Тень красавицы (СИ) - Белова Полина - Страница 13

- Кис-кис-кис... - я звала малыша, пока его мордочка не ткнулась мокрым носиком в мою ладошку. Засунув кроху за пазуху, я тихонько вернулась в домик. Прокравшись на своё место, я достала котёнка и положила на тряпки, собираясь пристроиться рядом.

Вдруг крепкая сильная рука ухватила меня сзади за волосы и рывком подняла на ноги. Я взвыла от боли.

- Добрая, да? Котят любишь? Что ж ты тогда к людям так относишься, шалава! - злобно шипел мне в лицо Михаил.

Почему-то, откликнулась только на последнее, единственное, что было несправедливо.

- Может, я и неправильно отношусь к людям, но я - не шалава. «Девственница не может быть шалавой», - говорила я, обеими руками пытаясь ослабить его хватку в волосах, казалось, что выдерет сейчас мне их все вместе с кожей.

Михаил неестественно захохотал, потом, отпустив волосы, резко швырнул меня на свою кровать за занавеской, поперёк, и сразу обеими руками одним движением снял колготки и трусы. Я заорала и попыталась повернуться, но он сильными ручищами схватил меня за обе ноги, разведя их широко в стороны и сразу вошёл до упора. Я даже не успела увидеть и понять, когда он достал свой член. Показалось, меня разорвали надвое. Убили. Крик захлебнулся на самой высокой ноте и несколько следующих резких движений Михаил сделал в полной тишине. Отстранившись, Михаил щёлкнул выключателем и остолбенел. Кровь, много крови. На нём, на мне.

- Алина... - прошептал он.

- Настя, - отстранённо произнесла я, - меня зовут Настя.

Михаил несколько секунд непонимающе смотрит на меня, а я пытаюсь собрать в кучку разодранное тело, ну, или, хотя бы, свести вместе ноги.

Внезапно, в голове перевернулась детская считалочка про сороку-ворону: «этому не дала, этому не дала, этому не дала, а этому дала...». Меня разобрал истерический хохот, перешедший в такие же истерические рыдания.

Почувствовала, как меня туго заворачивают, буквально пеленают, в колючее одеяло. Через секунду перед носом пищит котёнок, которого мне запихивают внутрь кокона. Я затихаю, чтобы не напугать малыша и уже просто тихонько хлюпаю носом.

Михаил исчезает на какое-то время, потом возвращается. Он берёт меня на руки прямо так, в одеяле и несёт на улицу. Там, прямо у входа, стоит огромная чёрная машина с открытой передней дверцей.

Мужчина бережно усаживает кокон со мной и котёнком на переднее сидение и пристёгивает нас широким ремнём безопасности.

Мы едем в ночи... Я так устала от всего... В машине тепло... урчит маленький трактор... Отключаюсь...

Спасибо Снежинка! Это первая награда за эту книгу! Огромное спасибо. А то не пойму наравится ли, людям?

Мария, Наташа, спасибо за пёрышко! Сразу захотелось ещё кусочек написать, так что, эта прода сегодня чисто Ваша

Уважаемые читатели, спасибо за нажатие кнопы «нравится»! Каждый такой раз, мне на почту приходит сердечко. Правда, здорово придумали авторы сайта? Тем, кто пишет, приходят от Вас сердечки. Тепло на душе. Спасибо!

Ваша Полина

Проснулась от того, что меня разворачивают. Я испуганно вскинулась и отчаянно сжала в кулачки одеяло.

Растеряно выхватила взглядом роскошную обстановку вокруг.

- Где я? - испуганно спросила мучителя.

- У меня дома. И сейчас я отнесу тебя в ванную, - успокаивающе ответил Михаил.

Я сфокусировала на нём, ещё немного сонный, взгляд.

Мужчина явно уже побывал в душе. Влажные тёмные волосы причесаны, гладко выбрит, одет только в лёгкие серые спортивные штаны. Даже не выглядит садистом и монстром, скорее, очень красив, кажется даже мужественным. Только я очень хорошо знаю, какая он гадость. Неделю вколачивал ремнём это понимание, а сегодня, вообще, поставил кровавую точку. Хоть бы он сдох! Хотя, может, он не только надо мной издевался.

- Я сама, - робко пытаюсь возражать и тяну к себе одеяло, боюсь его до скручивания в животе.

- Нет, - отвечает жёстко.

И я вдруг дико пугаюсь. Что ещё он со мной сейчас сделает?

Страх парализует и я уже не сопротивляюсь.

Он разворачивает одеяло и полностью дораздевает меня, сняв красный свитер и бюстгальтер. Дрожащими руками прижимаю к себе несчастного котёнка. Михаил не отнимает его и это немного, совсем чуточку, успокаивает.

Мужчина несёт меня на руках и опускает в, наполненную тёплой водой с пеной, ванную. Котёнок волнуется, но я аккуратно намыливаю его и смываю пену, стараясь не намочить голову. Малыш доверяет мне, терпит.

Михаил, в это время, также аккуратно моет меня. Вода исчезает в сливе и он, наполнив ванную чистой, снова меня моет.

Котёнок уже урчит, завёрнутый в полотенце, а меня всё моют и трут. Зажмуриваю глаза, когда, в очередной раз, он промывает волосы, вздрагиваю, когда касается интимных мест, покорно принимаю его заботу, словно получила укол успокоительного или переключился какой-то невидимый выключатель нервов внутри. Воспринимаю мир со стороны. Никак не реагирую на его осторожные прикосновения к моему телу, просто терплю и жду, когда всё закончиться.

Наконец, меня завернули в два огромных полотенца, отдельно голову и отдельно тело и снова понесли на руках. Я забеспокоилась, потянувшись за котёнком, и мужчина подождал, пока я прижму завёрнутую урчащую тушку к груди.

Он устроил меня на широченной постели и занялся расчесыванием и сушкой волос: бережно, нежно, долго. Словно не он, ещё сегодня, чуть не выдрал их с корнем. Голова болела, на бедре, которое было не прикрыто полотенцем, расплылся огромный синяк. Я неосознанно поглаживала его свободной от кота рукой.

- Расскажи о себе, - тихо приказал Михаил.

- Шестакова Анастасия. Девятнадцать лет. Студентка университета. - нехотя пробубнила я.

- Кем тебе приходиться Медведева Алина? - продолжил он допрос.

- Кто это? Жена Максима? Он женат на Алине? - удивлённо спросила я.

- Ты была в её комнате, когда тебя забрали и в её одежде, - сказал Михаил, чуть скривив губы.

- Я впервые была дома у Максима. Он насильно привёз. Опоил чем-то, в кофе. Хотел изнасиловать, раздел. Я пыталась сбежать, попала в какую-то комнату, одела, что нашла, - равнодушно рассказала я.

- Алина Медведева, не жена, а сестра Максима Медведева. Она тебе, значит не знакома? - продолжил допрос, совмещённый с сушкой волос Михаил.

- Сестру я видела, но не знакомилась. Ой! Пожалуйста, я больше не могу, лучше отрежьте мне эти волосы совсем. Больно! Сколько можно меня мучить! - я уже почти заплакала.

Михаил резко прекратил орудовать расчёской и феном, отбросив их в сторону, и прижал меня к себе, впечатав лицо в свою голую грудь. Пахло мылом. Я несколько раз надрывно всхлипнула и замерла. Услышала тихое:

- Не плачь, Синеглазка! Уже всё, я закончил. Ложись под одеяло. Умница. Не дрожи. Произошла ошибка, недоразумение, из-за которого ты пострадала, и я оказался виноват перед тобой, но теперь всё будет хорошо. Смотри, твой кошак волнуется. Спи, давай!

- Пожалуйста, можно мне уйти домой, - с надеждой прошептала я, ловя момент кажущейся доброты.

- Завтра будем разговаривать. Сейчас спи, а то выкину твою чёрную пакость в подъезд.

Я сразу закрыла глаза. Вот сволочь!

Котёнок сейчас стал моим якорем, я никогда его не брошу.

Проснулась я поздно.

Ещё бы! Неделю не мыться и спать на полу, укрывшись пуховиком, а потом попасть в мягкую постель с пуховым одеялом и урчащим котёнком на груди.

Осторожно поднялась с постели, пристроив кота возле подушки, завернулась в одеяло. Прислушалась к ощущениям: бедро ноет, между ног неприятно, кожа головы терпимо, но не трогать. Крадучись, прошла по комнате, нужно найти какую-то одежду. Здесь город люди, хорошо бы сбежать. Под стенкой стоял комод с резными ножками и витым орнаментом по дереву. Чуть приоткрыла. По-моему, нижнее бельё. О! Трусы-боксёры, плевать, что мужские! Распаковала новую упаковку с голубыми трусами и немедленно одела. Открыла другой ящик! Ура! Футболки. Схватила верхнюю, чёрную. Она почти закрыла голубые трусы. В самом нижнем ящике были носки. Одела чёрные, пятка высоко и сами носки как гольфы, но это пустяки. Теперь надо найти обувь, куртку и бежать.