Липовый барон - Романов Илья Николаевич - Страница 23

Так вот. К чему это я.

Присмотревшись, я осознал, что сотник кор Гижек – дутая фигура. Сотник и все дела – на бумажке, но на деле он сотник только из-за выслуги лет, а вовсе не из-за таланта руководителя или особого опыта. В какой бы армии я ни служил, но везде есть своя креатура и свои люди.

Реальный авторитет есть у командира второго десятка и трёх-четырёх его дружков. В корешах этого авторитета – кора Завура – оказался командир седьмого десятка, мой десятник, кор Юдус.

Однажды между мной и этим десятником состоялся почти приватный разговор. «Почти» потому, что в караулке и при свидетелях, но практически по душам.

– Исправляетесь, как я вижу, – сказал кор Юдус, заходя в караулку. – Втянулись в службу…

– Стараемся, – неопределённо ответил я.

– Это хорошо. Старание и послушание – на службе всё, – ответил Юдус, прогнав от чахнувшего камина Лысого.

Кстати, по кличкам. Лысый пытался ко мне приклеить погоняло Бастард, за что впоследствии получил по зубам. Я ещё лояльно поступил, тут за такое обычно на дуэль вызывают и убивают без всяких угрызений совести. Сразу скажу, потом этот дурак пытался навесить на Антеро кличку: что-то там, то ли Седой, то ли Старый, за что бродяга сломал ему нос. Лысый легко отделался, я считаю.

Антеро после мордобоя Лысого прилюдно заявил, что он – Тухлая Черепаха или Бешеная Черепаха. Только так, в общем, и никак иначе. Тут к прозвищу относятся серьёзно, его ещё надо заслужить и подтвердить. Так что я временно без названия, но всяко лучше быть так, чем обозначаться тухлым погонялом Бастард.

Мы, между прочим, за рукоприкладство не только не пострадали по административной линии, но ещё и приобрели негласный авторитет. Впрочем, проблемы у нас наверняка бы возникли, если бы мы этого дурака прирезали на дуэли, а так всё как-то на тормозах спустилось.

– Тут тобой важные люди интересуются… Да и я наводил справки[33]… Отец твой в ссоре с графом Илмаром… – осторожно подбирал слова десятник.

У меня внутри словно всё оборвалось. Ну вот! Началось!

Судя по тому, что Юдус осторожничает со словами, всё пока не очень плохо, но уже первый звоночек прозвучал. Это, конечно, пока ещё не набат, но тоже тревожно.

– К моей службе есть нарекания? – попытался я перевести разговор в другое русло.

– К службе нареканий нет… но не в этом дело… – не принял смены разговора десятник. – Я это к тому, что будь готов…

Совсем неожиданный для меня поворот разговора.

– Я как-то говорил, чтобы вы не носили везде… не позорили герб короля… – подбирал старательно слова кор Юдус. – Считайте, что в ближайшее время это вас не касается…

Этим начальник, признаться, ввёл меня в шок. Вам, наверное, непонятно, что он сказал между строк.

Юдус даёт разрешение на дополнительную нашу страховку. Одно дело наехать на бастарда и его сопровождающего в сюрко с доменом отца, и совсем другое – нарваться на исполняющего обязанности слугу короля. Тут сюрко короля всё равно, что ментовская корочка: от крупных проблем не спасёт, но по мелочи придраться сложно.

Уже потом, через два дня, я узнал от Лысого – дурака, но полезного – историю Юдуса. Четвёртый сын рыцаря, лет десять и больше служит. Отца, сестёр и двух старших братьев убил в переделе собственности какой-то барон. Отнял усадьбу и деревеньку, принадлежащую главе их рода, и стал сдавать их в аренду. Третий сын пошёл под вассалитет убийцы и стал арендатором некогда имущества его семьи.

Так-то и его можно понять. Вариантов нет. Выжить бы. А так фикция правления и сытое место вместо постоянных судебных тяжб или партизанской борьбы. Третьему и так не судьба было наследовать, а тут ему фортануло.

Однако четвёртый сын предательство этого брата не простил. Юдуса не тронули, но и он ничего не забыл. Просто изменить ничего не может. Один в поле не воин. Помогая мне инфой, он мстит подобным, кто взял на меч его отца.

– А как же король? – все, что я смог выдавить из себя.

– А при чём тут король? – начал сворачивать разговор кор. – Про дуэли, надеюсь, напоминать не надо?

В другое время я счёл бы это за наезд на меня, но тут другой смысл. Юдус даёт подсказку: пока мы в сюрко, правила вызова на дуэль на нас не распространяются.

Понятно! Значит, уже бретёры ищут с нами встречи. Только совсем отмороженные или те, кому заплатили особо много, рискнут навлечь на себя административный гнев. Основной удар, наверное, будет не через дворянство, а через ночных работяг, с которых взятки гладки.

– Доспехи, я смотрю, полируешь, – свернул разговор Юдус. – Про оруженосца помнишь?

А это он сейчас к чему?! Пока я гадал о том, что десятник хотел сказать, он плюнул в очаг камина и пошёл на проверку караула.

– Ты понял? – мрачно спросил меня Антеро, когда начальник вышел.

– Угу, – буркнул я, хотя ничего про оруженосца не понял. Вечером, без лишних ушей Лысого, переспрошу у него, в чём смысл этих слов десятника.

– Началось, – коротко подытожил разговор мой отморозок.

Утро у меня не задалось. Нет, вы не подумайте, я трезв и вчера не очень много пил: кружка или две пива – это не очень много. Но утро не задалось.

С утра шею как-то странно кололо, резко и пронзительно. От этих уколов я, собственно, и проснулся. Растёр загривок, накинул одежду и спустился на первый этаж.

Спросонья я не придумал ничего лучшего, как пожаловаться на уколы Антеро. Его это, как ни странно, заинтересовало в крайней форме. Он попросил разрешения осмотреть мою шею. Ну смотри, если так интересно. А дальше началось нечто…

– Ты дурак! – это первые слова, которые я могу озвучить из-за цензуры. – Цепь уже почернела!

А вот это уже интересно! Причём тут цвет цепи и моя шея?!

– Вспоминай дословно, о чём ты клялся! – я вырезаю маты Антеро для общего блага впечатлительных барышень.

Суд да дело, но вскоре выяснилось, что эти уколы неспроста. Это, утрирую, меня цепь бьет током в шею, а как на самом деле, даже не берусь судить. Одним словом, магия.

Это может показаться вам смешным, но тут это обычное дело – вера в магию. Я с ней изредка сталкивался, но как-то увиденным не особо проникся. Всё что мне удалось наблюдать, так это как стрелы вроде мазали по бойцам, хотя изначально точно летели по их тушкам. Со временем я счёл это глюком.

Ну была ещё пара случаев, когда я видел, что простая серебряная цепь на время меняла свой цвет: с белого окрашивалась в красный. Дайте хорошие реактивы, и любой химик-самоучка сделает такой же фокус.

Магия в моем представлении – это вызов драконов, молнии с чистого неба по конкретной цели, поднятые мертвецы, ну там шаманство с погодой и подобное этому.

Так вот, я мальца накосячил. Клянутся в Раяне неохотно, и вовсе не потому, что тут слово надо держать, а потому, что тут ответка не за горами. Цепь на рыцаре – это не только статусная вещь, но и способ повлиять на пустобреха. Как я понял из объяснений Антеро, тут в определённый момент такие чудеса возможны. Конкретизирую всё, что доступно моему пониманию.

Цепь – это артефакт, который контактирует с аурой, а может и подсознанием носителя. Не выпытывайте из меня подробности, сам не знаю, как это делается или за счёт чего эффект. По факту, когда подсознание считает, что клятва нарушена, следует кара. Есть несколько фаз наказания. Я как-то уже пропустил основные этапы. Дошло до крайностей: цепь почернела. По мне, так это обычное окисление металла. Мой отморозок ещё долго удивлялся, что меня не убило до сих пор. Чёрная цепь не у бродячего – это почти приговор. У них же отдельный реестр цвета цепи.

По ходу мой бродяга меня просветил, что снимать цепь с мёртвого рыцаря могут только сюзерен и особые люди, которые обладают тайной артефакта. В противном случае наступает смерть от молнии.

Ну, это он совсем вовремя просветил! А я-то всё гадал, что это за моя шизофрения, которая мне померещилась на второй или третий день нахождения в этом мире. Меня при мародёрстве рыцаря слегка током ударило, когда я снимал серебряную цепь.