промочить. Как правильно говорил Антеро: «Взять это одно, а удержать другое».

Я погряз в бумагах. Ладно, если бы я умел читать на местном, но обломингес. Я многое не понимал. Хотя даже того, что я понял, хватило на разрыв всех шаблонов о средневековье.

По факту, мне принадлежат только четыре деревни. Остальные вроде как отданы в лен моим вассалам – рыцарям. Им же надо на что-то жить и свои дружины содержать. Шесть деревень ещё куда ни шло. Столько рыцарей, не считая их сыновей, было. Седьмая деревенька принадлежала Элбу, корешу старого барона ещё по службе в гвардии.

Уже только с этой ситуацией, о сдаче другу в лен деревеньки, куча непонятного. От вопроса: «За какие заслуги?» И до интригующего: «А куда он столько денег девал?» Селяне за пользование землёй ему платили нехило. Своих дружинников Элба не имел. Крупных расходов у него не было. Нищий богатей на мешках с серебром?

Впрочем, не это главное. По нашим самым приблизительным подсчётам с Коимом, за такое количество народа и деревень мой самозваный батюшка должен был разориться на налогах королю.

Если кто думает, что дворяне в средневековье налоги не платили, то мне с вас даже не смешно. Что там дворяне, священники налоги платили и не только католическим папам. В некоторые времена и в некоторых странах духовенство платило налоги даже своим прямым сюзеренам, а не только герцогам или королям.

В общем, мы с Коимом себе всю голову сломали, считая, сколько батя платил бы в прежние годы. И сколько по натуре должен был бы я заплатить.

Я уже как-то говорил, что мой самозваный батюшка был большим придумщиком и не только контрабандистом, но и злостным уклонистом от налогов. Однако масштабы его афер нас поразили.

Именно нас. Коим тоже был не в курсе многих финансовых проблем. Если что, то Коим отвечал только за мелкие финансовые вопросы. Да и то только те вопросы, что касались быта самого замка. Налоги, земельные вопросы, вопросы контрабанды – барон никому не доверял. Записи вёл крайне хреново. Агир, наверно, полагался на память или имел чёрную бухгалтерию, которую мы, к сожалению, не нашли.

Два дня я пытался уместить в своей голове цифры. Налоги, что должны мне. Налоги, что я должен королю. Тихо сходил с ума. Я не совсем наивный мальчик и кое-что понимаю, но не до такой же степени. Я понимаю, что все дворяне так или иначе занижают цифры своих данников. Понимаю, что если человек по бумагам официально заявлен должником сюзерену, то пока он не выплатит долг, то с него не берут подушный (поголовный) налог королю. Таких же крестьян в долине большинство. Мне другое непонятно.

Подушный налог, как оказывается, это вообще мизер на фоне остальных налогов. Есть налоги за дым, аналог земных налогов. Подати крестьян как непосредственному сеньору, так и королю за каждую дымовую трубу. Есть крестьянские налоги за владение скотом, платятся только своему сеньору. Есть налоги только сюзерену и за которые он не отчитывается королевским службам вроде таких, как за топтание земли, акцизы за соль и пшено, вырубка лесов и прочие. Есть дворянские налоги своему сюзерену, в моем случае напрямую королевским службам: за рудники, за строения, за каждую деревню.