Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ) - Берг Аруся - Страница 59

— А чего это мы посреди двора стоим? Пойдем шашлыки жарить. — Альп хлопает Бурака по плечу. — Сегодня невероятный день. Обязательно надо запечатлеть его в памяти.

Сегодня тяжёлый день. Настолько, что я уже не знаю, как все успеть. Мы были на соревнованиях дочери по танцам. Она заняла третье место, и это очень хороший результат, потому что она занимается ими всего-то восемь месяцев. Сама захотела, чтобы я отправила ее на курсы, а я согласилась.

Альп поехал с Кааном. У него тоже соревнования, но по карате. Я понятия не имею, чего добился сын, потому что муж не отвечает на мои звонки, Каан — аналогично. Я ненавижу такие моменты. Чувствую себя обессиленной, когда он не берет трубку. Возможно, Альп с Кааном сговорились... Решили сделать нам с Айгуль сюрприз, но это не смешно. Я — мать, и я переживаю.

Захожу в дом и быстро стягиваю с дочки куртку, шапку и шарф. Она бежит прямиком в ванную — знает, что первым делом нужно принять душ. Я снимаю пальто и вешаю его на вешалку. Положив сертификат и медаль на стол в гостиной, быстро иду за ней. Вспотела не меньше Айгуль. Все от нервов и переживаний за сына.

— Ты у меня умница, — хвалю я дочь. — Многого добьешься, если цель себе поставишь.

— Я не хочу быть танцовщицей, мам. Это просто хобби, — умничает Айгуль, забирая с полочки гель для душа. — Я стану адвокатом! — вздернув подбородок, заявляет она.

Откуда у моих детей такая страсть? Каан твердит, что поступит на юрфак, дочь — аналогично. Я с ума сойду с этими любителями справедливости.

— Выбирать, кем вы станете в будущем, я не буду, Айгуль. Это ваше решение. Но танцы бросать не стоит. Слышала, как тебя хвалила преподавательница? Все в восторге от тебя.

— Я получила бронзовую медаль. Это не очень хорошо, мам.

— Боже, Айгуль... — Я протяжно вздыхаю.

Дочь учится во втором классе. Она терпеть не может поражений, всегда хочет быть на высоте. Не знаю, в кого она пошла, но если у нее есть цель, то она ее бесспорно достигнет. В чем-то похожа на меня, однако я никогда не была такой упрямой.

— Дорогая, когда мы ехали в спорткомплекс, ты сказала, что обязана занять хоть какое-то место из первых трёх.

— Да, я так сказала, но не думала, что первые две места займут такие... Ну, на мымр похожие!

— Нельзя так говорить о других! — строго произношу я, помогая дочке вылезти из ванны. Кутаю ее в махровый халат, и мы выходим.

Сушу ей волосы, помогаю одеться. А потом сама иду в душ. Телефон забираю с собой. Стягивая одежду, набираю Альпа и кладу мобильный на стиральную машину. Длинные гудки продолжаются, муж не отвечает

Не знаю, сколько времени я провожу под струями теплой воды. Нервы начинают подводить. Умом понимаю, что накручиваю себя. Ну, может, не закончились ещё соревнования. Может, там шумно и муж просто не слышит, как звонит телефон? Но, черт возьми, разве он не знает мой характер? Разве не догадывается, как я тут переживаю? Вся на иголках!

Одевшись, собираю волосы в высокий пучок, спускаюсь на нижний этаж. Айгуль сидит на диване, что-то печатает на телефоне. Взгляд у нее хмурый, прямо как у отца.

— Мам, бабушка просит, чтобы я на выходные к ней приехала, — говорит дочь, поднимая на меня взгляд.

— Если папа разрешит, то пожалуйста.

Бабушка — это Римма Булатовна. С моей матерью мы в последний раз виделись около девяти лет назад — на кладбище. С тех пор я без понятия, что с ней и как. Вроде бы до сих пор живёт со своим братом. И я ни разу не слышала от Альпа, чтобы она захотела увидеть меня или внуков.

Иногда у меня просыпается дикое желание встретиться с ней. Потребовать сделать тест ДНК. Ибо кажется, что я ей не родная... Ну не может быть настолько безразлична родная кровь.

Черт! Я просто ни дня не могу прожить без своих детей. Даже когда они в школе, постоянно думаю о них. Расписание знаю, на перерывах обязательно звоню.

А моя мать наплевала на меня. Что одиннадцать лет назад, когда Давид строил козни против меня, что после его смерти, когда правда выплыла наружу...

Мать года. Иначе не скажешь.

Стою у панорамного окна и смотрю на ворота. Они наконец распахиваются, и во двор заезжает машина мужа. Смотрю, как они выходят из автомобиля. Альп — первым. Он открывает заднюю пассажирскую дверь, забирает оттуда два букета цветов и идет к дому. А я специально не спешу к ним.

— Мамуль! — эхом разносится голос сына. — Айгуль!

Разворачиваюсь, сканирую мужа непроницаемым взглядом. Он, явно почувствовав мое раздражение, хлопает ладонями по карману джинсов.

— Прости, — говорит он. — Телефон в машине забыл. Скорее всего, нечаянно на беззвучный поставил.

— Мама! Первое место! — Сын подбегает ко мне и вручает цветы. — С Восьмым марта! И тебя, сестрёнка! — Второй букет он протягивает Айгуль.

— Поздравляю. — Поцеловав сына в макушку, обнимаю свободной рукой. — А пораньше сообщить нельзя было?

— Я хотел сообщить дома, — виновато произносит сын. — И хорошую новость, и с праздником поздравить.

— Ладно, беги в душ. — Я кладу букет на стол. Качнув головой, улыбаюсь.

— О! Сестрёнка тоже не с пустыми руками, пап! — громко говорит сын, заметив на столе рядом с цветами медаль и сертификат дочери.

— Сегодня отличный день! — Альп останавливается рядом с Айгуль. Притянув ее к себе, обнимает. — В честь вашей победы я возьму отпуск, и мы на целую неделю поедем туда, куда душа ваша пожелает.

— Ур-р-ра! — одновременно выкрикивают дети.

Альпарслан

Едва дети поднимаются наверх, я подхожу к жене. Обхватив ее лицо ладонями, заглядываю в глаза. Я ни капли не сомневался, что наши дети сегодня займут призовые места. Потому что у них замечательная мать. Если Каан и Айгуль достигли хороших результатов, то только благодаря Дарине.

— По работе звонили. Поставил телефон на беззвучный, чтобы мозг не выносили, и забыл включить, — оправдываюсь, хотя знаю, что жена и без того меня понимает.

— Все нормально, — улыбается она, накрывая мои руки своими. — И спасибо за цветы.

— Это тебе спасибо. За то, что ты у меня есть. За то, что родила мне таких умных, талантливых детей. За твою веру в меня. За понимание, за любовь... За все, Дарина. Я люблю тебя.

— Каана с Айгуль без тебя не было бы, — подшучивает жена, тихо смеясь. — А насчет веры... Она бесконечна. И я тебя люблю.

Моя женщина. Любимая, понятливая и настолько желанная. Ни дня без нее не представляю. Она стала моим кислородом. Моей музой. Ради нее я готов на все на свете. Лишь бы она была довольна. Лишь бы ее глаза всегда сверкали от счастья. И она всегда смотрела на меня с такой любовью, как смотрит сейчас.

Накрываю губы жены своими, кайфуя от того, с каким желанием она отвечает мне. От того факта, что она моя.

Только моя.

Конец