Тень красавицы (СИ) - Белова Полина - Страница 33

Невидимая Наташа воспользовалась ситуацией и протиснулась в кабинет через временно ослабленную оборону. Это была та самая шикарная женщина, которую я видела с Михаилом в вестибюле. Она впилась в меня горящим ненавистью взглядом, сразу оценивая беспорядок вокруг и в моей одежде. А я мысленно сравнивала нас и сравнение было не в мою пользу, весь запал пропал. Отчаянно захотелось закрыть лицо ладонями и заплакать. Но ещё сильнее не хотелось унижаться ещё больше перед ними, и я держалась.

- Кто это, Миша?

- Невеста моя, Анастасия Григорьевна.

Я невольно скривилась. Неужели, он пользуется мною, чтобы разорвать надоевшие отношения?

- И давно она твоя невеста? – теперь голос Наташи звучал саркастически.

- Я сделал ей предложение четыре года назад, - спокойно ответил Михаил.

В оставшуюся открытой дверь заглянула секретарша с фирменными пакетами в руке.

- Михаил Сергеевич, платье и бельё доставили.

Он кивнул, и секретарша вошла, усиленно пытаясь не показывать любопытство, протянула мне пакеты.

- Выйдите, мне переодеться надо, - обнаглела я от отчаяния.

Что интересно, Михаил сразу вышел и обеих женщин вывел.

Достала вещи и, не разглядывая, стала быстро переодеваться. Мне адски хотелось уйти отсюда, но сделать это я могла только одетой.

Михаил вернулся один. Мы нос к носу столкнулись с ним в дверях, когда я, уже в новом платье шла на выход.

После короткой потасовки: я пыталась выйти даже с применением кулачков и зубов, а меня не пропускали.

Михаил зажал меня руками, как в тисках, чуть приподнял над полом и в таком положении сделал вместе со мной несколько шагов к кожаному офисному дивану. Сел и устроил меня на коленях.

- Поговорим?

Он сжимал меня так сильно, что было больно.

Я, вдруг, не выдержала, спросила.

- Почему не звонил?

Михаил вздохнул, словно раздумывал, говорить ли.

- Прошлым летом, на гонках мы здорово разбились. Некоторое время я был уверен, что останусь инвалидом. Решил исчезнуть из твоей жизни, подумал, что так для нас обоих будет лучше.

Я молчала, но вырываться перестала. Верить ли?

- Не сразу, но мне удалось встать. Обнаружилось, что пока я был не в состоянии контролировать бизнес, у меня и моих партнёров начались очень серьёзные проблемы. Понадобилось всё моё время и все силы на восстановление как бизнеса, так и здоровья. Речь шла не только о деньгах, Синеглазка. На наших предприятиях работают тысячи человек. Это их судьбы. Дело у меня шло с переменным успехом и риск скатиться в прежнее положение был очень высок. Реабилитация тоже шла с переменным успехом. Поэтому, только когда мне удалось полностью выйти из кризиса, я поехал в Благовещенск не по работе, а специально, чтобы встретиться с тобой. И обнаружил, что тебя там нет. В твоей квартире живут совсем другие люди.

Михаил откинулся на спинку дивана. Теперь он совсем не держал меня, его руки спокойно лежали по бокам.

- Ты так быстро забыла меня, девочка. А я думал, даже мечтал, о тебе, - теперь Михаил криво улыбался.

- Я не забыла, - тихо сказала я.

- Да уж! На столько, что, увидев тебя через год, получаю только мимолётное приветствие, а вечером вижу тебя в ресторане с другим мужчиной, а потом полуголой у него на коленях, - голос Михаила становился опасно жёстким.

Я поспешила перевести стрелки.

- Я видела тебя с Наташей. Решила, что ты меня забыл. Что теперь с ней. Не хотела навязываться. А караоке… Я просто не пью. Случайно получилось.

- При чём здесь Наташа? Ладно. У меня через час важная встреча. Вечером мы с тобой серьёзно поговорим, - и было совсем не похоже, что мои пояснения приняты.

Я возвращалась на свой этаж в полном раздрае.

Калейдоскопом мелькали в голове непрошенные воспоминания. Припомнилось кошмарное начало нашей связи с Михаилом, которое надолго отворотило меня от желания встречаться с парнями, особенно, с властолюбивыми замашками, такими, как у Максима со Стасом.

Память без спросу перебирала события два года спустя, когда милый простой парень Саша, в котором я так сильно ошиблась, невольно стал причиной начала совсем других отношений с Михаилом. Тех, которые отняли у меня волю и душу. Целый год, когда я была ему то ли любовницей, то ли содержанкой и ждала его, потому что этот мужчина, не спрашиваясь, для меня стал любимым и единственным. В памяти хаотично всплывали наши встречи, все вместе и каждая в отдельности, и то, как я всё время ждала этих свиданий.

И самое невыносимое ожидание, длинною в целый год и мои сомнения, мысли, что меня бросили, а потом, сегодняшняя, такая дурацкая нелепая встреча.

Мей раскрыла рот, кинувшись мне навстречу, но я резко осадила её:

- Ни слова!

Села на своё место и усиленно попыталась отрешится от личных проблем и работать. Но, когда целый час проторчала на одной и той же странице и несколько раз невпопад ответила на вопросы Джиан Ли, он не выдержал и устроил мне нагоняйку.

- Насся, ты собираешься бездельничать второй день подряд?

- Как это второй?! – тут же возмутилась я, - Я же вчера просто вовремя ушла. К тому же, нашу беседу в ресторане можно приравнять к рабочему совещанию.

Джиан Ли пристально посмотрел на меня, я вспомнила караоке и смущенно потупилась.

В результате, получила от менеджера задание с настоятельным требованием, чтобы к утру оно было готово. Я сидела за компьютером и, хоть плачь, ничего не получалось.

Народ потихоньку начал расходиться. Перед моим носом появился бумажный стаканчик капучино с трубочкой, и умильная мордашка Мей отразилась в темном экране погасшего от безделья монитора.

- Что этот американец от тебя хотел? – подружка умирала от любопытства.

- Он не американец, - сдаваясь, ответила я.

- Пейджи говорила, что американец, - стала спорить Мей.

- Мей, отстань, а? Мне нужно закончить с этим документом, а то Джиан Ли завтра с меня с живой не слезет. Насмерть замучает своими упрёками и поучениями. Ты моей смерти хочешь?

- А ты моей? Быстро говори, что у вас с этим некитайцем, - Мей даже притопнула.

- Любовь. Большая и светлая. А теперь иди, не мешай уже, будь человеком.

Мей безрезультатно поприставала ещё немного и, наконец, ушла. Я же до позднего вечера пыталась закончить задание и когда отправила на почту Джиан Ли то, что получилось, было уже совсем поздно. В полутёмном офисе я осталась совсем одна.

Шла к лифту по пустым офисным коридорам и мои шаги гулко отдавались в тишине. Охранник в вестибюле что-то смотрел на телефоне, он равнодушно проводил меня взглядом до входной двери.

Влажный тяжелый воздух обхватил со всех сторон сразу по выходу на улицу. Ко мне подъехала машина, открылась дверца и из глубины раздался короткий спокойный, но очень жёсткий приказ:

- Садись.

Я села. На Михаила старалась не смотреть. Некоторое время ехали молча.

- Почему так долго?

- После того, что произошло, не могла сосредоточиться на работе, много времени ушло на выполнение задания.

- Понятно.

Дальше мы снова ехали в тишине. Я заметила, что едем не в сторону моего жилья.

- Куда мы едем?

- Ко мне.

- Мне надо домой. У меня Трактор не кормленный.

Михаил развернулся на первой же развязке и, когда приехали ко мне, приказал собрать самое необходимое на первое время.

- Ты будешь жить у меня. Потом пошлю кого-нибудь собрать остальные вещи.

- Михаил…

- Настя, ты будешь жить у меня, не обсуждается. Я решил это ещё, когда поехал за тобой в Благовещенск. Если бы ты ждала меня на месте, давно бы уже была со мной.

- Да с чего ты взял, что я хочу?

- Соседка твоя бывшая рассказала, как ты по мне горевала и уехала с разбитым девичьим сердцем.

Вот, тетя Нина! Я же с ней, как с бабулей поделилась, а она заложила!

Мы с Мишей живём вместе уже четыре месяца.

Как-то не так я представляла себе свою любовь и жизнь с мужчиной и, вообще, всё. Никогда не думала, что стану просто жить вместе с кем-то, без белой фаты и регистрации брака. Мама с папой до сих пор не знают и мне стыдно им об этом рассказать. Я уже не говорю про бабулю. Когда мы общаемся рассказываю про страну, про работу, про Мей и Пейджи, про Джиана Ли и никогда - про Мишу. Мои родители просто не поймут гражданского брака. Они, конечно, спрашивают меня, не нашла ли я мальчика. И я честно отвечаю, что мальчика пока не нашла. И даже не вру при этом. Михаил на десять лет старше меня и он, в свои тридцать два, далеко не мальчик.