Липовый барон - Романов Илья Николаевич - Страница 82

Честно говоря, я такое развитие событий предполагал, и на это у меня была своя заготовка. Самому резвому, что кинется ко мне, мой мелкий должен прострелить ногу из арбалета. Что Гумус и сделал, ну, точнее, попытался. Самый резвый из «копья» рыцаря безошибочно поймал арбалетный болт. Одно только плохо, что мой оруженосец ему не в ногу попал, а точно в грудь. Не жилец.

Пока все находились в шоке от неожиданной смерти воина, я понял, что надо рвать когти, пока они не опомнились. Три десятка разъярённых мужчин плюс четверо спившихся вояк на пятерых – это немало. Дикие мужики в истории и меньшим числом поднимали на вилы рыцарей…

– Адрус! Скотина! В седло! – заорал я, пока местные в себя не пришли. – Первого, кто шевельнётся, убиваем без предупреждения!

Тут, если честно, я блефовал. Одно дело – случайно пристрелить и совсем другое – устроить бойню. За такое на весомые проблемы от знати можно попасть. К слову сказать, не за убийства к ответу притянут, а за порчу чужого имущества – в смысле, если долговых рабов много погибнет…

Адрус от моего крика начал шевелиться – выползать из-за стола, но слишком он был накушавшийся, в смысле бухой на старые дрожжи… Его несколько раз вяло пытались задержать, но тут прилетел болт в ногу самому резвому. Гумус, ты скотина косорукая! Когда надо – мажешь, и когда не надо – мажешь! То, что ты успел перезарядить арбалет, в этом – молодец! А вот показывать, что ты стрелок хреновый – это явно лишнее!

В подворье – крики, маты, гудит огонь, бесятся животные. Кто-то бегает и тушит пожар, кто-то раздумывает, не кинуться ли на нас: вязать по приказу этой пародии на рыцаря. Вопит мамаша, ей подвывает несостоявшаяся невеста. Орут Сурд и Эрзе, матеря медлительного кор-сэ́. Некоторым самым наглым мужикам пришлось прописать с ноги из седла, чтобы с Колбаски меня не стащили.

В общем, покидали мы гостеприимного хозяина галопом. На преследование особо не рассчитывали. У хозяев лошадей не так уж и много, а от пяти-семи человек мы легко отобьёмся. Максимум из неприятностей, которых можно было ожидать в ближайшее время, – это то, что рыцарь пошлёт кого-нибудь к своим соседям с просьбами нас задержать, потому что сам он занят пожаром. Ну, мы тоже не дураки – уйдём в леса, а там ищите нас, если вам не лень…

После той истории с моим неудачным «замужеством» мы ещё пару дней пробирались через лесной бурелом звериными тропами. Выбрались в относительно заселённые места намного северо-западнее от земли обнищавшего рыцаря.

Валил снег, но, в основном, под ногами была мёрзлая каша и гололёд. Пришлось обматывать копыта коней тряпками – мокрая ветошь обеспечивала хоть какое-то сцепление с землёй по гололёду.

Оставшиеся две недели пути до форта у нас прошли относительно без приключений. Так, один раз неплохо посидели в придорожной таверне, понятное дело – не на сухую, но больше как-то и упоминать не о чём. Нудные пейзажи припорошённых снегом полей и лесов, вечный озноб поутру, проклятый насморк.

Гумус за это время более-менее научился стрелять. Я старался разрабатывать ногу, связки тянул и прочие упражнения по мелочи из физухи, чтобы форму не терять. Адруса под это дело притянул, ну там физкультура и спарринги, все же не на курорт едем, а в зону постоянных набегов.

Сурд и Эрзе наши забавы не разделяли, но они и в форту задерживаться не будут: сопроводят до места – и обратно в столицу. Мубер Латьяун не настолько дурак, чтобы оставлять сыну своих бойцов. Чем меньше у сына поблажек по службе, тем для него же лучше.

До форта мы добрались относительно быстро. В общей сложности с момента выезда из столицы всего три недели пути с чем-то, и это несмотря на то что мы часто ехали по бездорожью, а не по наезженным трактам. Помнится, с Антеро я чуть ли не месяц полз по тракту, да и то до столицы не доехали. Всё же наличие лошадей значительно ускоряет продвижение.

Сам форт впечатлял. Он стоит на каменной подушке холма вблизи от местной мелкой речушки. Территориально находится примерно где-то посередине между землями графства Илмар и баронствами, в которых я очутился на этом свете. Другими словами, что в одну сторону, что в другую – от семи до десяти дней конного пути.

Относительно недалеко от форта расположились на свой страх и риск таверна, шорник[77], кузня, портной, плотник – в общем, такой небольшой промышленный район. Там, где есть крепость, неизбежно появляется мастеровой люд, вырастают их домики. Ну и бордель – это непременно, а то что делать такому количеству мужиков, из которых далеко не все женаты?

Почему на свой страх и риск? Тут все просто. Гарнизон – это скованная условностями воинская часть, и свободного шатания гражданских никто по этой территории не позволит. С другой стороны, мастеровые давно свои люди в гарнизоне и при набегах бегут в форт прятаться за стенами. Или, может, кто-то считает, что вояки не укроют при налёте товарища по пьянке, пусть он и мастеровой, быдло, другими словами? Или тем более не укроют за стенами полюбившуюся шлюху, пусть даже через неё весь гарнизон не по разу прошёл? Не все же такие брезгливые, как сопливые романтики.

Быт в форту был прост до безобразия. Почти триста рыл военных, их которых только две сотни боеспособны, остальные – ветераны. Двести – это группа быстрого реагирования, ну, с учётом местных реалий. Сотня старых воинов – это тактическое прикрытие, охрана гарнизона на момент передислоцирования основных сил.

Основная функция этого гарнизона, да и всех подобных в общем – это усиление баронов при набегах, патруль ближайших окрестностей, войсковая разведка на территории противника, защита порубежья при налётах.

Пьянства и откровенного разгильдяйства в форту нет по определению, и дело вовсе не в уставе войск или особой суровости командиров, а просто из-за того, что все жить хотят. Несколько укреплений только за последние пять лет орки вырезали из-за того, что кто-то спал на посту.

Вот так всегда на практике: рядовой линейной части, как правило, круче гвардейца в элитной части. Может, в поединке один на один гвардеец и сделает влёгкую рядового линейщика, но воют же не в одиночку, а подразделениями. Тактическая слаженность войск зачастую важнее личных качеств бойцов. Не зря Наполеон говорил: «Один мамелюк может убить десять французов, но сто французов убьют тысячу мамелюков, потому что французы – солдаты».

Каждое утро, как только рассветало, под стук барабанов форт поднимался на дыбы. Пробежка, физуха, брусья, следом – завтрак и час отдыха. Потом – спарринги, стрельба из луков для лучников и строевая для остальных. Строевая подготовка – это не в смысле ногу тянуть, кому нужна тут в глуши такая ерунда, а тренировочный бой сотня на сотню в строю. Понятно дело, что не на боевом оружии, но травм и на тренировках хватало – от банальных синяков до переломов. С увечьями боролись штатный маг и его ученик: лечили в меру своих сил. Слабенькая магия использовалась также для связи и обороны гарнизона.

Я, понятное дело, мага опасался. Странная они публика, как бы чего лишнего про меня не подумал. Впрочем, местный чудотворец оказался не таким уж и плохим парнем. Торд, так его звали, был совсем не старый, где-то чуть за сорок. Он закрывал глаза на трофейные артефакты орков, что тут были у каждого третьего, как, впрочем, и на орочью мазь. Типа сами себя травите и душу свою калечите, но это ваше дело, мне же меньше работы по вашему лечению.

В общем, оказался военной косточкой, далёкой от политики его магического братства. Его первоочередной задачей было сделать всё возможное для выживания форта, а если ещё глубже смотреть, то и всё возможное для его личного выживания. Много ли сможет сделать одиночка, каким бы он ни был крутым, при массовом прорыве противника? Впрочем, другой психологии на границе и быть не может. Тех, кто лезет, куда их не просят, в овраге волки доедают.